Ну что ж, сказала Осия, мы тоже могли бы пахать на лошади, но с лошадью придётся подождать, собственной у нас пока нет, а нанимать слишком дорого. Зато у нас уже две коровы!
Осия гордилась своим хозяйством, совсем как Лувисе Магрете, которая много лет тому назад показывала ему свои овчины и покрывала. Много лет тому назад....
Их угостили молоком с вафлями, от кофе они отказались.
Домой Лувисе Магрете возвращалась уже в хорошем настроении, ей всё понравилось, и Эдеварт понял это так, что она хочет остаться в Поллене, осесть здесь навсегда.
VII
Поулине дала Эдеварту длинный список необходимых товаров, и до поры до времени он положил его в карман. Список его не испугал, отношения с Лувисе Магрете были по-прежнему добрые, и у него даже появилось желание навестить кое-кого из соседей — пусть не думают, будто он задирает нос перед старыми знакомыми. Его больше не пугали неприятные вопросы о чужой женщине с дочерью — она вдова, он купил у неё усадьбу на юге, она с дочерью приехала из Америки, чтобы взглянуть на родное гнездо, не мог же он отказать им!
Он возобновил дружеские отношения с жителями Поллена и теперь часами разговаривал с ними, не очень-то ему это было и нужно, но приходилось соблюдать обычай. Лувисе Магрете он с собой не брал, его смущало, что она всегда такая нарядная — городское платье, завитые щипцами волосы, — в Поллене это было не принято. Но то одна, то другая соседка приходили к ним, чтобы поглядеть на Лувисе Магрете, она со всеми была приветлива, терпелива, рассказывала им про Америку, и они прониклись расположением к вдове. Она столько повидала за свою жизнь и могла дать им много полезных советов.
Эдеварт ещё раз навестил Осию, он боялся, что обидел сестру, отказавшись посмотреть её поле. Бедная маленькая Осия, ещё совсем недавно она была крохой и благодарила его, протягивая свою тонкую детскую ручку, теперь на её плечах лежала тяжёлая работа то в поле, то на болоте, но она всё так же весело смеялась. Вот что значит быть довольной своей судьбой! На этот раз он пошёл к ней один, прихватив с собой несколько аршин хорошей ткани из собственной лавки. И счастливая Осия, не избалованная лишней одеждой, поблагодарила его за подарок. Ты такой же щедрый, как всегда, растроганно сказала она.
Они поднялись на холм и посмотрели, как растёт картофель, потом спустились к болоту — большое пространство было разделено на квадраты большими и маленькими канавами, на засеянных участках колыхалась рожь. Чтобы порадовать сестру, Эдеварт бурно восторгался и нарочно задавал глупые вопросы, ему было приятно слышать её смех.
Ну и как тебе здесь живётся, спокойно? — спросил он.
Осия сразу поняла, что он имел в виду: Меня тут ничто не тревожит.
На болоте никто больше не кричит?
Нет, лукаво улыбнулась она, мертвец больше не кричит.
Всё же с твоей стороны было рискованно выйти замуж и поселиться так далеко от людей.
Я теперь ни о чём таком больше не думаю, сказала Осия. Днём с меня хватает работы, а ночью я вверяю себя в руки Господа Бога.
Вряд ли я был бы так же спокоен, сказал он серьёзно.
Почему, из-за погибшего там Скору? Но ведь теперь он покоится на кладбище.
Да-да, не хочу пугать тебя, но вдруг он снова начнёт кричать?
Нет, засмеялась она. Ведь кричал-то не шкипер.
Эдеварт даже вздрогнул. А кто? — спросил он. Она замялась с ответом, но он уже сам догадался в чём дело: Боже мой, теперь я всё понимаю!
Вот парень, а? — сказала Осия. Но надоумил-то его Август!
Ох уж этот Август! Так это он надоумил Ездру?
Он хотел помочь Ездре. Хотел, чтобы болото осушили и нашли тело Скору и корову Мартинуса. Тогда и прокопали вон тот большой ров!
Эдеварт засмеялся: Значит, это Ездра вопил и мычал по воскресеньям в болоте? Вот это да! Невероятно, мне бы такое никогда в голову не пришло!
Осия: Благослови тебя Бог, Эдеварт, только не говори никому об этом!
Не скажу. А ты сама-то как узнала?
