Тут кресло в свою очередь ударилось о поверхность. Сыпучая субстанция сыграла роль амортизатора. Кресло заскользило по пологому склону бархана, как сани по снегу. Напоследок оно все-таки перевернулось и ткнуло пассажира головой в песок. Посадка состоялась. Коля остался жив.

Вытряхнув песок из волос и ушей, космонавт отстегнул ремни и выбрался из кресла. Утопая по щиколотки в мягком песке он забрался на вершину бархана. Там он выпрямился во весь рост и огляделся по сторонам. Вокруг расстилалась песчаная пустыня. Невысокие барханы ровными волнами пересекали ее с востока на запад. Под одним из них, Коля не взялся бы точно утверждать под каким именно, покоился его шаттл вместе с трехмесячным запасом жизнеобеспечения.

– Вот тебе и ненулевая вероятность, – пробормотал Коля. Потом, по привычке обращаясь к компьютеру, добавил: – Хоть бы водички мне оставил, гад.

Космонавт стоял на поверхности неизвестной планеты в полном одиночестве. Вокруг не было никаких признаков жизни. Ни деревца, ни кустика, ни травинки. Ни ящерица, ни змея не прошмыгнули под ногами. Он поднял глаза к небу. Небо было такое же пустое: в нем не нашлось даже облаков, чтобы хоть как-то оживить пустынный пейзаж. Ни птиц, ни насекомых. Ничего. Только палящее солнце, зной и духота.

«Интересно, – усмехнулся про себя Коля, – когда я стану совсем загибаться, обязательно появятся стервятники, чтобы скрасить мне последние минуты перед смертью. А может быть даже объявятся откуда-нибудь и журналисты с видеокамерами, чтобы в прямом эфире показать мою кончину. А впрочем, что стервятники, что журналисты – одно и то же, помощи от них не дождешься. Не их это специальность».

Размышляя таким образом, он продолжал осматривать расстилавшийся перед ним унылый пейзаж. Как бы подтверждая ход его мыслей, над барханами показалась движущаяся фигурка. «Уже за мной, легки на помине, – подумал Коля. – Но что-то рано вы меня хороните!»

Видение скрылось во впадине между барханами. Коля, хоть и хорохорился, но продолжать всматриваться в то место, где оно исчезла. Ему очень хотелось встретить здесь какое-нибудь живое существо.

Прошло совсем немного времени и фигурка появилась вновь. Теперь она была значительно ближе, и Коля мог разглядеть ее более подробно. И чем больше он приглядывался к ней, тем меньше верил своим глазам. Это был человек, или кто-то очень похожий на человека, сидевший на плоской и очень тонкой платформе. Необычное транспортное средство двигалось над пустыней без всякой видимой опоры. Оно то поднималась над гребнями барханов, то опускалась во впадины между ними, следуя волнистому рельефу пустыни. Но сомнений не оставалось – платформа, чем бы она ни была, не шла, не катилась, не ехала и не ползла, а именно летела метрах в двух-трех над песком.

Периодически над движущейся фигуркой возникало облако густого дыма, которое быстро рассеивалось. Все происходило совершенно бесшумно. Силуэт быстро приближался. Солнце, светившее приблизительно с той же стороны, не давало возможности разглядеть подробности, но то, что Коля увидел, ввергло его в состояние легкого шока. Летящий человек сидел на чем-то, больше всего похожем на ковер-самолет.

Коля протер глаза и потряс головой. Видение не проходило, а наоборот становилось лишь четче. Человек сидел на ковре, по-турецки подогнув под себя ноги. Перед ним стоял небольшой агрегат, извергавший клубы дыма.

– Похоже, я здорово приложился головой о песок, – пробормотал землянин. – Говорил мне дедушка: одевай шлем при аварийной посадке.

Он ущипнул себя за руку и непроизвольно вскрикнул, почувствовав сильную боль. На руке осталась красная полоска – пальцы у Коли были сильные. Он опять мотнул головой и прекратил панику. «Неудобно-то как, – подумал он. – Что обо мне люди подумают? Ну, летит ковер-самолет, так что же из-за этого вопить, как ненормальный? Пусть себе летит, нечего истерику устраивать. Надо взять себя в руки и встретить гостя как приличный космонавт, а не как выпускница курсов благородных девиц».

Коля набрал полную грудь воздуха и резко выдохнул.

– В конце концов, может быть, это просто антигравитационная платформа, – сказал он себе, – я где-то читал, что ведутся активные работы в этом направлении.

