Туррини осведомился о состоянии его здоровья и наказал впредь быть осторожным и более не пересекать траекторию скальпеля во время операции. Затем заведующий распрощался с ним, пожелав дальнейших успехов и скорейшего выздоровления. Моретти покинул кабинет в приподнятом настроении, нежно поглаживая руку в гипсе, благодаря которой ему светило удачное продвижение по службе. Он смог извлечь выгоду из возможности шантажировать Туррини.

Касти, напротив, сохранял молчание и всякий раз при встрече вежливо здоровался с заведующим отделением. Он не пытался ему угрожать, но и не выставлял никаких требований. Однако именно его нейтралитет в глазах такого опытного политика, как Туррини, представлял наибольшую опасность.

— Видите ли, доктор, — прервал его размышления Туррини, — я считаю, что вы стали жертвой случайного совпадения. Мы все знаем, как трудно медику методично соблюдать график обыкновенного служащего.

И тут же, перестав играть в сочувствие, добавил:

— К сожалению, создавшаяся ситуация может бросить тень на добрую репутацию больницы.

— Уверяю вас, — возразил Касти, — этого мне хотелось бы менее всего.

Туррини и Корради одобрительно закивали головами.

— Ну вы же понимаете, — вступил в разговор генеральный директор, — что мы не можем допустить, чтобы в газетах замелькали заголовки о нашей неудовлетворительной работе. Мы должны сохранять лицо, иначе последствия могут быть самыми тяжелыми как для пациентов, так и для персонала, более того, даже смогут повлиять на качество лечения.

В словах Корради Касти отчетливо услышал желание закрыть ему рот на замок. В случае согласия — никаких статей, никаких заявлений, упоминаний о размахивании скальпелем в операционной, об ошибочно удаленной из-за излишней самонадеянности — почке. Мы, медики, должны сплотить наши ряды!

— Если вы не против, — заявил Туррини, — я хотел бы доверить вам контроль за соблюдением медицинским персоналом графика работы. Я думаю, что, возложив на себя эту неприятную функцию, вы, как никто другой, до конца прочувствуете необходимость тщательного следования служебному распорядку. Ну как, принимаете предложение?

Касти оторопел: меньше всего он был готов к деятельности такого рода. Доктор хронически опаздывал и всегда был далек от административных проблем. Вряд ли он сумеет постоянно напоминать медикам о необходимости регистрировать время работы на карточках. Но если он откажется, Корради и Туррини сразу начнут мстить ему, а если согласится, ему придется контролировать своих коллег, регулярно сталкиваясь с нарушениями графика с их стороны, рискуя вызвать их неприязнь к себе. Нефролог попробовал нащупать пути к отступлению.

— Учитывая то, что мне грозит административное расследование…

— Расследование может завершиться уже здесь и сейчас, в этой комнате, — остановил его Корради. — Я не говорю, что так оно и будет, но так может быть…

— А как же карабинеры «НАСа»? — усомнился Касти.

— Для того чтобы придать делу ход, им необходима поддержка администрации. В противном случае у них не хватит улик, и материалы будут переданы для внутреннего дисциплинарного разбирательства. Решение остается за нами.

— Я вас понял.

— Доктор, — продолжил атаку Туррини, — дело здесь не только в сотрудниках «НАСа». Чтобы окончательно сломать карьеру врача, достаточно всего лишь опубликовать статью в какой-нибудь газете и в ней упомянуть, что такой-то доктор нарушает дисциплину, и все — его имя навсегда будет смешано с грязью.

Касти в очередной раз услышал настоятельный призыв забыть о прошлом. Взамен ему обещали спокойное будущее.

— Вы правы, — выдавил он из себя, — давайте отложим в сторону судебные и дисциплинарные разбирательства, и я буду рад сотрудничать с вами в той форме, какую сочту уместной.

Главврач и генеральный директор расценили его заявление как знак того, что они «ударили по рукам» и коллега дает обет молчания. Улыбаясь, они заверили Касти, что делу не будет дан ход, точнее, оно будет заморожено на неопределенный срок. Только покинув кабинет, нефролог полностью осознал, в какую ловушку он попался. Вероятно, с подсказки Мага они надавили на самое слабое место и провели его как ребенка, навсегда связав безмолвным соглашением. Хитроумная воронка сработала, засасывая его, но работа была спасена.

