– Свенсон сказала, что миссис Ван Эндел очень довольна тем, как вчера прошел ужин. – Говоря это, кухарка водила пальцем по деревянному столу, по ободкам чайников и кастрюль. Удовлетворившись сияющей чистотой кухни, она продолжила: – Сегодня хозяйка на весь день собралась по каким-то благотворительным делам, так что все слуги свободны до обеда.

– Сегодня? – обрадовалась Лана.

– Как только приготовишь шоколад для миссис Ван Эндел, можешь идти.

– Благодарю вас, мэм. – Девушка от радости чуть не обняла кухарку.

Час спустя она уже вприпрыжку бежала по улицам Нью-Йорка. Вокруг стоял гомон, прохожие говорили на дюжине диалектов. Мимо громыхали запряженные лошадьми повозки. Она чувствовала себя птицей, вырвавшейся из клетки. В кармане у нее позвякивали монетки, она спешила к знакомому торговцу фруктами, ей не терпелось увидеть глаза Колина, когда он будет выбирать себе яблоко.

О, как же она соскучилась по Шивон! Ей хотелось поскорее расспросить их, как они жили без нее.

Когда должен родиться ребенок? Еще рано, наверное. Но время летело быстро. Очень скоро. Лана думала о деньгах, припрятанных в ее сумке в чердачной комнате особняка Ван Энделов. Их как раз хватит, чтобы снять маленькую чистую квартиру. Скорее бы поделиться этой радостной новостью с Шивон.

Она остановилась перед входом, чтобы перевести дух. Огляделась. Пахло чесноком и топленым салом, горелым мясом и поджаренным хлебом. Громко плакали дети, их матери бранились, кричали и сыпали проклятиями мужские голоса. Мухи кружили вокруг лошадей и роились над гниющим мусором.

Как ее бедная Шивон выдержала здесь столько лет? Но теперь это не важно, размышляла Лана, поднимаясь по лестнице. С этого дня для Шивон и Колина начнется другая жизнь, вдали от шумов и запахов этих грязных трущоб.

– Шивон! Колин! – позвала Лана и громко постучала. Дверь была закрыта.

Из-за двери доносился плач ребенка. Ребенка? Но это невозможно, для этого еще слишком рано.

– Шивон! Колин! – Лана забарабанила в дверь изо всех сил. Дверь квартиры напротив с шумом распахнулась. Даже не поворачивая головы, она узнала характерный выговор миссис Дженовезе.

– Их здесь нет.

– Нет? – Нахмурившись, она воззрилась на женщину. – Куда же они подевались?

– Ваша подруга… ваша подруга умерла.

– Умерла? – Лана оперлась рукой о стену, чтобы не упасть. – Но как?.. Почему?..

– Я сама не видела, как это случилось, но говорят, что она попала под повозку.

– Повозку? – Лана облизала внезапно пересохшие губы. – И Колин?

– Она вытолкнула бамбино в последний момент.

– Он жив! Господи, спасибо! – простонала Лана. Ноги у нее подкашивались, и она сама не понимала, как до сих пор не рухнула на пол. – Куда они с отцом переехали?

– Вы должны знать, – взгляд миссис Дженовезе сделался жестким, – возможно, его отец и правил этой повозкой и намеренно задавил вашу подругу. Впрочем, я не утверждаю этого. Я не знаю наверняка.

Лана не могла пошевелиться.

– Почему вы так думаете, миссис Дженовезе?

Та пожала плечами:

– Возможно, он хотел освободиться.

– Освободиться?

– Я слышала, как они ссорились в то утро. Гораздо сильнее, чем обычно. Ваша подруга сказала ему, что ждет ребенка.

Итак, секрет Шивон был раскрыт. Об этом знал уже весь дом. Что ж, этого следовало ожидать.

– И вы думаете… – Она не смогла произнести это вслух. То, о чем она думала, было слишком ужасно. Неужели Билли способен на такое? Убить? Воспользоваться неразберихой и начать новую свободную жизнь? – А где сейчас Билли?

– После того как ваша подруга упала, повозка накренилась. На углу она столкнулась с другим экипажем. Когда подоспела помощь, оба кучера были мертвы.

– Мертвы? Так Билли тоже умер? – У Ланы заныло сердце. – А Колин? Где же он?

– Полиция отвезла бамбино в Ист-Сайдский сиротский дом.

– В сиротский дом? – Каждое следующее слово все больше ввергало девушку в панику.

