Мать и сын. Рим

Тогдашняя греческая демократия имела, конечно, немалые преимущества (для самих афинян), суть которых довольно отчетливо выразил оратор Эсхин: «Простой человек в демократическом государстве царствует с помощью закона и права голоса». При этом Эсхин определил и черты истинного демократа (думаю, читателю будет небезынтересно сравнить их с обликом тех, что сегодня столь часто выступают в личинах «демократии» в России): «Я думаю, все согласны в том, что у приверженца демократии должны быть следующие качества: во-первых, он должен быть человеком хорошего происхождения и со стороны отца, и со стороны матери. Это для того, чтобы он из-за неприятностей, связанных с происхождением, не относился враждебно к законам, охраняющим демократический строй. Во-вторых, у него должны быть предки, совершившие что-либо хорошее для народа или, уж во всяком случае, не питавшие к народу вражды. Это для того, чтобы он, мстя за неудачи своих предков, не стремился причинить вред нашему государству. В-третьих, он должен быть рассудительным и скромным в своей повседневной жизни, для того чтобы из-за безудержной расточительности не брать взяток и не действовать вопреки интересам народа. В-четвертых, он (демократ. – Ред.) должен быть благоразумным человеком и искусным оратором. Ибо хорошо, когда рассудительность оратора помогает ему выбрать наилучшие решения, а его образованность и красноречие убеждают слушателей. Если же оба качества не соединены в одном человеке, то благоразумие всегда следует предпочесть красноречию. В-пятых, он должен быть человеком храброй души, чтобы не покинуть город в период бедствий и опасностей». Если читатель честно сравнит два типа демократии (греков и наш), он легко убедится: мы создали нечто иное – полнейший антипод демократии. У нас в обществе 20 лет заправляют как раз те, кто в Греции считался бы врагом демократии. Когда афинянин хотел одной фразой объяснить свою позицию, он говорил: «Поэтому естественно, что я – сторонник демократии, хотя бы в силу тех подвигов, которые совершили мои предки». Как видим, у нас и тут все совсем иначе. В России «демократия», собственно, и поднялась на охаивании, оплевывании, оболгании, осмеянии деяний родины, веры и героев.

Бегущие Нереиды

Греческие демократы противопоставляли себя олигархам и опирались на волю народа. Они даже конфискацию («приватизацию») часто осуществляли с мыслью о том: а будет ли от того польза всему полису, государству, или нет. Любопытен отрывок из речи оратора Лисия (речь о конфискации имущества у Никиева брата). Она дает представление и о тех принципах, которыми руководствовались властные, судебные органы греческой демократии (где казнокрадство, взятки, надо это честно признать, были распространены столь же широко, как в нашей цивилизации): «Если бы вы видели, господа судьи, что конфискуемое ими имущество идет на пользу государства, то я извинил бы это. Но вы знаете, что часть его ими перехватывается, а другая часть, дорого стоящая, продается за бесценок. А если вы последуете моему совету, то вы получите от такого имущества не меньше пользы, чем мы, владеющие им… Чего же еще не хватает, господа судьи, до полного нашего несчастия, если мы, в правление Тридцати оставшись сиротами, при демократии лишимся (еще и) состояния, тогда как судьба дала нам возможность еще в детстве прийти к палатке Павсания и помочь народу? При таких наших заслугах к каким судьям мы захотели бы обратиться за помощью? Не к тем ли, которые охраняют государственный строй, за который отец и родные наши погибли?» В России, надо это признать, пока нет серьезной общественной силы, которая бы защитила интересы народа (и те идеи, «за которые погибли наши отцы и деды») от власти безумных олигархов, обокравших Россию.

