— Но не объясняет?

— Никогда. — Джиллиан скрестила руки на груди и прислонилась спиной к колонне. — Это красивое место. Мирное, спокойное и уединенное.

— И особенное, — негромко добавил Ричард.

Джиллиан бросила на него взгляд искоса. Ричард прислонился к соседней колонне.

— Совершенно особенное, — ответила Джиллиан, которая теперь снова смотрела на озеро, перебирая в памяти прошедшие годы. — Эта причуда была свидетельницей жизни двух поколений Эффингтонов. Свидетельницей многих объяснений в любви и предложений руки и сердца, а также поверенной разбитых сердец, жертв обмана. Для наделенных живым воображением детей это был корабль, отплывающий к необыкновенным приключениям где-нибудь в затерянном в диких лесах Америки форте, осаждаемом индейцами, или в заоблачном замке, охраняемом огнедышащими драконами…

— С заключенной в нем принцессой или просто дочерью герцога?

— Разумеется, принцессой. Это куда лучше, чем дочь герцога, — улыбнулась Джиллиан.

— И принцесса ждала, что ее спасет прекрасный рыцарь?

Она приняла его высокопарно-театральную манеру.

— О да, ничто иное не могло ей помочь. Как и любой принцессе, заключенной в замке, охраняемом огнедышащими драконами.

— И Чарлз был рыцарем-спасителем?

— Им мог быть и Кит или Робин, — быстро ответила она и снова вернулась к созерцанию озера и своим воспоминаниям. Ричард прав: Чарлз чаще был ее рыцарем — и не только в их детских играх. И ее возлюбленным. — Я очень любила их всех.

— Но именно Чарлз завоевал сердце волшебной принцессы Джиллиан.

— Да. — Когда бы ни подумала о нем, она ощущала в своем сердце прикосновение печали, и так, вероятно, будет всегда, но теперь она могла говорить о покойном муже без боли или тоски. Как ни странно, годы смягчили острую горечь утраты.

— Тебе было, видимо, очень тяжело… — Ричард запнулся, — когда он…

— Был убит, — проговорила Джиллиан, удивляясь тому, что произнесла эти слова так легко. — Я была уничтожена. Думала, что не смогу жить без него. И не могла… очень долгое время. Но все же настал день, когда я смогла вернуться к жизни.

— Я рад этому, — просто сказал Ричард.

— Я тоже.

Несколько минут оба молча смотрели друг на друга. Атмосфера вокруг них была насыщена напряжением невысказанных слов. Безмолвных предложений. Не произнесенных вслух обещаний. Джиллиан могла бы последовать собственному совету и просто спросить его. Что он думает? Что он чувствует? Любит ли он ее? Может ли полюбить? Но смятение, с которым, как она считала, уже справилась, вернулось снова, и Джиллиан не могла обратить свои мысли в слова, боялась его ответа.

— Итак, — заговорил Ричард странным, сдавленным голосом, словно и он боялся высказаться до конца, — были у вас другие игры, кроме игры в принцессу и рыцаря?

— Множество, — поспешила ответить Джиллиан, обрадовавшись, что разговор перешел на безопасную тему. — Надо припомнить. — Она принялась загибать пальцы на руке: — Так, конь и всадник, холодно-горячо, прятки… что еще? Ой, сейчас покажу тебе игру, которая была любимой несколько лет подряд.

Она взяла со скамьи шляпу и перчатки и вышла из павильона. Отошла от него на такое расстояние, чтобы ей виден был самый верх крыши. Ричард последовал за ней.

— Что же это за игра? — полюбопытствовал он.

— Ты видишь украшение на самой верхушке?

Богато украшенный медный шпиль венчал здание. Ричард кивнул.

— Мы брали шляпу, то есть обычно мальчики брали, и, как правило, одну из моих, и пытались забросить ее на конец шпиля.

— И кто-нибудь из вас хоть раз преуспел? — скептически задал вопрос Ричард.

— Даже несколько раз.

Ричард прищурился и всмотрелся в блестящий на солнце шпиль.

— А как вы ее доставали?

Джиллиан показала на ближайший к зданию дуб.

— Кто-нибудь взбирался на дерево, проползал вон по той толстой ветке, которая нависает над храмом, и при помощи длинной палки сбрасывал шляпу вниз.

— Мне это кажется достаточно трудным.