Видя ее растерянность, итальянка протянула ей руку.

– Зайдите, выпейте стакан воды.

Лана отшатнулась:

– Нет, спасибо, миссис Дженовезе. Мне нужно идти спасать маленького Колина.

– Он хороший мальчик, – мягко сказала миссис Дженовезе. – Мой Джованни говорит, что он очень умный. А ваша подруга… она была хорошей матерью.

«Была». Это слово пронзило сердце Ланы, словно острый нож.

– Спасибо, – сказала она и отвернулась, пряча хлынувшие из глаз слезы. – Спасибо, что были для них хорошей соседкой, миссис Дженовезе.

– Я старалась, но этого было недостаточно.

«Я старалась. Но этого было недостаточно». Слова женщины эхом отдавались в голове Ланы.

«Ах, Шивон! Я тоже старалась. Прости. Прости, что недостаточно старалась. А теперь уже слишком поздно».

Здание Ист-Сайдского сиротского дома было зловещим и устрашающим, как, впрочем, и все дома по соседству. Серый деревянный монстр возвышался пятью этажами, к двери вела высокая лестница в дюжину ступеней. Окна верхнего этажа были узкими и мрачными. В одном из них Лана углядела детское личико, прилипшее к стеклу. От увиденного у нее все сжалось внутри.

Она не забыла. Ведь она много лет провела в подобном месте. Она очень хорошо знала это чувство ежедневного страха и безысходности. Унылое, безрадостное существование изо дня в день. Мрачные люди, казалось, получали садистское удовольствие, вводя суровые правила и без устали напоминая детям, что им несказанно повезло оказаться здесь, а не на улице.

Она постучала. Стоило двери открыться, как из мрачной темноты на нее тут же обрушились знакомые с детства запахи: затхлая гниль, зловоние немытых тел, вонь пропитанных мочой соломенных тюфяков.

В проеме стояла дородная розовощекая женщина. На ней было безупречно чистое платье и передник, волосы убраны в аккуратный пучок.

– Чем могу помочь, мисс?

Лана дважды открыла рот, прежде чем смогла произнести хоть слово.

– Я ищу Колина О'Малли. Скажите, он здесь?

– Вы его родственница?

– Я подруга его матери. Можно мне его повидать?

– Боюсь, сегодня вы никого не сможете повидать, – понизив голос, ответила женщина. – Сегодня для нас очень важный день. К нам пришли попечители нашего сиротского дома – женское благотворительное общество, и с ними еще несколько важных особ. Сам мэр города здесь. Только представьте! И шеф полиции. И даже Фарли Фэрчайлд из «Нью-Йорк ньюс». Он будет освещать это событие в прессе. Лучше приходите завтра, – добавила она, закрывая дверь.

– Подождите, я только хотела справиться о Колине. С ним все хорошо?

Женщина смерила Лану презрительным взглядом и заговорила с ней как со слабоумной:

– Мы гордимся своей заботой об этих несчастных сиротах. У всех наших подопечных все хорошо, особенно в такой знаменательный день. А теперь извините меня…

И не успела Лана произнести и слова, как дверь захлопнулась прямо перед ее носом.

Спускаясь по ступенькам, Лана жадно вдыхала свежий воздух, и хоть летний бриз дул так сильно, что трепал ее платье, она никак не могла отделаться от характерного сиротского запаха. Казалось, этот запах навсегда въелся в ее внутренности и не выветрится никогда.

На последней ступеньке крыльца она замешкалась и обернулась на угрюмый фасад, надеясь увидеть маленького Колина, готового обнять ее. Но дверь была наглухо закрыта. Лана повернулась и зашагала прочь.

С каждым шагом сердце ее наполнялось горечью. Все ее планы и мечты о будущем обратились в прах. Теперь это были всего лишь пустые обещания.

– Я вернусь за тобой, Колин, – выдохнула она, успокаивая себя. – Только не сдавайся. Я обещала твоей маме, что не оставлю тебя, и сдержу слово.

– Что-то ты рано, – заметила кухарка, поднимая глаза от тарелки с ростбифом и картофельным пюре, как только Лана вошла в кухню.

– Я… я закончила свои личные дела и подумала: может, я вам нужна здесь?

– Да, помощь никогда не помешает, – прошамкала кухарка, не переставая жевать. – Можешь начать с вон тех кастрюль и сковородок. Я сегодня приготовила простой ужин для прислуги, потому как мистер и миссис Ван Эндел ужинать дома не будут.