Итак, человек XIX века приезжал в Америку с изначальной установкой: сделать деньги. Где-то им можно позавидовать. Хорошо что была такая чудо-страна, куда можно было поехать чтоб "сделать деньги" при относительно небольшой конкуренции. Сейчас это невозможно. Все разобрано и распределено. На все установлены проценты и квоты. Все привязано к курсу одной валюты, которая произвольно варьируется в зависимости от воли крупнейших финансовых воротил. И неудивительно что творческие личности Америку как правило недолюбливают. Немногие из знаменитых европейских композиторов, писателей, художников или архитекторов не уехал в Америку, даже когда их дела в Европе шли далеко не лучшим образом. Так, съездить на некоторое время можно, но оставаться — ни в коем случае! Лишь во время Второй Мировой войны, опасаясь неадекватной реакции немецких консервативных революционеров, некоторые переехали за океан. Американцы их с радостью принимали, ибо знали что подобных людей их "общество равных возможностей" никогда не выдаст. И если мы посмотрим на тех кто сейчас двигает тот гипертрофированный ушат помоев называемый "великой американской культурой", то заметим, что это либо эмигранты, либо их потомки в первом-втором поколении. Практически вся американская наука, тот самый непрерывно расхваливаемый high-tech, обеспечивается либо эмигрантами, либо работающими по найму иностранными ученными, — в подавляющем большинстве из России или Европы. Эмиграция — это живительная инъекция, капля свежей крови в тромбозную вену холодного американского бытия. Европа, если ее полностью изолировать от окружающего мира останется всего лишь Европой, она может даже станет лучше, а вот чем станет Америка — предсказать очень сложно. То ли гигантским негром с ножом, то ли латиносом обнюхавшимся героина, то ли светлым румянощёким маньяком занимающимся оральным сексом в президентском кабинете с одновременным исполнением простеньких партий на саксофоне, а в перерывах между «сеансами» отдающим приказы на уничтожение красивейших городов мира. То ли "рыгающим быдлом" — по элегантному выражению писателя Юрия Никитина.[106] В общем, получится такая гадость, что «рыгать» будет как всё планетарное быдло, так и все интеллектуалы, вне зависимости от нации или религии. Именно поэтому-то американцы допускают к себе эмигрантов, хотя страна заселена под завязку. Но здесь важна случайность отбора. Вот и проводят каждый год розыгрыш т. н. "green cards" — дающих право на легальный въезд и получения вида на жительство в США. Только эта страна могла вообще додуматься разыгрывать в лотерею «подобные» вещи. Вряд ли даже самый изощренный фантаст начала века вообразил бы что-то подобное. Это вам не банальные полеты на Сатурн и вторжение марсиан на Землю! Одновременно это нисколько не говорит о некой «открытости» и «прозрачности» американского общества, но есть всего лишь вынужденная мера. И не имеет никакого значения где и кем будет работать выигравший "зеленую карту". С довольно большой вероятностью он и его потомки окажутся полезными элементами, ибо коренные американцы практически утратили эволюционный потенциал.

Но это — реалии сегодняшнего дня. Тогда же Америка была просто страной с мощной экономикой и демократическими порядками. Существовал, правда, особый «институт» — рабовладение. Впрочем, молодое государство не претендовало на культурную гегемонию, ибо было "культурным бомжом" среди мировых титанов. Ставить на одну плоскость культурный багаж верхнего слоя Америки и Европы было примерно тем же что сравнивать пятилетнего ребенка с философом сублимировавшем в своем мышлении всю культурную традицию Старого Света. Основной пласт американского населения составили переселенцы из Англии, в основном согнанные со своих земель крестьяне, запуганные и суеверные. Америка так и осталась бы английской колонией если бы не протестантский прагматизм ее тончайшего высшего слоя образовавшегося в XVIII веке. Опыта у него особенно не было, но хватка была железной, сродни той что двигала выходцем из советского села стремящегося попасть в город и выбиться там в любые начальники, ибо жизнь в селе как при царях, так и при коммунистах, весьма способствовало усвоению одной незыблемой и лапидарной истины: начальник всегда прав. Даже когда он и не прав. Начальник — это всё. Переселенцами, кстати, никогда не двигала абстрактная "воля к независимости" как это было с южноамериканскими полководцами всеми этими боливарами и прочими сан-мартинами; американские отцы-основатели хотели порвать с Англией прежде всего потому что это было коммерчески выгодно. Они вообще рассуждали только в этой плоскости "выгодно — невыгодно". Причем подразумевалась именно финансовая выгода. Зачем делиться деньгами, если можно не делиться? Австралия, тоже английская колония, но заселявшаяся сосланными туда преступниками никогда и не помышляла об отделении и получила суверенитет сугубо явочным порядком. Как и Канада. Поэтому наделив провозгласившие независимость Штаты самой передовой (и по сей день!) конституцией, они сохранили рабство аналог которого не существовал даже в самых темных уголках Европы. Джордж Вашингтон, ее главный идеолог, после того как отошел от дел, спокойно удалился в свое поместье где до конца дней мирно эксплуатировал 300 негров, которые в его представлениях людьми точно не считались. Потому что это было выгодно. Линкольн, когда в гражданской войне наступил кульминационный момент, вдруг внезапно даровал черным «вольную», что изначально вообще не планировалось, потому что это тоже стало выгодно. И вот война закончилась, Юг уничтожен Линкольном, Линкольн уничтожен сторонником Юга, тот кто уничтожил Линкольна тоже уничтожен, все участники войны амнистированы, земля частично сохранена за бывшими хозяевами, частично роздана безземельным крестьянами и черным, весь Юг попал в политическую зависимость от севера, видимо тоже испытавшего чувство тошноты от столь радикального исхода гражданской войны только теперь представшей во всей своей бессмысленности.