– Ага, – тут же поправил он себя. – Вон у него впереди как раз и стоит такой антигравитатор. Ишь, как дымит, наверное, он на паровом ходу и с топкой на углях. Нет уж, это что-то совсем другое. Посмотрим.

Коля принял независимую позу и стал ждать. Транспортное средство приближалось. Теперь стало хорошо видно, что это никакая не антигравитационная платформа – термин, который космонавт только что придумал сам, чтобы успокоить расшатавшиеся нервы – а

просто ковер-самолет. Самый что ни на есть настоящий ковер, с толстым ворсом, богато расшитый красными и синими узорами. По углам ковра свисали красивые золотые кисти. Они слегка покачивались на ветру, словно плавники морской черепахи.

Диковинный аппарат бесшумно летел на небольшой высоте, повторяя причудливые изгибы песчаных волн. Никакого антигравитационного двигателя на нем, конечно же, не было. Даже если бы таковой и существовал в природе, его просто некуда было бы впихнуть – ковер был плоский, как крокодил Гена из старого мультфильма. Приходится принять единственную оставшуюся гипотезу – а именно, что здесь замешано волшебство.

Ковер-самолет подлетел к Коле, остановился, замер в воздухе на расстояние пары метров и снизился настолько, что голова сидевшего на нем пришлась вровень с Колиной. Космонавт уставился на существо, которое восседало на ковре, поджав под себя ноги, словно йог в позе лотоса.

Наездник, или как там следует называть тех, кто летает на коврах-самолетах, был одет в синий шелковый халат с золотым шитьем, перехваченный на поясе витым красным, тоже шелковым, шнуром. Под солнечными лучами в шнуре поблескивали вплетенные в него тонкие золотые нити. Голову незнакомца венчала синяя чалма, украшенная золотой брошью с крупным красным камнем. Перед владельцем ковра стоял большой кальян, и тот усердно пыхтел дымом, взяв в рот янтарный наконечник гибкой трубки.

Неизвестный отличался смуглым цветом кожи, раскосыми глазами, здоровенным крючковатым носом и огромным животом, который толстяк удобно уложил к себе на колени. Кроме описанных уже незначительных отличий, имелись и более существенные. Так восхитивший Колю выдающийся нос незнакомца был покрыт аккуратно подстриженной «под ежик» иссиня-черной шерстью. Такая же шерсть покрывала и его уши, краешки которых виднелись из-под чалмы. Все это никак не уменьшало добродушие, которое незнакомец распространял вокруг себя, словно весеннее солнышко над лесной поляной, полной подснежников.

В остальном же, толстяк полностью походил на человека, насколько можно было судить со стороны. И все же это был не совсем человек. «Что-то мне раньше не встречались люди, разъезжающие по пустыням на коврах-самолетах», – напомнил себе Коля.

Тем временем неизвестный в чалме тоже с интересом разглядывал Колю. Он отложил в сторону чубук кальяна, широко улыбнулся и что-то спросил на неизвестном языке. Коля помотал головой в знак того, что не понимает. Тогда толстяк перешел на другой язык, затем на третий. Коля все так же отрицательно мотал головой. Тогда толстяк разочарованно развел руками, как бы говоря «я пас».

Коля последовательно обратился к неизвестному на интерлингве, на русском и на том варианте английского, который, конечно, можно понять, но который не в силах скрыть свое рязанское происхождение.

Толстяк в свою очередь показал, что не знает ни одного из этих языков; хотя Коле в какой-то миг померещилось, что по лицу толстяка промелькнула легкая улыбка, когда космонавт говорил по-английски.

Теперь Коля развел руками и пожал плечами, показывая, что и он исчерпал свой лингвистический ресурс. Тогда толстяк на ковре взял ведение переговоров в свои руки. В буквальном смысле этих слов. Он поднял правую руку вверх, сложил пальцы вместе и изобразил ладонью какое-то движение. При этом он громко произнес «бжжж». Затем, не переставая жужжать, он начал производить ладонью странные движения, держа ее параллельно земле, слегка наклонив вперед, покачивая ею влево и вправо и постепенно опуская. Пантомима закончилась тем, что ладонь почти вертикально уткнулась в ковер, прямо перед ногами толстяка. Движение сопровождалось громким «Бумм!». Затем толстяк ткнул пальцем левой руки в ладонь правой, по-прежнему воткнутую в ковер, указал им прямо на Колю, снова на ладонь и вопросительно посмотрел на собеседника, ожидая ответа.