Ну, понимаешь, я отказалась выйти за него замуж, зачем мне всю жизнь жить рядом с привидением и слушать крики покойника, вот он и признался мне во всём.
Он смеялся?
Да, прикрыл рот рукой и смеялся. Я от злости чуть не поколотила его: ведь мы тогда все насмерть перепугались, но он плевать на это хотел и наговорил мне такого, что я тоже стала смеяться. Словом, как бы то ни было, а покойника похоронили на кладбище, вот Бог и благословил наши труды. Ты посмотри, какая рожь!
Завидная рожь!
Меня только немного тревожат вон те покосы, сказала она, скорей бы он уже вернулся домой и выкосил их. Видишь, сколько там травы? Сена хватит на двух коров! Послушай, ты хочешь на ней жениться?
Ещё не знаю. А ты что скажешь?
Она ужасно красивая, и я слышала, что она не брезгует даже доить коров. Так что я не против.
Да-да, ну что ж, всё может случиться.
Эдеварт собирался пойти на почту, и Лувисе Магрете расположилась в конторе, чтобы написать своим детям в Америку. В письме она была так же беспомощна, как и Эдеварт; умелые во всём остальном, они чувствовали себя беспомощными, когда требовалось написать письмо, и писали нескладно и не то, что хотели. Зато в разговоре оба могли постоять за себя, и порой она даже брала верх, так что Эдеварту оставалось только помалкивать.
Да, ему надо на почту, он хотел сделать вид, будто и в самом деле отправил купцу в Тронхейм тот длинный список товаров. Но перед уходом ему хотелось поговорить с Лувисе Магрете, пусть только сначала закончит своё письмо, и тогда он решится сказать ей то, что уже давно не даёт ему покоя. Даже если ничего хорошего из этого не получится.
Хм... Мне тут кое-что пришло в голову, начал он. Как получилось, что ты заговорила с Андерсом Воде о деньгах?
Она немного смутилась: Сама не знаю. Это вышло само собой.
Тебе следовало сказать об этом мне.
Но...
Да, следовало. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Ведь верно? Ведь ты решила остаться и тебе уже не нужны деньги на поездку?
Лувисе Магрете не ответила.
Ведь верно? — повторил он и взглянул на неё. Было видно, что ему не под силу вынести её молчание.
Не знаю, призналась она. Позволь мне ещё подумать. Если мы поселимся здесь, менять что-либо будет уже поздно — здесь мы и умрём.
Ну и что с того?
Всё-таки дети там, ну и вообще...
Опять то же самое, и да и нет, она всё ещё колебалась. Но она не рассердилась на него и даже расклеила конверт и приписала, что ещё ни в чём не уверена. И да и нет — в конце концов Лувисе Магрете напомнила ему, что однажды ночью он пообещал уехать вместе с ней в Америку. Эдеварт промолчал.
Он вернулся с почты с двумя письмами для Лувисе Магрете. Одно от старшего приказчика Лоренсена об их отъезде, сказала она и, прочитав оба письма, замкнулась в себе.
С той минуты Лувисе Магрете больше ничем не восхищалась в Поллене и уже редко предлагала подоить коров. Теперь она хотела одного — уговорить Эдеварта уехать вместе с ней, а Эдеварт всякий раз отвечал «да» или «посмотрим» и тянул время.
Они не ссорились по-настоящему; обсуждая отъезд в Америку, они терпеливо уговаривали друг друга.
Как может быть плоха вся Норвегия тому, кто знал только Доппен!
Да. Она знала только Доппен, но потом-то повидала места и получше, Америка такая большая, не понравилось в одном месте, можно поехать в другое. Она не была во Флориде, однако после того как почитала эти журналы...
Но ведь её дети живут в Нью-Йорке, разве ей не хочется жить с ними в одном городе?
Да, ей хочется повидаться с детьми и пожить какое-то время в Нью-Йорке. Между прочим, дети уже взрослые и не нуждаются в ней, и она уже жила в Нью-Йорке целых два года. Это было вначале.
И уехала оттуда?
Да. В другое место, а что тут такого?
Нет, ничего, ответил Эдеварт, он, как и она, скиталец по натуре, тоже не любил надолго задерживаться в одном месте. Это даже хорошо, что они в этом похожи, могут и в Норвегии ездить с места на место, из Поллена в Доппен.
