Впечатление номер два — ВЫХОД. Здесь ситуация прямо противоположная: хорошо известное по записям и, особенно, концертам ВРЕМЕНИ ЛЮБИТЬ, творчество Сергея «Сили» Селюнина давно требовало «живого» исполнения. И вот, появилась такая возможность. Сопровождаемый гитаристом ВЛ Колей Фоминым и барабанщиком ТАЙНОГО ГОЛОСОВАНИЯ Андреем Вепровым, Силя исполнил короткую как оргазм программу ("Презера", "Инспектор ГАИ", "Компостер мозгов", «Машка», "Не могу кончить"), хмурый юмор и открытая чувственность которой заставили вспомнить о Лу Риде или Игги времен Stooges.
Раз уж речь зашла о ВЫХОДЕ, добавлю, что они, как и большинство выступавших в среду, представляли знаменитый клуб НЧ\ВЧ — этакий панковский аналог коммуны Хайт-Эшбери, объединяющий музыкантов, художников, артистов оригинального жанра и просто бездельников под сенью огромного полузаброшенного особняка в аккурат напротив Большого Дома. Руководитель этого клуба, О.М.Сумароков (интервью с ним РИО публиковало в N7-87) ныне дебютировал и в качестве вокалиста МАНЬЯКОВ — симбиозного проекта ВЫХОДА и ВЛ — своим сугубо штатским костюмом, фетровой шляпой и лицом проповедника напомнив Джина Чандлера середины 60-х! Кроме него в заманьяченном составе появлялись известная менеджерша Аня Резник, основатель ВРЕМЕНИ ЛЮБИТЬ Федя Фомин, великий Коля Васин, экс-президент Михайлов и т. п. Встречали МАНЬЯКОВ настороженно, но, в-целом, благодушно, поскольку их перфоманс был по-настоящему оттяжным и неожиданным.
Как я уже, кажется, говорил, лично для меня сюрпризов было не так и много (следствие интенсивных разъездов по стране и непрерывного магнитослушания), однако, среднестатистический «идеальный» рок-фан смог бы, прослушав все концерты фестиваля, открыть для себя немало нового и даже проследить некоторые закономерности в распространении и ассимиляции элементов рок-культуры на необъятных просторах одной шестой земного шара.
Интересно, например, насколько различные всходы дали на отечественной почве семена ино-бирно-фриповской эстетики, попавшие в различные художественно-климатические условия. Следует помнить, что сама эта эстетика родилась от смешанного брака рок-примитивизма и авангардной изощренности, поэтому написанные в ее русле произведения зачастую являются как бы популярными переложениями более серьезных музыкальных или музыкологических идей и при этом несут неизбежный отпечаток «сделанности», надуманной сложности. Чем-то подобным грешил в пору юности, например, АПРЕЛЬСКИЙ МАРШ — сейчас же от умозрительного конструирования эзотерических музыкальных моделек группа пришла к собственной музыке — голые идеи облеклись в плоть остроумных мелодических решений, изящных аранжировок и словесных парадоксов.
Песни АМ почти всегда рассудочны, но теперь рассудок не довлеет над чувством, а находится с ним в неустойчивом, но естественном равновесии. Харьковские 37Т (экс-ГПД) взращены теми же идеями, но воздействуют на аудиторию несколько по-другому. Их музыка строится на постоянном контрапункте двух «живых» (голос, саксофон) и двух «механических» (клавишные) инструментов и создает ощущение психологического дискомфорта, надвигающегося хаоса, неизбежной деструкции сознания. Фокальный центр сценического действия группы — обаятельная и фотогеничная Люся Моисеева. Ее голос обладает какими-то магическими обертонами, заставляющими то впадать в транс, то нервно ежиться, а порой будит в памяти неясные предчувствия надвигающейся беды. Новая интерпретация панк-лозунга "Будущего нет"?