— Думаю, дерево с тех пор подросло. — Джиллиан покачала головой. — Глупая игра, я понимаю, но мы занимались ею целыми часами. Это было так азартно!

— А тебе это удавалось?

— Нет, только Киту. Раза два, насколько я помню.

— А Чарлзу?

— Нет, — медленно произнесла она и покачала головой. — Что ты собираешься…

— Дай мне твою шляпу, — попросил он и протянул руку.

— Не дам! — Джиллиан отдернула руку, а потом и вовсе спрятала шляпу за спину. — Ричард, это единственная шляпа, которая подходит к моему костюму для верховой езды, и я не позволю забрасывать ее куда-либо, а тем более на верхушку храма.

Он пожал плечами и двинулся к ней.

— Сомневаюсь, что я с этим справлюсь. Я долгие годы не забрасывал шляп. Это никогда не принадлежало к числу моих умений.

— Может случиться, что еще годы пройдут, прежде чем ты получишь такую возможность. И эту шляпу ты не забросишь!

— Послушай, Джиллиан, но если бы ты не хотела, чтобы я сделал попытку, ты оставила бы шляпу лежать на скамейке, где она была в полной безопасности. Ты меня не одурачишь. Ведь тебе хотелось, чтобы я попробовал.

— Это смешно! Ничего подобного я не хочу. — Джиллиан отступила еще на шаг, стараясь не расхохотаться. — Ты, наверное, был настоящим чудовищем в детстве. Так и вижу, как ты стараешься украсть капоры у ничего не подозревающих маленьких девочек.

— Я был совершенно несносным мальчишкой, но капоры у девочек не воровал. Поцелуи — да, возможно. У ничего не подозревающих и иных. — Он подошел ближе. — Дай мне шляпу.

— Ни за что! — Джиллиан засмеялась, извлекла шляпу из-за спины и прижала к груди таким образом, что длинное перо оказалось направленным на Ричарда, словно трепещущий меч. — Никогда.

— Ты сейчас уткнешься спиной в дерево, и я тебя поймаю.

— Дерево? Ха! Я не попадусь на эту удочку. Я знаю каждое… — Но тут она и вправду ударилась спиной обо что-то грубое и твердое и сразу сообразила, что это. — Я это сделала намеренно, как ты понимаешь, — заявила она самым высокомерным тоном, какой могла изобразить.

— Вот как? — Ричард уперся ладонью в кору дерева у Джиллиан над головой. — Для чего?

— Для чего? — Тела их почти соприкасались, и знакомая сладкая боль желания пронзила Джиллиан. — Для того, чтобы форсировать торговую сделку.

— И что ты предлагаешь? — Голос у него был обволакивающий, манящий, а глаза устремлены на губы Джиллиан.

— Ну… — Она запрокинула голову в не высказанном словами порыве. — Ты, кажется, говорил о том, что воровал, когда был непослушным мальчишкой?

Ричард рассмеялся и прижал губы к ее губам. Джиллиан закрыла глаза; в голове промелькнула мысль: неужели ощущение дивного восторга будет охватывать ее всегда, когда губы их соприкоснутся в поцелуе?

Ричард внезапно выпрямился и вытащил шляпу из ее безвольных рук. Джиллиан открыла глаза.

— Ричард, это нечестно!

— Таков уж наш мир, дорогая, — сказал он и направился к храму.

— Ну, знаешь, ты и вправду негодник! — крикнула она и побежала за ним.

— Такова моя натура. Именно потому женщины считают меня очаровательным и неотразимым.

— А я вовсе не считаю тебя неотразимым!

Он остановился и повернулся к Джиллиан так внезапно, что она едва не налетела на него.

— Не считаешь?

— Нет!

— Ничуточки?

— Разве что самую чуточку.

— Только чуточку?

Джиллиан засмеялась, сдаваясь:

— Ну хорошо, немного больше! А теперь отдай мою шляпу.

Она выжидательно посмотрела на свою хорошенькую, с небольшими полями шляпку темно-бордового цвета, с длинным пером, окрашенным в хорошо подобранный оттенок зеленого. Ричард взвесил шляпку на руке.

— Это будет нелегко. Она почти невесомая.

— Так отдай ее мне!

Джиллиан вцепилась в шляпку, но Ричард легко выдернул предмет спора у нее из пальцев и снова зашагал к храму. Джиллиан последовала за ним.

— Ричард, это смешно.

— Безусловно, — с невозмутимым видом согласился он.