Другими словами: для каждого времени потребен есть свой муж. Новые государственные деятели выросли и воспитались при совершенно иных общественных и государственных условиях. Другое время, новые птицы, новые песни. Но национальные задачи разрешаются веками. Многие поколения продолжают идти по “следам Петровым”, работают в его духе и направлении, стремятся сблизить Россию с цивилизованной Европой. И в следующем столетии “западничество” служит долгое время лозунгом прогрессивной партии.

Петр женился на Евдокии Лопухиной семнадцати лет, по настоянию своей матери. Молодая супруга нежно любила царя, называла его “своею радостью”, “светом”, “лапушкой” и просила позволить ей сопровождать его во всех путешествиях. Но Петр не имел никакого сердечного влечения к своей первой жене, воспитанной в неподвижных обычаях старины. Частые отлучки из дворца вызвали еще большее охлаждение. Наконец явилась первая серьезная и продолжительная страсть. Князь В. И. Куракин рассказывает: “Лефорт был человек забавный и роскошный или назвать дебошан французский. И непрестанно давал у себя в доме обеды и балы; в его доме первое начало было, что его царское величество начал с дамами иноземными сближаться”. В скором времени и мать, женившая сына на Евдокии, возненавидела за что-то свою невестку, молодую царицу. Тот же князь Куракин передает, что Наталья Кирилловна “желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви”. Петр часто ночевал в селе Преображенском, во вновь построенном доме при съезжей избе, только изредка наезжая во дворец к матери обедать: “тем первое разлучение с царицей Евдокией началось быть”. Так продолжалось до смерти Натальи Кирилловны, “которая сына своего к разлуке с Евдокией (более) понуждала, нежели унимала”. Петр пристрастился к Анне Монс. Евдокию уговаривали добровольно постричься.

Военная и подвижная жизнь Петра долго не позволяла ему привязаться к одной женщине и устроить себе домашний очаг. У царя было множество любовных приключений. Но предпочтение он отдавал иностранкам за их смелость, веселое кокетство и свободное обращение, которого не знали застенчивые и малоподвижные русские боярыни, привыкшие к затворнической теремной жизни. Памятуя, что насильно мил не будешь, Петр никогда не насиловал волю нравившейся ему женщины, предоставляя полную свободу ее чувству и выбору. Он способен был на рыцарство. К предметам своей любви всегда относился нежно и необыкновенно заботливо. Плейер передает, что в то время, когда Петр работал на верфях в Воронеже, там присутствовали и “женщины-немки”. Когда некоторые из них заболели, царь отложил свой отъезд, пока они все совершенно не поправились.

Перед отправлением царицы в монастырь явилась к ней сестра царя, Наталья Алексеевна, и увезла с собой ее сына, царевича Алексея, которому шел тогда 9-й год. Петр недолюбливал сына от Евдокии; но нельзя было оставлять наследника престола у опальной царицы, заключенной в монастыре.

Царевич Алексей жил в селе Преображенском под присмотром сперва князя Вяземского, а затем немца-воспитателя, который оказался пьяницей и человеком бешеного нрава. Петр вообще мало обращал внимания на воспитание сына царицы Евдокии. Это видно из того, что наставника-немца прогнали только через три года “за непотребства и омерзительные поступки”. Его заменили новым учителем Гюйсеном, оказавшимся более добросовестным и ученым. В 1703 году Петр вызвал сына в полк, назначив его солдатом; но Гюйсен не был отставлен и, по возвращении царевича из Нарвы, продолжал с ним заниматься; он дает самые лестные отзывы о своем ученике, называет его разумным не по летам. Но, к сожалению, на Алексея оказывали влияние тетки, дочери царя Алексея, старые девы, постоянно окруженные попами, ханжами и старцами. Эти люди настойчиво внушали царевичу любовь к старине и ненависть к делам отца, ко всем его нововведениям. Между стрельцами прошли слухи, что царевич не любит немцев. Повсюду говорили: “Плачут царские семена, жалуются царевны, что их голодом морят; плачет и тоскует царевич”. Но он говорит им: “Дай срок, я их подберу!” Раз сжег платье на немчине и его опалил. Он на Москве гуляет с донскими казаками. И как увидит которого боярина, и мигнет казакам, – и казаки, ухватив того боярина за руки и за ноги, бросают в ров”.