За женскими костюмами, выставленными в витрине, маячили две молодые продавщицы, блондинки с фигурами манекенщиц. Марко привлекли ритмичные движения молодых девушек. Любуясь ими, он остановился под портикоми на тротуаре главной улицы, ведущей от железнодорожной станции к историческому центру города.

Казалось, что продавщицы вытанцовывают перед клиенткой, но отсюда виднелся лишь кусочек стройной ножки, обтянутой черным чулком. Зачарованный этим чувственным танцем, Марко решился войти. К нему тотчас подлетела самая хорошенькая продавщица.

— Добрый день, что вы желаете? — спросила она, улыбаясь.

— Покажите мне, пожалуйста, вечернее платье декольте.

В эту минуту клиентка, черные волосы которой струились по плечам, обернулась, и Марко узнал Клаудию. Сегодня на ней был коричневый пиджак, из-под которого выглядывала бежевая блузка с воротничком под горлышко, и юбка до колен. Темные блестящие волосы Клаудии контрастировали со светлыми головками продавщиц, черная тушь на длинных ресницах подчеркивала глубину карих глаз. Что-то изменилось в ее облике за последнее время. Фигура немного округлилась, потеряв спортивную форму, отчего она стала казаться более женственной.

— Привет!

— Привет, ты ли это?

— Покупаешь что-нибудь?

— Так, искал одно платье…

— А, кадришь девчонок, — улыбнулась Клаудия.

Она напомнила ему шутливым тоном, что знает о его любовных похождениях, которые, впрочем, никогда не перерастали ни во что серьезное. Намек на его амурные дела из уст жены его собственного брата был Марко неприятен.

— А Лука уже… — Марко сменил тему.

— Да, он вчера вернулся домой, — поспешила ответить Клаудия. — Ну, раз уж ты здесь, помоги мне выбрать платье. Мы приглашены на Новый год. Я ищу что-нибудь яркое, но при этом элегантное.

— Я могу вам кое-что предложить, — подоспела главная продавщица. — Посмотрите, — она показала платье Марко, — чудесное, не правда ли?

Это было красное платье на тоненьких бретельках. Вызывающе сексуальное, Марко с трудом представил его на Клаудии. Обычно она носила спортивную и практичную одежду, а когда хотела надеть что-нибудь нарядное, как сегодня, то предпочитала классические варианты, без глубоких разрезов и декольте.

Поэтому он удивился, когда Клаудия порывисто схватила платье и направилась в примерочную кабину. Она выпорхнула оттуда спустя две минуты, завернутая в новую красную оболочку, которая выгодно подчеркивала обнаженные части ее тела.

— Тебе нравится? — спросила она Марко.

— Потрясающе, — одобрил он, пораженный увиденным.

Пока Клаудия вертелась перед зеркалом, Марко осознал, что такое платье можно было надеть только на голое тело, а значит, под ним на ней нет ни трусиков, ни лифчика, ни колготок. Клаудия оставила все это в кабинке. Платье было с большим декольте и глубоким вырезом на спине, доходившим почти до самых ягодиц и вызывавшим желание заглянуть еще дальше. Клаудия посмотрела на Марко, ища признаки одобрения, и осталась довольна его восхищенным видом.

— Решено, я беру его, — заявила она и вернулась в примерочную.

Продавщицы перенесли все внимание на Марко, но он отказался что-либо выбирать.

— Спасибо, я подожду свою невестку.

Клаудия вышла из примерочной и протянула платье продавщице, чтобы та его упаковала.

— А твой заказ, Марко?

— Пожалуй, в другой раз.

— Сердце красавцев склонно к измене, — пропела она и снова принялась подшучивать над ним.

— Ты права. А что, Лука уже в такой форме, что сможет встречать Новый год?

— Он говорит, что да, но я не уверена. Ты тоже приглашен, конечно, если у тебя нет других планов.