— За Алис! — решительно произнес Диего, первым поднимая свой бокал.

Лола последовала его примеру. Ингрид сделала то же самое, обняв Папашу Динамита. Старик взял свою рюмку, подержал в руке, залпом выпил, вместо того чтобы выплеснуть испанцу в глаза, и сказал удивительно нежным голосом:

— За тебя, моя Алис. Ты в надежных руках.

Затем он поднялся, похлопал Ингрид и Лолу по плечу и собрался уходить.

— Морис, мне не дает покоя одна вещь, — остановила его Лола. — У Алис в сумке был словарь пиджин. Ты не знаешь, почему?

Он ласково улыбнулся. Оказывается, он незаметно подбрасывал книги и проспекты, надеясь, что они подействуют на дочь на подсознательном уровне.

— И заставят Алис убежать на край света, чтобы забыть там о своих невзгодах и особенно обо всех в мире гаденышах.

Диего молча проглотил оскорбление.

— Одно из моих посланий достигло цели, — продолжал Морис. — Как знать, может быть, Алис все же села бы в этот самолет. Я, по крайней мере, попытался что-то сделать.

И он ушел, не оглянувшись на уязвленного Диего Карли. «На парня словно выплеснули ушат тяжелых воспоминаний», — подумала Лола.

— Допивай-ка кальвадос, — приказала она. — Ты тоже, Ингрид. Пойдем прогуляемся по Интернету.

— Так это серьезно, насчет того чтобы хакнуть? — недоверчиво спросила ее подруга.

— Это будет первый кролик, которого я, как фокусник, извлеку из шляпы на радость Морису, — призналась Лола.

— Хакеры, которые могут все исправить, едва коснувшись волшебной клавиатуры, существуют только в романах, — мрачно заметил Диего.

Лола на мгновение задумалась, пока не нашла, что ответить, чтобы подбодрить молодого человека.

— Терять нам нечего. К тому же в ближайшее время раз в жизни мне совсем не хочется оказаться дома в одиночестве.

— Как только ближайшее время закончится, вам может показаться, что его прошло слишком много, — возразил Диего с подобием улыбки.

И действительно, дома у Ингрид Диего целую вечность стучал по клавиатуре, так толком ничего и не обнаружив. Ришар Паризи был в Интернете повсюду. Разбираться в его виртуальных прогулках оказалось, может, и легче, чем взламывать хорошо защищенные банковские счета, но все это был спам. Паризи высказывался на множестве форумов, имел точку зрения по всем вопросам, старался поспеть повсюду в лихорадочном стремлении к радостям кибер-пространства.

Ингрид поставила диск одного из новомодных американских гитаристов и наблюдала за работой Диего. Лола заметила, что она выглядит потерянной, как в ту пору, когда увлеклась Максимом Дюшаном. Это было еще до Бена Нобле, в пору тощих, чувствительных коров. Неужели, даже узнав о бездонных провалах в прошлом испанского обольстителя, она попадется на его виртуальную удочку? Лола предпочла бы более энергичную позицию. Нужно заниматься делом, а не размякать под пение романсов.

«I'm tired of being alone / So hurry up and get here…»[22]

— А, это Джон Майер. Мне нравится его музыка, — нашел уместным вставить Диего, вместо того чтобы исполнять сольную партию на клавиатуре.

— О, ты его знаешь? Фантастика!

«Только этого не хватало! У них уже общие музыкальные вкусы».

— Ингрид, можно тебя на пару секунд?

— Да, Лола?

Она увела ее на кухню, чтобы припереть к розовому холодильнику.

— Только не говори мне, что готова сдаться на милость этого парня. Согласна, он очень привлекательный, но мы всяких повидали.

— Зачем ты это говоришь?

— До Бена ты балдела от Максима. Судя по твоему непостоянству, у тебя вместо сердца артишок.

— Ты все время говоришь об овощах. В конце концов, это странно.

— Потому что ты меняешь увлечения чаще, чем джинсы. В принципе, это твое личное дело. Вот только, как правило, нельзя заниматься сразу и любовью, и расследованием. Ничего хорошего не получится.

