Может, следует подойти к нему, поговорить, сделать вид, что ничего не случилось? Стоя в одиночестве, нервно пощипывая рыжеватую бородку, он явно чувствовал себя неловко во взятом напрокат вечернем костюме с чужого плеча. Сидни тяжело вздохнула. Что толку пытаться его утешить? Это могло бы породить у него ложную надежду. К тому же ее мысли были заняты другим. У нее столько всего было на уме, что не осталось душевных сил, чтобы поговорить с Чарльзом по-хорошему.

Миссис Приттиман, подруга тети Эстеллы, которую Сидни знала всю свою жизнь, подошла к ней между двумя танцами и заговорила так участливо, что Сидни чуть не расплакалась. Нет, в этот вечер она положительно разучилась сдерживать свои чувства.

– Не стану тебя задерживать, милочка, что тебе за интерес болтать со старухой? – проговорила миссис Приттиман с типичным для пожилых дам самоуничижением перед молодежью. – Но я непременно должна сказать тебе, как я рада снова тебя увидеть. В обществе, – многозначительно добавила она. – Спенсер был очень хорош, он мне всегда нравился, мне всегда казалось, что вы с ним идеальная пара, но… Она взяла Сидни за руку и дружески сжала ее.

– Я рада за тебя, моя дорогая. Потому что время пришло. Ты молода и красива. К тому же ты и так слишком долго горевала.

Филип спас ее в тот самый момент, когда она уже готова была разрыдаться.

– Привет, миссис Приттиман, – небрежно бросил он, подходя сзади и положив руки на плечи Сидни. – Надеюсь, вы меня извините, но мне придется ненадолго похитить сестру. На ней лежат обязанности хозяйки бала. Вы меня понимаете?

Женщины торопливо и нежно обнялись, и Сидни последовала за Филипом.

Он отвел ее на неосвещенный безлюдный участок лужайки и повернулся спиной к танцующим. Его лицо изменилось, шутливое выражение исчезло.

– Что случилось? – Сидни схватила его за руку, внезапный страх заставил ее перейти на шепот. – В чем дело?

– Они здесь. Им все известно.

– Кто? О, мой бог! Полиция? Филип мрачно кивнул.

– Они разговаривают с папой в его кабинете. Задают вопросы.

Лейтенант розыскного отдела Мун воинственно выдвинул вперед внушительный, синеватый от проступающей щетины подбородок и пролаял, как бульдог:

– Это точно, что его здесь нет? Вы твердо уверены? Как долго он отсутствует? И почему вы не заявили о его исчезновении?

Профессор Винтер пытался укрыться от допроса, выдвигая один за другим ящики письменного стола якобы в поисках кисета с табаком.

– Почему бы вам не присесть, лейтенант? – любезно предложил он, зарывшись в ящик чуть ли не с головой. – И вам и вашему помощнику?

Мун лишь повел плечами и принял еще более свирепую стойку. Сидни с упавшим сердцем поняла, что он за человек: из тех, что испытывает страх перед богачами и маскирует его повышенной враждебностью.

– Мы точно знаем, что это он: у нас есть неопровержимые доказательства. Та-ак, кто видел его последним?

Он переводил грозный взгляд с Сидни на ее отца и на Филипа не потому, что подозревал их в чем-либо, а потому что считал, что это самый надежный и достойный способ общения с такими, как они.

– Откуда вам известно, что это Майкл? – спросила Сидни, стараясь выглядеть беззаботной и в то же время слегка задетой. – У вас есть доказательства?

Лицо лейтенанта Муна стало жестким. Лейтенант вытащил из кармана листок бумаги.

– Вот вам доказательство. Как говорится, черным по белому.

Сидни подошла поближе. Филип сразу же тихонько застонал, но Сидни так и не поняла, что речь идет о художестве Сэма, пока не прочитала под рисунком аккуратную надпись печатными буквами: «МАЙКЛУ МАК-НЕЙЛУ ОТ СЭМЮЭЛЯ АДЭРА ВИНТЕРА».

– Где вы это нашли? – с любопытством спросил профессор Винтер.

– В кармане куртки, обнаруженной на месте преступления, – веско отчеканил лейтенант. – Под кустами в зоопарке, – пояснил он. – Вместе с парой башмаков. На том парне, что выпустил зверей из клеток, не было куртки. К тому же он был бос.