Храм Зевса

Если греческая демократия чем-то привлекает нас, то это ее творческой стороной, и менее всего государственным устройством, которое зачастую оказывалось просто несостоятельным перед лицом врагов. К тому же то рабовладельческая демократия, ненавидящая народ. Еврипид считал рабство естественным состоянием варваров, не относя к ним греков. Платон в «Законах» требовал, чтобы идеальное государство имело рабов в необходимых количествах для должного функционирования строя. Аристотель почти дословно повторил слова учителя, отмечая, что «государства должны иметь в больших количествах рабов, а также постоянно проживающих чужаков и иностранцев», чтобы накапливать богатства. Он предполагал, что в его идеальном государстве сельскохозяйственные работы будут выполняться рабами, которые находятся в государственном или частном владении (по примеру Лаконии и Крита). Ксенофонт предлагал Афинам приобрести по три раба на каждого взрослого гражданина для использования в рудниках и шахтах при разработке месторождений. Он считал, что это «снимет» все социальные проблемы общества и вообще доставит необходимые средства полису. Рабы, как известно, облагались налогами и учитывались как один из видов капитала при определении суммы налога на капитал. Соответствующее законодательство закрепляло эти положения. Если принять к сведению сообщение Гиперида о том, что в 338 году до н.э. во всей Аттике, включая серебряные рудники, было примерно 150 тысяч взрослых рабов мужского пола, то можете себе представить и уровень «демократического мировоззрения» греков. Рабы доставляли грекам немалые богатства. Одна деталь. Когда Афины 17 лет не вели войн, эксплуатируя на полную мощь все рудники, некоторые граждане на использовании рабов в рудниках сколачивали состояние в 300 талантов. Это о чем-то говорит, если самый богатый гражданин Афин, Никий, обладал состоянием в 100 талантов. Так что Греция могла процветать, пока была империей, имела рабов и, разумеется, пока сама (в свой черед) не пала жертвой завоеваний и рабства. Можно сказать, что история в дальнейшем отомстит Греции, ввергнув ее в рабство.

Вид Афин с Пиреем и длинными стенами. Реконструкция

Можно ли в политическом смысле считать Афинскую империю демократией? Если под этим словом подразумевать только свободное население, то с натяжкой можно. Ведь примерное соотношение властных групп внутри свободного населения Афин таково: 10 процентов афинян – бедные люди, 10 процентов – богатые, остальные 80 процентов составляли мелкие и средние собственники. Причем число очень богатых ничтожно, составляя 1—1,4 процента. Такой баланс позволяет, казалось, говорить об известном демократизме строя. Ведь некоторые исследователи даже утверждают, что Афины представляли собой общество, где на самом деле всем и вся фактически заправлял «средний класс» (не олигархи, не эвпатриды, не номенклатура, не богачи, а мелкие и средние собственники). И все же не видеть за так называемым средним классом трагическую фигуру раба для философа и историка просто непозволительно. В Афинах были каменоломни, игравшие роль каторжных тюрем. Там в тяжелейших условиях трудились и погибали, словно дикие звери, тысячи и тысячи рабов. И тут уж действительно нельзя не привести цифру, на которую обращает внимание ряд историков (как древних, так и современных). По данным историка Ктисикла, при переписи населения Аттики, проведенной в конце IV века до н.э., в Афинах у 21 тысячи свободных граждан и способных носить оружие 10 тысяч метэков числилось в услужении 400 тысяч рабов, в это число включены как мужчины, так и женщины.

Изображения диких животных

Эта цифра настолько же красноречива, насколько и поразительна. Она означает, что греческая демократия всегда была демократией господ, державших в тисках массы трудового населения. Боннар пишет: «Большинство историков оспаривают эту огромную цифру. Но, по правде сказать, кажется, что они оспаривают её только потому, что не хотят признать, что греческая цивилизация была в основе своей рабовладельческой. Не нужно бояться правды. Выдающийся эллинист Джордж Томпсон принимает эту цифру, он почти единственный, кто принимает эту цифру вместе с Гернетом. Несомненно, эти два крупных ученых знают, что без такого огромного количества рабов Афины никогда бы не возвели Парфенон и не достигли бы величия в остальном. Они знают также, что эта же цифра привела Афины и Грецию к неизбежной гибели. Но время этой гибели подошло не вдруг. Оно не могло прийти, пока для афинян иметь рабов было так же «естественно», как пить, есть и спать». Рабство поддерживали виднейшие философы античной Греции – Платон и Аристотель. Это рабство было связано с торговой и военной экспансией Афин. Оба философа понимали, что без рабов даже и относительное благополучие афинской державы рухнет в мгновение ока. Поэтому и оправдывали «реальность», как оправдывают иные нынешние ученые, слуги плутократии, – «чудище обло и озорно». Честный ученый должен был бы сказать: «Кончайте с этим рабством!»