– Что с ней? – спросил Володя.

– Хрен его знает! Так, дуркует! Разочарована в нас! Надо полагать, что и мы в ней. Вот и козлим с утра. А я по этому поводу целую теорию выстроил.

– Понятно, – Вова наломал веток и подбросил в костер. – Если ты свою теорию преподавал ей специфически, удивляюсь, почему она всё ещё не повешалась!

– Не повесилась! – уточнил Ефим. – Я, брат, и преподать-то ничего не успел – только сказал, что есть у меня такая теория… А тут ты с «бревном». Мы все немного на взводе… от наших прошлых, вчерашних «побед». А я, как человек мыслящий, анализирую, что тут происходит! А поделиться не с кем: ты да она – один не верит, другая не понимает! Что остается делать? Я разговариваю с моим лучшим таежным другом – огнём. Он, хоть и молчит, – пощелкивает щелкает в ответ, если чего не догоняет. А не убегает к реке, как рысь семиведерная! – крикнул он в сторону реки.

– Что ты хочешь этим сказать? – Машка появилась из-за спины из-за сосны.

– Фу – напугала! – Ефим выдохнул, почувствовав, как мурашки носятся по всему телу. – Так и обсирениться можно!

– Что ты хочешь этим сказать? Кто тут семиведерная?! Я жирная, что ли, по-твоему?! – Машка наступала на Ефима, как придурок со складешком на электричку.

Ефим посмотрел ей так серьезно в глаза, что та остановилась, замерев.

– За-ко-ле-ба-ла! – пять раз открыв рот, пояснил Ефим. – Займись завтраком, дорогая!

Постояв ещё секунду-другую, Маша ничего не ответила, развернулась и пошла к костру готовить завтрак.

– Да ладно вам ругаться. Давай, Ефим, скоротай нам утро. А ты, Маня, послушай – он иногда любопытные вещи говорит – делать-то всё равно нечего! – Вова сгладил уголок.

– Вот цэ – дело глаголешь, хлопец, – похвалил его Ефим.

– Тебя не спросила! – параллельно ответила Маня.

– Хватит, а?! – Вова наморщил лоб. – Давай Ефим, пой свою песню, мы послушаем.

– Друзья мои, – начал красочно, по-театральному Ефим. – Вся наша жизнь – это полный облом! Нет ни минуты, нет ни дня, ни года, ни секунды, чтоб жизнь нас не разочаровала! Ты только думаешь, что щас наступит благодать – ай-нет! Облом, обвал, абзац, хреново дело! И так всегда! Родился – обломился! А уж помер – так засыпался! Я внятно выражаюсь?

И Машка, и Вова рассмеялись:

– Как идиот!

– Вот именно – вот вам и облом! А вы-то ждали! Но хватит о былом – продолжим! Итак, «теория разочарования» по-нашему, по-таежному: Родился человек, и всё-то ему нравится: и солнышко светит, и мамка рядом, и нет забот – играй и вырастай быстрей, сынок или дочура. И человек растет. Но вдруг возникает вопрос: «Мам, а где наш папа?» А что ему сказать? Нет, понимаешь, папы у нас. «Не называй, сынок, мишку папой!» Первый облом! У этого есть, и у той приходит, а у нас – нет! Это полбеды, если мамка хорошая и справляется – её теплоты хватит с лихвой. Потом ты думаешь: «Вот сейчас закончу школу с золотой медалью и поступлю туда, куда хочу!» Облом! Ни золотой медали (потому что её получила дочка завуча), не поступил с первого раза, куда хотел, поступил, куда хватило баллов. Разочарование! Но и это ещё ничего. Потом они – разочарования – просто пачками пошли: несчастная дружба, любовь, нет хорошей работы и прочее. И это, если в глобальном масштабе. А в мелочах, каждый день… разочарование на разочаровании. Утро только что было солнечным, оделся соответственно, вышел – дождь! Сказал: «Пилять!», и промок. На работу не опоздал, а всё равно начальник как-то косо смотрит. На работе завал – подвели поставщики, хотя ты им вчера сто раз звонил, напоминал. В обед салата не хватило! Ближе к концу рабочего дня из третьего цеха притащили отчет о выбраковке – сидел лишний час на работе, шурудил бумаги, опоздал к началу футбола: когда включил, было уже «ноль: один»! А если ты женат!..Маманя, SOS! Короче, всё понятно! И так – ну, каждый день, гори оно огнём! Вопрос: «Что делать?»

Ефим посмотрел на слушателей.

Те смотрели на него. Молчали.

– Чего молчите? – спросил их Ефим.

– А чего говорить-то? – спросила Маша.

– Спросите: «Что делать?»

– Зачем?