– И все же, – нерешительно возразил Филип, – эта одежда могла принадлежать кому угодно.

Лейтенант повернулся к своему напарнику – сержанту, имени которого никто не разобрал.

– Покажи им, – скомандовал Мун.

Безымянный сержант раскрыл холщовую сумку и вытащил помятую серую куртку, а затем и пару желтовато-коричневых «бальморалов».

– Узнаете? Никто не ответил.

– Да или нет?

Филип открыл было рот, но Сидни его опередила. Она наперед знала, что он попытается соврать, но от этого стало бы только хуже.

– Это куртка Майкла, – сказала она. – И его башмаки. Подарок от моего брата.

Мун мрачно кивнул, выражая свое удовлетворение, и вытащил из кармана блокнот.

– Так, едем дальше. Вы утверждаете, что его здесь нет и не было со вчерашнего утра. Кто видел его последним?

Сидни подошла ближе, не отвечая на вопрос и не обращая внимания на раздраженный взгляд лейтенанта.

– Он ранен? Как ему удалось скрыться? В газетах говорится, что его били дубинками.

– Верно, – проворчал Мун, – но оказалось, что мало. Охранники думали, что он оглушен, и не надели наручники. И всего-то на минутку отвернулись, а как хватились – его и след простыл. Так кто из вас видел его последним?

Пока Филип весьма сдержанно и сухо отвечал на вопросы, профессор Винтер раскурил трубку и целиком скрылся в облаке дыма. Сидни подошла к занавешенным стеклянным дверям, ведущим на террасу. Отодвинув занавеску на дюйм, она посмотрела на пляшущие над двором цепочки китайских фонариков, на веселых, беззаботных, ни о чем не подозревающих гостей, мельтешащих на лужайке. Тревога отдавалась у нее в ушах громким гулом, заглушая звуки музыки и не давая сосредоточиться ни на чем.

– Что вы с ним сделаете, если поймаете? – донесся до нее вопрос Филипа. – И вообще, в чем его обвиняют?

– Оскорбление действием, нарушение границ владения, вторжение со взломом, злостное хулиганство. Кража в крупных размерах. Безответственное и умышленное создание опасной ситуации. Вандализм. Хватит для начала?

Сердце у нее упало. В газетах происшествие было представлено как сенсация, как чья-то эксцентричная выходка – дорогостоящая, но в конечном счете безобидная. Закон явно смотрел на дело по-другому.

– Мы поставим вокруг дома охрану на случай, если он вдруг вздумает вернуться, – продолжал Мун. – А пока советую вам, господа, соблюдать осторожность.

– Почему? Мун нахмурился и бросил на нее сердитый взгляд.

– Потому что этот человек опасен. Он загнан в угол и готов на все. Никто не знает, что он может выкинуть в следующий раз.

– Он не опасен, – презрительно отмахнулась Сидни и вдруг застыла в ужасе. – Он не опасен, – повторила она уже другим голосом, стараясь подавить растущую в душе панику, и умоляюще повернулась к отцу. – Папа, скажите ему… объясните ему, что Майкл не опасен.

– Гм? Конечно, он не опасен. Рассеянное выражение исчезло из его глаз, он понял, чем встревожена его дочь.

– Она права, нет нужды преследовать Макнейла как уголовного преступника. Он никогда не проявлял склонности к насилию.

– Другими словами, – напряженно вставил Филип, – оружие вам не понадобится. Лейтенант Мун понял его превратно.

– Если вы беспокоитесь насчет вашей вечеринки, – ответил он с усмешкой, – то не стоит. Мои люди будут держаться в тени. Ваши важные гости их даже не заметят.

В этот самый момент, словно в театральной постановке, дверь из коридора распахнулась настежь и в кабинет ворвалась тетя Эстелла.

– Харли, всюду полиция… мы погибли… Насколько было известно Сидни, ее тетушка до сих пор никогда не падала в обморок. Для первого раза она справилась с задачей совсем неплохо. Добралась до кушетки и грациозно опустилась на нее прежде, чем лишиться чувств. ***

Прошел еще один день. В понедельник, в четыре часа утра, Сидни вылезла из постели, накинула халат и украдкой спустилась вниз. Гектор приветствовал ее в отцовском кабинете, где он спал с тех самых пор, как Майкл исчез. Он перевернулся на спину и застучал хвостом по полу.