Я резко обернулся.

…Летящий силуэт легкого летнего пальто. Режущая взгляд безукоризненно отутюженная стрелка на дорогих серых брюках.

Элегантные туфли, черные очки, горделивый разворот головы. Боб. Старая питерская гвардия.

– Вот уж не думал, – усмехается нехорошо, – что ты на старости лет в скауты подашься…

– Я тебя тоже люблю, – кривлюсь в ответ, – но с головой тебе отношения слегка поправить надо. Если бы я на акцию приехал – сейчас бы с парнями дальше шел, а не с тобой тут лясы точил. Чай, не на вашей помойке вырос…

Он как-то слегка обмяк и неуверенно протянул руку. У него, вообще-то, слабые кисти, и в свое время он компенсировал этот недостаток, умело зажимая между пальцами половинку лезвия безопасной бритвы.

Щеки врагов только так напополам разваливались.

Но это было давно.

Когда он еще не был таким олдовым.

Как и мы все, в общем-то.

Я, естественно, эту самую руку – пожал. Сколько лет уже друг друга знаем.

– На футбол?

– А куда же еще? – смеюсь. – На террасу, правда, не пойду, а то у меня сложные отношения с питерскими булыжниками. Особенно если их ваши карланы в наш сектор швыряют. ВИП с Русланом взяли. Если хочешь – присоединяйся, свободных мест в ложе – навалом…

– Пожалуй, – кивает, – и присоединюсь. По деньгам тоже разберемся, думаю. На секторе сегодня, похоже, хрен знает чего будет твориться. Игорь, кстати, еще сейчас подойдет. Помнишь Игоря?

– А как же!

– Приглашаешь? – смеется. – А как с хулиганьем своим объясняться будешь?

Стучу пальцем по лбу:

– Они ж не идиоты. Вернее, идиоты, конечно. Но не настолько. Историю помнят…

– Да, – вздыхает он в ответ, – у нас – тоже помнят. Не все, к сожалению…

Молчим, курим.

Потом я хлопаю его по плечу:

– Не переживай, Боб. Все течет, все изменяется. Когда-то мы были союзниками, теперь – враги. Пройдет время, и когда-нибудь снова станем союзниками…

– Да, – кривится он, – единственные союзники вашего «мяса» были. Пока не схлестнулись. Помнишь, как мы друг друга на выездах по домам разбирали, когда приезжим ночевать негде было? Мы – вас, вы – нас…

– Помню, – киваю. – И как ты меня ночью на тачке приятеля из Питера вывозил, чтобы менты не замели, тоже помню…

– Откуда ж сейчас-то столько ненависти? – сутулится он.

– Да бог его знает, – жму плечами. – Что-то одни сделали не так, потом – другие. Вот и завертелось. Жизнь. Я вот, когда в армии служил, у меня там друг был, чеченец. Недавно видел его по телевизору. Точнее – не его, а его труп. Полевым командиром стал, под Басаевым ходил. Наших солдат убивал. Да думаю, и не только солдат. А мы с ним в армии под одним бушлатом спали…

– Да, – вздыхает, – как же теперь с этим со всем жить-то…

– Не знаю, старик, – говорю ему честно. Ну, правда, – нет у меня ответа на этот вопрос.

Тут, на мое счастье, подходит Игорь, мы жмем друг другу руки, обнимаемся и выдвигаемся в сторону стадиона. Наше хулиганье им уже два года подряд такой «околофутбол» устраивает во многом еще и потому, что на поляне у нашего переживающего не самые лучшие времена клуба – шансов практически нет.

Может, хоть на этот раз будет все по-другому?

Эту девчушку к нам Алекс тогда подвел.

Есть у нас такой персонаж, по кличке Вишневый Сок.

Как и каким образом этого пенька в нашу движуху занесло – загадка не только для меня, но и, думаю, для всех окружающих.

Влюбчивый, улыбчивый, не принимающий насилия.

Насквозь правильный.

Даже – не пьющий.

Аж противно…

Эдакий ходячий анекдот, непонятный артефакт хрен знает какой цивилизации. Он как-то на выезд в Лондон, – это когда мы «гунерам» один-ноль на «Хайбери» слили, – умудрился с мамой приехать.

«Я, – говорит, – еще после окончания МГУ обещал маму со своими друзьями познакомить…»

Ага.

