Литмир - Электронная Библиотека

Она глубоко вдохнула свежий, душистый воздух. Далеко внизу, в залитой лунным светом долине, блестели озеро и река, отражая ночное небо, а за холмами таяли фиолетовые тени сумерек.

– Сегодняшняя прогулка нисколько не похожа на наше последнее блуждание по холмам. – Софи довольно вздохнула.

Коннор тихонько рассмеялся и обхватил Софи за талию, помогая ей взобраться на косогор. Собаки взяли след и с лаем помчались вперед. Мгновение спустя выпустил девушку из объятий и проворно взбежал на холм вслед за собаками.

Его темные волосы я белые рукава рубашки развевались на ветру, складки пледа разлетались при ходьбе. Софи невольно залюбовалась его стремительной походкой, грациозной и легкой, за ней чувствовалась скрытая сила. На губах девушки показалась слабая улыбка.

Овны разбрелись по всему склону. Софи заметила их и на соседнем холме. Овечьи шкуры светились в темноте молочно-белыми расплывчатыми пятнами. Рядом со взрослыми овнами, грузными и чуть более темными, резвились крохотные кудрявые ягнята г/, белоснежных шубках. Они так забавно прыгали, что Софи не смогла удержаться от смеха. Подняв глаза, девушка увидела Коннора. Он стоял, на гребне холма и провожал глазами собак, мчавшихся вниз по косогору к подножию соседнего холма.

Коннор прав подумала Софи. Ей нужно было прийти сюда в ту чудесную ночь, чтобы увидеть вытянутую чашу долины внизу, сверкающую, как сталь. Увидеть гладь воды и погруженные во мрак холмы, темные и величественные. Бескрайнее небо сияло звездами, а на горизонте таяла бледно-лиловая дымка заката.

Коннор сбежал вниз по склону и скрылся из глаз. Яростный собачий лай отдалился и звучал приглушенно.

Горец предоставил своей пленнице прекрасную возможность скрыться. Софи могла бы сбежать отсюда в любом направлении, и Коннор ни за что не догадался бы, какую тропинку она выбрала.

Но стоило Макферсону исчезнуть с гребня холма, как Софи тотчас почувствовала, что ей его не хватает. Без Коннора все очарование ночи вдруг исчезло.

Прислонившись к огромному валуну на косогоре, Софи задумчиво наблюдала за прелестными ягнятами и взрослыми овцами. Ее переполняло острое и волнующее чувство свободы, незнакомое прежде. Возможно, только сейчас, впервые за много лет, Софи сделала свой выбор.

Глава 23

Взойдя на вершину холма и увидев внизу дожидавшуюся его Софи, Коннор испытал огромное облегчение. В глубине души он боялся, что Софи сбежит. Она сидела на траве, прислонившись к валуну, а легкий ветерок играл золотистыми прядями ее волос. Сердце Коннора взволнованно забилось. Он торопливо зашагал вниз по косогору. Издалека доносился приглушенный лай собак, охранявших стадо.

Высоко на гребне холма выстроились в ряд три барана. Они стояли неподвижно, словно несли почетный караул. Остальные овцы бродили по склону, пощипывая вереск, или терпеливо сгоняли в кучу потомство. Новорожденные ягнята тыкались мордочками в густую овечью шерсть.

С бешено бьющимся сердцем Коннор подошел к Софи. Тихая ночь была наполнена шелестом ветра, шорохом трав, шепотом ручья. Мелодичные трели кроншнепа мешались с тонким блеянием ягнят. Коннор молча притянул к себе Софи и поцеловал, охваченный непривычным волнением. Ему страстно захотелось обнять Софи, почувствовать вновь, как отзывается на ласки ее тело. Он вдыхал ее аромат так же жадно, как только что вбирал в себя горный воздух и мерцающий свет звезд. Здесь, вдали от развалин замка, служившего ему временным пристанищем, вдали от жизни, которой он жил, и жизни, которую потерял, Киннолл был всего лишь пастухом, простым фермером. Не разбойником и не мятежником, желавшим отстоять справедливость и добиться правды. Здесь он был самим собой, и рядом с Софи это ощущение только усиливалось, наполнялось особым смыслом.

Коннор обхватил ладонями лицо Софи и приник губами к ее губам. Она обвила руками его шею, прижалась к нему всем телом, а он сдавил ее в своих объятиях. Целовал он ее страстно, неистово и жадно. Потом скользнул рукой по спине Софи, коснулся плеча и нежно обхватил грудь. Девушка запрокинула голову, отвечая на поцелуй. Их губы и тела сплелись воедино.