— И что с того?

— С меня довольно! С тобой говорить все равно что с психопаткой, перенесшей лоботомию. Или с Садовым Гномом, если на то пошло.

— Лола, ты считаешь меня глупее, чем я есть. Самый верный способ проникнуть в тайну Диего — это позволить ему приблизиться еще немного. Потихоньку.

— В какую тайну?

— Я считаю его симпатичным, но не исключаю, что он водит нас за уши.

— За нос, ты хочешь сказать.

— Может быть, он был с Алис в номере 3406. Он нырнул в толпу спортсменов или позаимствовал форму служащего отеля. Или позвонил безо всякой задней мысли, Алис открыла ему, она была под кайфом или под мухой, и все обернулось хуже некуда. Кто знает.

— Я думала, что его тайна раскрыта. Не более часа тому назад в «Красавицах».

— Вот именно.

— Что вот именно?

— Кто тебе сказал, что тюрьма не искалечила его сильнее, чем кажется? И потом, его отец.

— Ты хочешь сказать, что на него повлиял человек, для которого насилие — естественное средство?

— Конечно, не говоря уже о его работе. Кровь, боль, смерть. Может, постепенно это входит в привычку.

— Напротив, я думаю, он стал медбратом, чтобы чужие страдания вытеснили свои. Весьма разумный поступок. Довольно странные у тебя мысли для такой жалостливой девушки. Ладно, так-то лучше. Но признайся, он тебе нравится. И поэтому ты хочешь знать наверняка.

— Мне не в чем признаваться, разве только в том, что мне нравится его стиль. Зачем во всем видеть секс, Лола?

— Ты еще не заметила, что он движет толпами?

— А как же дружба? Если Диего никого не убивал, он, может, станет одним из лучших моих друзей.

— ЛОЛА! ИНГРИД!

Они поспешили к нему. На экране улыбающаяся стюардесса снимала с себя форменную одежду.

— Ришар Паризи тратит кучу денег, посещая порносайты, — пояснил Диего.

— И ему нравятся полненькие, — констатировала Лола. — Говорила я тебе, Ингрид, что секс движет толпами.

— Что это доказывает, Лола? Что Паризи-старший любит радости жизни. Подумаешь!

— Ничего это не доказывает, но по крайней мере теперь Папаша Динамит не устроит Диего свистопляску, — заключила Лола философским тоном.

— Раз уж речь зашла о плясках, мне нужно снять напряжение! Я иду в сальса-клуб. И ты со мной, Ингрид.

Об этом и речи быть не могло. Лола находила, что идальго то очень привлекателен, то излишне самоуверен.

— Ни в коем случае. Ингрид и я приглашены в гости. Hasta luego, hombre![23]

— Habla usted espanol, Lola?[24]

— Совсем не говорю, мой мальчик. Но твое приглашение может подождать. Я тоже обожаю танцевать сальсу.

Совместными усилиями Ингрид, Лола и просроченное полицейское удостоверение убедили вышколенного мажордома распахнуть перед ними двери просторной квартиры на проспекте Вильсона. Мирей Кост выступала перед школьниками в роли Мадонны английского периода. Если бы Лола не знала о даре перевоплощения молодой женщины, она была бы сбита с толку. В килте и сетчатых чулках с красивым узором, та крутилась как заведенная. Мальчишки, сбившись в первом ряду, восторженно поддерживали ее. Один из них просил у лже-Мадонны туфлю, чтобы выпить из нее шампанского.

— Какое отсутствие воображения, — фыркнула Лола.

Мальчишки, крича, повторяли припев. Какой-то верзила орал:

— К черту микрофон, пой вживую, Мадонна!!!

Ингрид и Лола укрылись на балконе, выходящем на площадь Трокадеро и освещенную Эйфелеву башню. По ним скользнул лазерный луч. Они улыбнулись друг другу.

— Я рада, что ты, наконец, готова ввязаться в драку, Лола.

— Да брось, пока мы только плутаем.

— Держи, я прихватила для тебя бокал шампанского.