А что же негры? Сотни тысяч лет они жили на западном побережье Африки, по-видимому никуда не перемещаясь. Они полностью специализировались и вот пришел день, когда к их берегам стали подплывать невиданные деревянные корабли с крестами на парусах, названными в честь святых — расово родственных черным, откуда сходили диковинные белые люди с фантастическим вооружением ("стреляющими молниями"), окружали поселения, захватывали их, одевали жителей в деревянные колодки, соединяли между собой цепями и вели к берегу, где распихивали по трюмам и увозили через бескрайний океан. По пути умирал каждый второй. Очень быстро африканское побережье обезлюдело и работорговцы начали проникать вглубь континента. Бизнес был поставлен на поток. Дороги ведущие из внутренних районов Африки к океану стали белыми от костей. Сто миллионов человек было захвачено и та половина что выжила при перевозке стала рабами. Захвачены они были в подавляющем большинстве испанцами, португальцами, англичанами и французами. Как мы видим, католики и протестанты были представлены поровну. Такой масштабный геноцид просто не мог не отложиться на исторической памяти специализировавшейся черной расы. Рабов-то и раньше захватывали, но вряд ли когда-то перемещали так далеко. Мы не знаем какие сны видят негры и какой они представляют себе темную сторону. Мы не знаем в чем состоит высшее воплощение негра, если о таковом и вовсе уместно говорить. Мы даже не знаем предопределены ли они к чему-то. Но подобный стомиллионный экспорт так просто пройти не мог. Черные, тысячелетиями находившиеся под жесткой тиранией племенных вождей и жрецов в которых они видели богов или по крайней мере выражение воли богов, попали под тиранию чуждых и ненавистных белых рабовладельцев, воспринимавшихся как априорно чужие, хотя черные когда получали документы очень часто брали фамилию своего бывшего хозяина.[107] Освободится от рабства самостоятельно они не могли по целому ряду причин, но тут произошло неожиданное: их освободили указом сверху, исходящим от белых. Знаете как тяжело бывает человеку просидевшему длительный строк в тюрьме адаптироваться к мирной жизни? А тут четыре миллиона черных пребывавшие на протяжении 8-12 поколений в рабстве вдруг были выпущены на все четыре стороны. Племенная аристократия отсутствовала. Любая другая — тоже отсутствовала. Куда им податься? К экономике и бизнесу в белом понимании они традиционно испытывали отвращение. Ведь и сейчас мозговым центром всех наиболее богатых черных (музыкантов и спортсменов) являются или белые менеджеры или евреи. Что же говорить о тех временах, когда 95 % процентов черных было неграмотно. И они, перестав быть заслоненными "белым фасадом", начали быстро возвращаться к тому чем были до своей депортации в Западное Полушарие. В испанско-португальской Латинской Америке процесс оказался смазанным из-за расового смешения черных с белыми и индейцами. Все-таки католическая мораль ближе к воззрениям Христа, для которого "несть ни эллина, ни иудея". Как там у Киплинга "мы с тобой одной крови, ты и я!" Поэтому-то расовые конфликты Латинской Америке не грозят. Протестанты выдерживали чистоту крови практически идеально. Даже в наши дни брак между белым и негром в американском «голубом», политкорректном и расово терпимом карфагено-вавилоне — редкое дело. Негры там остались неграми. И Америка еще узнает что такое черная корневая раса, точно так же, как ее племена узнали когда-то расу белую. Во всяком случае, «аргументы» черных будут аналогичными.