Меншиков, со своей стороны, подготовил разрыв царевича с отцом. Впоследствии Алексей жаловался, что Меншиков сумел дать ему свободу, но не заставлял учиться, и окружил его всяким сбродом, пьяницами и глупыми людьми. Петр всегда относился к Алексею сурово и требовательно. После взятия Нарвы отец говорит сыну: “Ты должен убедиться, что мало радости получишь, если не будешь следовать моему примеру, и если мои советы разнесет ветер и ты не захочешь делать того, что я желаю, я не признаю тебя сыном, я буду молить Бога, чтоб он наказал тебя и в сей, и в будущей жизни”. В январе 1709 года царевич повел из Москвы пять собранных им полков на Украину и представил их своему отцу в Сумах. В Воронеже он присутствует при спуске двух кораблей; в Москве надзирает над укреплением Кремля, набирает рекрутов, заседает в канцеляриях министров. Петр собственноручным письмом извещает Алексея о Полтавской победе; царевич отвечает отцу поздравлением и уведомляет его о всеобщем ликовании в Москве. Наконец, по настоянию царя, Алексей вступает в брак с австрийской принцессой Шарлоттой. До сих пор Петр признает Алексея законным наследником престола. Но вот умирает от родов кронпринцесса; в самый день ее похорон царь пишет Алексею угрожающее письмо, которое оканчивается словами: “лучше будь чужой добрый, нежели свой непокорный”. Затем следует ряд писем в таком же тоне. Когда жена царя Екатерина родила сына-царевича, придворные стали говорить Алексею, что ему теперь несдобровать. Он решается предупредить отца и твердо, но почтительно заявляет Петру, что соглашается на “лишение наследия короны”, и, “вручая детей на волю” его, просит себе только пропитания до смерти. Но Петр еще не отвергал Алексея; его поспешное решение привело царя в гнев. Царевич стоит на своем: “желаю и прошу монашеского чина”. “Одумайся, не спеши, – отвечает Петр, – подожди еще с полгода”. Но Алексей только для виду хочет постричься: он тайно дает духовнику запись, что идет в монастырь “по принуждению”. А Петру приближенные говорят: “Ведь клобук не прибить к голове гвоздем”. Прошло полгода. Царь пишет сыну из Копенгагена: “Понеже когда прощался я с тобой и спрашивал тебя о резолюции твоей на известное дело, на что ты всегда одно говорил, что к наследству быть не можешь за слабостию своею и что в монастырь удобнее желаешь; ено я тогда тебе говорил, чтоб еще ты подумал о том гораздо и писал ко мне, какую возьмешь резолюцию~ И буде первое возьмешь, то более недели не мешкай, поезжай сюда, ибо еще можешь к действам поспеть. Буде же другое возьмешь, то отпиши куцы, и в которое время и день (дабы я покой имел в моей совести, чего от тебя ожидать могу)”. Но Алексей продолжал лукавить. Он едет за границу, но не к отцу, а “к Цесарю или в Рим”, чтобы укрыться от преследования Петра, и берет с собою свою любовницу Афросинью. Не доезжая до Либавы, Алексей повстречался с теткой Марьей Алексеевной, возвращавшейся с карлсбадских вод, и говорит ей: “Уж я себя чуть знаю от горести, я бы рад куды укрыться”. Царевна отвечает: “Куда тебе от отца уйти? везде тебя найдут”. Алексей поехал в Вену. Императорское правительство старалось держать в тайне его местопребывание и отправляло царевича из одного замка в другой, наконец, в Сент-Эльмо, близ Неаполя. За ним следили ловкие сыщики царя, Толстой и Румянцев. Они получили доступ в Сент-Эльмо и убедили Алексея вернуться с ними обратно в Россию.

На другой день по возвращении царевича в село Преображенское Петр собрал тайный совет, на котором постановили приступить к розыску по делу царевича Алексея Петровича. В аудиенц-зале собрались министры, сановники и духовенство. Алексей упал к ногам отца и просил со слезами прощения. Петр обещал ему милость, если он откроет, кто способствовал его бегству, и откажется от престолонаследия. Алексей рассказал отцу о своих сообщниках. Затем все отправились в Успенский собор, где Алексей произнес свое отречение. Из собора его отправили, как арестанта, под строгим караулом в село Преображенское. В тот же день объявлен был наследником Петр Петрович, сын от царской жены Екатерины Алексеевны.