– Вам не интересно?

– Нет.

Ефим аж захохотал:

– Судя по вашим фейсам и затаенному дыханию, вам очень даже «не интересно!» Но чтобы такое услышать!.. Вот и ещё одно разочарование.

Машка тоже засмеялась – именно такую реакцию она и ждала.

– Ну ладно, – сказала она, – я пошутила. Нам интересно. «Что делать?»

– Разиньте рты и продолжайте слушать!.. Шутники…

Ефим зачерпнул чайку (чаёк ужа согрелся), глотнул и продолжал:

– Мало того, жизнь состоит из непрерывной цепочки потерь, так ты ещё, как существо разумное, понимаешь, что теряешь! И огорчаешься, или, как мы сегодня говорим, разочаровываешься. Так можно сойти с ума! Однако для баланса и чтобы не свихнуться, судьба подбрасывает нам очаровательные штучки. В виде достижения целей. Которые вначале и не воспринимаются, как счастье, а лишь с уходом времени кто-то вдруг осознает, что он Олимпийский чемпион! А остальные отдыхают в полном разочаровании! Но у них зато есть надежда! А у кого-то, кто Олимпийский чемпион, уже нет другой цели, покорена вершина – разочарование – и человек спивается бывает! Но бывает, чтобы не спился, стал тренером, или рекламирует товар, или что-то ещё – пока и в этом не разочаруется и все-таки не забухает! Вывод: к чему бы ты не стремился, акромя разочарования ты ничего не получишь за минутку удовольствия, которую тоже будешь потом вспоминать с разочарованием, потому что повел себя, как дурак и не сказал и не сделал того, что следовало бы сделать после. Короче, и вспоминать-то – не охота! Вот так-то, братцы!

Ефим допил свой чай.

– И к чему ты нам всё это говоришь? – ради интереса спросил Володя.

Ефим выплеснул остатки чая в костер.

– К тому! Вы цапаетесь, стоило нам переспать, потому что разочарованы и жалеете, что минутка вами упущена, а вы не сказали и не сделали, чего хотели. Вы (да и я тоже) неожиданно вдруг стали близки, а что теперь с этим делать, как восстановить границы отношений? – мы не знаем. Вот и рычим, как гиены у дохлой туши лошади.

Маша с Вовой смотрели на Ефима, не моргая. Они думали, Ефим дуркует, как обычно, а он, оказывается, решил наладить отношения, чтобы дальнейшая дорога была не такой тяжёлой. Только теперь они поняли, что он тут действительно думает за всех. Неудобно получилось! Но сознаваться в этом не хотелось. Поэтому Машка, правда, более мягким голосом, сказала:

– Ну, так-то – да! Ты прав, Ефим. Всё произошло, как-то неожиданно… и быстро… Ну, в смысле,… Короче, я об этом не жалею! Если вы не комплексуете, то мне вообще чего – я баба, и рождена, чтобы… от этого не комплексовать!

Вова почесал нос.

– А мне-то вообще, чего, дергаться? Мне было…зашибись! Машка, чего-то нервничает… А я её… не виню.

– Ох, ни хрена! Ещё бы ты меня винил! – взорвалась Машка.

Ефим вдруг громко, на весь лес запел:

«Мы слова найдем такие нежные,

Что завидовать начнут красавицы,

Тем единственным на свете женщинам,

Которых любим мы!»

Эти оба затихли.

Ефим посмотрел на них и спросил:

– Кто заказывал чай с келявивой?

Эти оба улыбнулись.

Ефим предложил:

– Ребята, вяжите хернёй заниматься – нам ещё топать и топать! Если вы будете рычать, я буду разочарован. Маша, побереги свои нервы! А то на твоем красивом личике появятся лишние морщинки. И Вова – он же здесь не просто так – обидится, и у нас с тобой, Маня, начнутся проблемы: он бросит тебе помогать, а я, как человек почти что честный, возьму то, что он бросит на себя, и у меня прибавится забот. А мне этого совсем не хочется. Так что, давай, не будем выёживаться, дорогая. Мы тебя доставим и поцелуем на прощание… У нас с Вовой ещё такие планы впереди!.. Надеюсь, они нас не разочаруют!.. А, ребята?!.. Давайте так?!

Ребята молчали.

Тогда Ефим закончил:

– И ещё, парни, раз уж мы всё равно теперь практически больше, чем друзья, – помогать, а не гадить друг другу! Всем тяжело… но и там, куда мы едем, непонятно, будет ли легко. Сегодняшний день, эта секунда – и есть наша жизнь! Прошлое – прошло, а будущего может и не быть! Ну, братцы, чего мы? Улыбаемся… и всё путёво! Хорошо?