А у «друзей»-то ты спросил?

Народ не то что бы напрягся, а просто не знал, как на эту байду реагировать. Хорошо хоть мама вполне адекватная оказалась.

Уж поадекватнее сыночка, это точно.

Один вечерок за столиком в пабе посидела в нашей шальной кампании, да и пошла себе спокойно британскую столицу смотреть.

Без нас.

Только перед отъездом меня в сторонку отвела:

– Дим, – я вас не слишком уж сильно старше, поэтому – вопрос можно задать? В расчете на более-менее честный ответ?

– А почему нет?

– Ага, – задумывается. – Ну тогда скажите, моего тут у вас не обижают только потому, что за полного дурачка держат?

– Ау… гкхм… ну… – мнусь, короче.

– Понятно, – вздыхает. – Вот она – проблема отсутствия мужского воспитания. Безотцовщина, что уж тут говорить. Надо было его в армию отдать послужить, может быть, человеком бы сделали. А теперь – только женитьба…

Вот и поговорили.

Где-то через год он, кстати, и вправду женился. И что-то мне подсказывает, что без мамы тут точно не обошлось…

…Так вот.

Сидим мы с парнями в пабе, на Сухаре, обсуждаем предстоящий выезд в Питер. Один из самых любимых выездов, кстати.

Во-первых. – недалеко.

Во-вторых – всегда есть чем заняться.

Это тебе не Владикавказ какой-нибудь и не Махачкала с Элистой, не к ночи будь помянуты.

И тут этот красавец рисуется.

Хрен сотрешь.

Не бить же его, в конце-то концов.

Какой-никакой, а все-таки – «наш больной брат».

– Привет, ребята…

– И тебе не хворать…

– Вы в Питер на выезд едете?

Молчим.

Если он с нами в компанию увяжется, считай, выезд наполовину испорчен. А просто по матушке отправить – нельзя, свой все-таки.

Причем – реально свой, не приблудный.

Проверено, блин.

Были случаи.

Разные…

– Да я знаю, что едете, – торопится, – я просто сам не могу…

Судорожно пытаемся подавить в себе вздох облегчения.

– Да ты садись, – беру инициативу на себя, пододвигая ему стул, – рассказывай, в чем проблемы…

Он предложенный стул почему-то игнорирует.

Похоже что от волнения.

– А вот, – говорит.

И отступает немного в сторону, пропуская вперед прячущееся за его широкой спиной довольно юное создание.

Очень даже, кстати, хорошенькое создание.

Он, вообще-то, здоровый парень, этот Алекс.

И неглупый, если уж юрфак МГУ осилить сумел.

Вот только – все одно господь при распределении ему чего-то недодал.

И – существенно недодал, прости господи…

– Это Алеся. Она журналистка, ей про фанатов написать поручили. Меня попросили помочь, а у меня не получается…

И – называет издание.

Модный мужской журнал, глянцевый. Не самый плохой, кстати, по сравнению с остальной макулатурой.

Угу, задумываюсь.

И что же нам прикажете со всей этой фигней делать?

А тут еще, гляжу, наше хулиганье как-то не по-хорошему задвигалось.

Не по-доброму.

Сплошные подонки и отморозки, что с них взять-то, окромя пудовых кулачищ да парочки высших образований…

Жека просто тупо на сиськи под тоненькой тканью блузки уставился, Серега тут же в пинту уткнулся, смех сдерживая, а Гашек, модник хренов, прическу себе – и без того безукоризненную – поправил, сережку в ухе рокерскую продемонстрировал и пачку сигарет под стол уронил, чтобы, нагнувшись, ножки как следует разглядеть.

Даже Мосфильмовский глазками под очечками модными заблестел, а если уж старая гвардия зашевелилась, – пиши пропало.

Ну все, думаю.

Надо спасать девку.

Иначе она такого про нас понапишет…

– Ша, движуху тут устроили. Креста на вас нет…

И повернулся снова к Алексу:

– Ну и в чем же конкретном должна выражаться наша помощь?

– А возьмите, – торопится, – ее с собой в Питер, на выезд. Ну, чтобы она посмотрела, поговорила…

Парни тут же враз поскучнели.

Им, собственно говоря, реклама ни к чему.

Хотя…

Этот выезд вроде как без особого экстрима должен обойтись.

По крайней мере, основа ничего мутить не собирается.