Бормоча про себя проклятия, незадачливый похититель схватил концы пледа и запеленал девушку как можно туже, а потом отпустил лошадь, легонько хлопнув ее по крупу. Та тут же поскакала рысью вниз с холма. Со стороны пустоши все еще слышались отдаленные крики. Коннор не сомневался, что лошадь легко найдет дорогу обратно.

Пленница извивалась, брыкалась изо всех сил, пытаясь сбросить с себя плед. И Коннор снова плотно завернул ее в ненавистную тряпку, перекинув через плечо. Макферсон крепко держал ее одной рукой. Слава Богу, плотная шерстяная ткань надежно приглушала пронзительные вопли.

– Тихо, – предупредил он и принялся взбираться на холм с брыкающимся свертком на плече.

– Поставьте меня на землю! Отпустите! Я думала, вы хотите нас спасти!

– Именно это я и делаю. Я спасаю вас. Прекратите брыкаться и не мешайте мне.

– Вы сумасшедший! – выдохнула девушка.

– Да, так говорят, – учтиво согласился горец, уверенно взбираясь на холм.

Сестра Данкриффа была легкой как перышко, а Коннор привык таскать на себе добытую на охоте дичь, но на этот раз его добыча лягалась, словно кельпи[3]. Склон стал круче. Карабкаясь вверх вместе со своей ношей, Макферсон замедлил шаг. Поставить девушку на землю было никак нельзя, ведь тогда он признался бы в собственной слабости. А Коннор не собирался сдаваться!

– Остановитесь, – взмолилась пленница. – Пожалуйста, остановитесь! Отпустите меня! Почему вы похитили меня у охранников?

– Теперь я сам вас охраняю.

– Но вы явно не собираетесь провожать меня домой. Не знаю, чего вы хотите, но если вы задумали… обесчестить меня, то знайте: я никогда не покорюсь! Никогда! – выпалила девушка срывающимся голосом и зарыдала. Коннор поспешно поставил невесту на ноги, сорвал с нее плед и обхватил ладонями ее лицо.

– Я отнюдь не зверь! – сердито воскликнул он.

– Зверь… – Широко открыв глаза, Кэтрин София уставилась на похитителя. – Вы тот, кого называют Хайлендским Призраком?

– Что вам известно о нем? – Коннор схватил девушку за плечи и притянул к себе, чтобы та не смогла сбежать или лягнуть его ногой.

– Говорят, он убийца и вор. Крадет скот, проникает сквозь любые преграды и берет все, что ему понравится. Так это вы?

Разбойник насмешливо изогнул бровь:

– А что, я похож на призрака?

– Ну, на медведя вы не похожи, а тот человек, как я слышала, огромный, как гора, – неуверенно протянула девушка, внимательно вглядываясь в незнакомца сквозь темноту и туман. – Служанка рассказывала, он настоящий великан с черными космами. Вы тоже довольно высокий, и у вас длинные темные волосы. С небритым лицом и в одежде горца вы тоже похожи на разбойника… но вашу внешность и манеры можно назвать приятными. – Коннор насмешливо кивнул, принимая похвалу. – Впрочем, под милой внешностью нередко скрывается безумие, – добавила пленница.

– Так мне надо вас опасаться, мистрис? – поднял брови Коннор. Девушка нахмурилась, настороженно глядя на него. – Надеюсь, вам доводилось слышать и что-то хорошее об этом Призраке? – По правде говоря, Макферсону вовсе не хотелось продолжать разговор. Должно быть, Кейт и без того наслушалась сплетен у себя в замке.

Он взял девушку за руку и повел за собой. Пленница, все еще закутанная в плед, семенила за ним мелкими шажками.

– Если честно, один из моих кузенов говорил, что Призрак великодушен к обездоленным. Повинуясь своим прихотям, он не раз помогал несчастным арендаторам, которых англичане лишили крова и земли. Когда у бедных вдов и сирот крадут скот, он возвращает его. А еще я слышала, что он сожалеет о каждой отнятой им жизни.

– Что ж, звучит обнадеживающе. – Коннор невольно улыбнулся.

Алан и Дональд Маккарран – славные ребята. Приятно слышать, что они хорошо отзываются о его проделках в роли так называемого Хайлендского Призрака. Однако, похоже, слухи о смерти главы клана пока не дошли до его семьи? Макферсона кольнула тревога. Нет, он не собирался сообщать злую весть никому из Маккарранов, пока не убедится сам, что Данкрифф действительно мертв.