Робость и неуверенность оставили Софи. Ее переполняло желание, и тело Коннора мгновенно отозвалось на этот страстный призыв. Сердце Софи отчаянно колотилось под ладонью Коннора, рождая ответное биение в его груди, такое же частое и взволнованное.

Ни он, ни она не произнесли ни слова. Им не нужны были слова. Софи приникла к мужу, ловя его прикосновения. Лаская рукой грудь девушки, Коннор ощутил, как затвердел ее сосок, и волна желания захлестнула его с новой силой.

Они опустились на покрытый вереском склон, упали в мягкую густую траву, и заросли вереска сомкнулись над ними. Невдалеке блеяли овцы, лаяли собаки, шуршал листвой ветер, но Коннор их не слышал.

Сгорая от желания, он притянул к себе Софи. Его сотрясала дрожь, все тело пылало огнем. Софи обняла мужа. Ее ладони, теплые и нежные, нетерпеливо скользнули под грубую ткань пледа и коснулись спины Коннора. Он поспешно отстранился. «Нет, не сейчас, только не сейчас!»

Неистовая жажда слиться с Софи, погрузиться в ее плоть, дать выход своей страсти была настолько велика, что Коннор едва совладал с собой. Желание жгло его изнутри, словно раскаленные угли. Он с жадностью приник к губам Софи, и ее губы отвечали ему с тем же жаром, с той же яростью.

Темное полотняное платье легко застегивалось спереди, и пока Коннор поспешно расстегивал пуговицы, Софи торопливо нащупала шнуровку, так что вскоре ткань распахнулась и скользнула в сторону, обнажив стройное тело девушки, прикрытое лишь рубашкой и корсетом. Мгновение спустя остатки одежды отправились в траву вслед за платьем.

Коннор раскрыл булавки, снял с себя плед и укрылся им вместе с Софи. Он нежно прижал к себе девушку, наслаждаясь ее чудесной кожей, похожей на бархат. Коннор закрыл глаза и блаженно замер, испытывая бесконечную благодарность судьбе за то, что Софи здесь, рядом, на поросшем вереском склоне. Не в замке, где он держал ее пленницей, не на кровати, украшавшей когда-то его родительский дом.

Здесь, на ночных холмах, в полном одиночестве, они принадлежали друг другу, свободные в своем выборе. Здесь они могли безоглядно отдаться страсти, которую, возможно, так и не сумели бы выразить в развалинах старого замка, там, где разбиваются мечты и гаснут надежды.

Желание овладеть Софи, сделать ее своей стало почти нестерпимым. Она отвечала исступленными поцелуями и ласками. Она так же страстно жаждала близости, как и Коннор. Она дарила ему бесконечную нежность, радость и восторг, и Коннору хотелось вернуть ей хотя бы малую часть этих сокровищ.

Он хотел бы высказать Софи слова сочувствия, ведь ей пришлось потерять брата, а ее клану грозила опасность. Коннор остро чувствовал свою вину перед ней. Он причинил Софи боль и горечь, заставил испытывать страх, а ведь хотел всего лишь защитить ее, оградить от опасности и сдержать слово, данное Роберту.

Прохладный ветер покачивал вереск над их головами, а твердая земля была им ложем. Коннор прижал к себе Софи, нежно провел языком по ее губам, скользнул руками по гладкой коже девушки, лаская соблазнительные изгибы ее обнаженного тела.

Кинноллу пришлось сделать над собой усилие, чтобы заговорить. Он понимал, что должен произнести эти слова, хотя заранее знал ответ, ведь дрожь предвкушения уже охватила их сплетенные тела.

– Если мы хотим подтвердить святость нашего брака, и… – Он замолчал, лаская грудь Софи, не в силах оторваться от нее. – Если мы хотим отстоять твое право наследования и защитить твой клан…

– Тогда мы должны продолжить.

– Если ты хочешь. – Мысли Коннора путались, кровь бешено стучала в висках, сердце бухало как кузнечный молот.

– Коннор, – ласково шепнула Софи, и никакое другое разрешение уже не требовалось.

Он прижал ее к себе, она тихо застонала, закрыв глаза. Коннор блаженно вздохнул: «Софи по-прежнему доверяет хотя бы в этом».

55
{"b":"11401","o":1}