А вот ВОСТОЧНЫЙ СИНДРОМ (группа традиционно приписываемая к Магадану, хотя одной ногой она уже утвердилась в Ленинграде), напротив, скорее успокаивает, чем пугает. "Нервный арт-рок", определил их стиль архангельский журналист Саша Бределев, и действительно, музыке ВС свойственна какая-то атмосферная прозрачность, их музыкальные конструкции чаще хрупки, чем монументальны, а тексты — синхронно с музыкой — скользят по цепи образов, рождая мимолетные и калейдоскопически сменяющиеся ассоциации. (К слову, барабанщик СИНДРОМА Саша Симдянов спас выступление ВРЕМЕНИ ЛЮБИТЬ, когда их приглашенный на концерт драммер бросил палочки и ушел прямо со сцены, обидевшись на то, что вместо него ведущим был объявлен "Михаил Нефедов"!). Интересно, что месяцем раньше все три группы оказались на одной сцене — во время фестиваля Калужского рок-клуба (см. РИО N36-89), который еще войдет в анналы отечественной рок-истории наравне со всякими Черноголовками и Зимними стадионами. Сама Калуга делегировала на «Аврору» заслуживающую самого пристального внимания группу КБ ДЕФЕКТОВ. Ее лидер — Макс Жучин показал себя не только как интересный автор со своим образным рядом и своеобразным языком (вот названия некоторых песен КБД: "На том конце поля идут дожди", "У меня есть самоликвидатор", "Облако на пружинах"), но и как изобретательный шоумен. Музыка КБД — чуть телевизороподобный нью-уэйв, опирающийся на монотонно-модный звук клавиш и выразительный вокал. Тоже, в общем-то, открытие. В Калуге состоялось и первое знакомство с КРАСНЫМ ОГУРЦОМ. «Стеб-рок-бард» (как он называет себя) аккомпанируя себе на электронных барабанах, отбарабанил три своих… песни?… монолога?… черт разберет, ну, словом, три своих сочинения, последнее из которых было «посвящено» Федьке Чистякову, и ушел со сцены под овации растроганных фанов. Многочисленные встречи в скамеечных кулуарах фестиваля, переписка Рок-дилетанта и наблюдения редакции РИО позволили сформулировать одну из наиболее острых проблем отечественного рок-движения: проблему среды обитания и общения. Часто случается так, что одна-единственная группа (или даже один человек) многие годы пытается создать вокруг себя некую культурную среду, находясь в полной изоляции от рок-н-ролльных центров и коммуникаций. Она топчется на месте, изобретает велосипеды, пишет отчаянные письма всяким троицким и ленрокклубам, сама организует умирающие от отсутствия предмета деятельности клубы и т. д. и т. п. Однако, как можно предполагать, для возникновения органичной и способной к эволюции локальной рок-сцены необходимы, как минимум, три компонента: а) высокий интеллектуальный потенциал и определенный состав населения; б) предельная "критическая масса" инициированных рокеров; в) точка кристаллизации — помещение и\или человек, способный примирить соперничающие взгляды и выступить организующей силой растворенных в толпе сил рок-н-ролла. Правда, известны и случаи выживания изолированных групп типа черноморского ГОГЕНА или верхотурских ВОДОПАДОВ, но исключения лишь подтверждают общую закономерность. И ведь что-то с этими "одинокими сердцами" надо делать! Нельзя сказать, чтобы «Рок-Аврора» с исчерпывающей полнотой смогла представить весь спектр региональных рок-формул сегодня эта задача непосильна даже при самой мощной материальной базе — хотя о некоторых из них составить впечатление все же удалось. Например, АВАНТЮРА (Андрей Петров — бас, вокал; Леонид Иващенко — гитара; Константин Морозов — барабаны) своей мягкой, с легкой примесью рэггей и едва намеченными мелодическими фразами музыкой сразу же выдала в себе наследницу архетипической калининградской команды 003. Ростовские ТАМ!НЕТ НИЧЕГО и ТЕАТР МЕНЕСТРЕЛЕЙ — при всех своих различиях — были похожи и вокальной манерой, и ориентацией на традиционные формы: от более чистого ритм-энд-блюза у нового состава Т!НН (в котором из ветеранов остался, кажется, только сам Валера Посиделов) до криденсо-квошного буги у ТМ — "рассерженных молодых специалистов" с ярко выраженной тинейджерской тематикой в текстах. Что-то подростковое постоянно сквозило и в песнях харьковского ШОКА (Паша Павлов — гитара, вокал; Илья Черкашин — барабаны), посвященных самым разным темам — от осеннего призыва (с замечательной фразой в коде: "без тебя большевики обойдутся!") до визита в провинцию высокопоставленного партийного чиновника ("К нам приехал член политбюро"). Играет ШОК такой… тяжелый рок-н-ролл — временами напоминая CRIDENS.
Раз уж речь зашла о харьковчанах, нельзя не сказать доброго слова о выступлении РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ. Еще год назад Саша Чернецкий сотоварищи (под флагом ГПД) хорошенько встряхнул питерскую публику своими яростными песнями. Многое переменилось с тех пор, но его отчаянное желание докричаться до людей, нежелание компромисса, наконец, мужество человека, поставившего на рок-н-ролльную карту саму свою жизнь, остаются абсолютными величинами.