Что же до Призрака, то его целью было не столько похищение скота и помощь бедным вдовам, сколько намерение помешать генералу Уэйду[4] в прокладке военных дорог через горную Шотландию. Данкрифф и сам принимал участие в нескольких вылазках мятежников, последняя из которых обернулась неудачей. Тогда-то Коннор и связал себя поспешным обещанием выполнить его последнюю волю.

– Думаю, в каждом человеке есть что-то хорошее. – Сестра Данкриффа испытующе посмотрела на разбойника. Она старалась не выдавать своего смятения, но от Макферсона не укрылось, что Кейт вся как-то заметно напряглась, а по ее телу пробежала легкая дрожь.

Коннор угрюмо нахмурился.

– Что еще вам известно о Хайлендском Призраке?

– Говорят, он предал главу Маккарранов. – В прекрасных глазах пленницы вспыхнул гнев.

«Смелая девочка», – восхитился Коннор. Несмотря на опасность, она отважилась бросить вызов своему похитителю, о храбрости Кейт Маккарран ходили легенды.

– Может, и так, – проворчал он. – А может, и нет.

– Так вы отрицаете свою вину?

– Будь я Призраком, отрицал бы.

– Рано или поздно я все равно узнаю правду.

– Сейчас у нас есть заботы поважнее. – Коннор схватил девушку за руку и потянул за собой, но Кейт продолжала упираться. «Придется снова тащить девчонку на себе или найти какой-то другой способ заставить ее подчиниться», – вздохнул про себя Коннор. Нужно было спешить. Им еще предстояло преодолеть довольно крутой подъем.

Пленница остановилась. Замер и ее спутник.

– Если вы Хайлендский Призрак, то я на вас сильно обижена.

Сжимая руку девушки, Коннор почувствовал, что она вся дрожит. Кейт держалась храбро, но была по-настоящему напугана. Это открытие смутило Коннора. Он ненавидел себя. Ненавидел то, что ему приходилось делать.

– Знаю, – хмуро кивнул он.

Кейт выпрямилась во весь рост. Теперь она доставала ему до плеча. На бледном овале лица ее огромные глаза казались серебристо-серыми, и Коннор невольно задумался, какие они при дневном свете.

– Я взываю к вашему милосердию, сэр. Несмотря ни на что, я все-таки верю, что у вас великодушное и благородное сердце. Так докажите это и отпустите меня. – Глядя на свою пленницу, Коннор увидел не только хрупкую беззащитность и храбрость. В глазах девушки он прочел искреннее сострадание и жалость, которых вовсе не заслуживал. От волнения у него перехватило дыхание. – Отпустите меня, и я скажу своим родным, что вы хорошо обращались со мной. Что вы… спасли меня на вересковой пустоши. Это не будет ложью. И я… обещаю, что не стану держать на вас зла.

Коннор потрясенно замер. Она взывала к его доброте и снисхождению. Уж этого он никак не ожидал. Коннор думал, что ему придется подчинить себе эту женщину, укротить, заставить покориться. Макферсон мог бы сгрести в охапку упирающуюся воинственную фурию и отволочь в церковь, к алтарю, но он решительно не знал, как вести себя с беззащитной пленницей, молящей о пощаде. По слухам, Кэтрин Маккарран не отличалась особой добродетелью и кротостью, но, видимо, и у отъявленной грешницы, Чертовки Кейти, бывали минуты, когда она впадала в праведность.

Если, конечно, эта хитрая бестия не притворяется.

Самое ужасное, что Кейт сказала правду. Коннор действительно следовал собственному кодексу чести, хотя ради этого ему частенько приходилось преступать закон.

Впрочем, у него не было ни времени, ни желания пускаться в объяснения или извиняться. Свадьба должна состояться как можно скорее. Если для этого придется применить силу, значит, так тому и быть.

– Нам надо спешить, мисс Маккарран.

– Вам известно мое имя!

– Я похитил вас отнюдь не по случайной прихоти.

– Так вы все рассчитали заранее?

– Вы не только красивы, но и сообразительны.

– Но я вас не знаю! – Она нерешительно замолчала. – Так вы тот самый Призрак?