Прежде чем я успела углубиться в интереснейшую тему взаимоотношений Джокасты Камерон и Британским Военно-морским флотом, в этот ли день, или в какой-либо другой, до нас донесся громкий тревожный крик, раздавшийся на дальнем конце поляны. Я быстро повернулась в ту сторону, и меня тут же чуть не сбили с ног несколько полуобнаженных мужчин, рванувшихся в панике под навесы.

Там, на другой стороне поляны, я давно уже заметила нечто вроде искусственного холма, но у меня пока что не было времени расспросить о нем и узнать, что это такое. Всю расчищенную для работы площадь покрывала сплошная грязь, но холм, в отличие от поляны, зарос травой, хотя трава эта выглядела весьма своеобразно, пестро: отчасти она была зеленой, а отчасти пожухла, и тут и там были видны продолговатые грязно-коричневые пятна окончательно погибшей зелени.

Прежде чем я сообразила, что этот странный эффект бы результатом того простого факта, что холм укрыли срезанным где-то дерном, вся эта гора взлетела в воздух. При этом звук взрыва не последовало, а раздался лишь какой-то приглушенный шум, похожий на чих великана, — и легкий удар вздрогнувшего воздуха донесся до моей щеки.

Но даже если по звуку это и не походило на взрыв, выглядело это именно так; куски торфа и обломки горящего дерев дождем посыпались на поляну. Рабочие подняли отчаянный крик, и Джейми со своими собеседниками стремительно выскочили из-под навеса, как стайка перепуганных фазанов.

— Сасснек, тебя не задело? — первым делом спросил Джейми, встревоженно хватая меня за руку.

— Нет, я в порядке, — ответила я, ошеломленная происшедшим. — Да что, черт побери, случилось?

— Будь я проклят, если знаю, — сердито бросил Джейми точно так же, как и я, озираясь по сторонам. — Где Ян?

— Не знаю. А тебе не кажется, что он может иметь отношение ко всему этому, а? — осторожно поинтересовалась я, широким жестом обводя поляну, — но тут же поспешила смахнуть несколько крошек тлеющего угля, приземлившихся мне на грудь. Разукрашенная черными следами на декольте, я следом за Джейми отправилась на поиски Яна, мимо небольшой группы рабов, энергично обсуждавших что-то на адской смеси гэльского и английского языков, с вкраплениями различных африканских диалектов.

Яна мы обнаружили в компании с одним из молодых военных моряков. Оба с интересом всматривались в почерневшую, обугленную яму, образовавшуюся на месте недавно стоявшего здесь холмика.

— Такое нередко случается, насколько мне известно, — сказал прапорщик, когда мы подошли поближе. — Только самому мне видеть не приходилось… просто удивительно, насколько был мощный взрыв, правда?

— Что нередко случается? — спросила я, из-за спины Яна осторожно заглядывая в яму. Она была наполнена массой сосновых поленьев, изначально, похоже, уложенных крест-накрест, но превращенных в хаотическую мешанину силой взрыва. Основание земляного холма пребывало на месте, окружая яму, как бортики круглого пирога окружают начинку.

— Смола взрывается, — пояснил молодой военный моряк, поворачиваясь ко мне. Он был невысок ростом и краснощек, а по возрасту едва ли старше Яна. — Видите, мэм, в яме устраивают что-то вроде печи, складывают древесный уголь под большим котлом смолы, и все это накрывают землей и дерном, чтобы сохранить жар, но оставляют щели для притока достаточного количества воздуха. Смола там кипит, испаряется и стекает по деревянным желобам в бочонок для вара, гудрона… вон там, видите, на самом дне? — он показал, куда надо смотреть. Да, действительно, расщепленный взрывом желоб повис над жалкими остатками разбитого вдребезги бочонка, по которым медленно стекало что-то черное. Запахи горящего дерева и густого вара заполнили воздух, и я постаралась дышать только носом.

— Трудность тут состоит в том, чтобы регулировать приток воздуха, — продолжал тем временем свои объяснения молодой моряк, явно гордясь своими знаниями. — Если воздуха слишком мало — горение прекратится; если воздуха много — вспыхнет настоящий сильный огонь, и с такой силой, что его уже не удержать, и тогда воспламеняется смола и все взлетает на воздух. Как вы и сами видели, мэм, — он с важным видом махнул рукой в сторону ближайших деревьев, на которых повисли куски дерна и клочья торфа, выброшенные из холма с такой силой, что они прилипли к стволам, как какие-то странного вида лохматые желтые лишайники.

— Все это вопрос правильной регулировки, — сообщил молодой моряк и приподнялся на цыпочки, с интересом оглядывая поляну. — Интересно, а где тот раб, который должен был следить за огнем? Надеюсь, этого беднягу не убило.

Раба не убило. Пока моряк распинался перед нами, я осторожно оглядывала толпу, ища, нет ли там раненных, но, похоже, всем до единого удалось вовремя удрать — на этот раз.

— Тетя! — внезапно позвал Джейми, ища взглядом Джокасту. Он резко повернулся к навесам, но тут же остановился и заметно расслабился. Джокаста была там, хорошо заметная в своем зеленом платье, — она стояла, выпрямившись, возле одного из навесов.

Она просто окоченела от ярости, поняли мы, когда подошли к ней. Забытая всеми в суматохе взрыва, она не могла двинуться с места, слепая и беспомощная, и ей только и оставалось, что стоять, прислушиваясь к шуму и крикам, — но она не в силах была что-то предпринять.

Я вспомнила, что говорил Джош о характере Джокасты, — она была слишком благородной леди, чтобы позволить себе топать ногами и бушевать при посторонних, как бы ее ни обуревал гнев.

Джош уже возник рядом с ней, отчаянно извиняясь на богатом абердинском диалекте за то, что его не оказалось рядом и он ничем не помог ей, но Джокаста бесцеремонно и нетерпеливо перебила его:

— Придержи язык, парень. Ты делал то, что я тебе велела. — Она настороженно повернула голову в одну сторону, в другую, как будто пыталась рассмотреть что-то сквозь окружавшую ее вечную ночь. — Фархард, где вы?

Мистер Кэмпбелл подошел к ней и продел ее руку в свой согнутый локоть, попутно легонько похлопав по пальцам Джокасты.

— Ничего страшного на этот раз не случилось, дорогая, — заверил он ее. — Никто не обжегся, и только один бочонок вара погиб.

— Хорошо, — сказала Джокаста, и напряжение, державшее ее, чуть отступило. — Но где Бирнес? — тут же спроси она. — Я что-то не слышу его голоса.

— Это ваш здешний надсмотрщик? — Лейтенант Буль вытирал пятна сажи с влажного от пота лица большим льняным шейным платком. — Я и сам хотел бы это знать. Когда мы сегодня утром приехали сюда, нас никто не встретил. К счастью, мистер Кэмпбелл прибыл почти сразу вслед за нами.

Фархард Кэмпбелл издал горлом неопределенный звук, с таким видом, словно просил его извинить за неуместное вмешательство.

— Бирнес, как мне кажется, должен быть на лесопилке, — сообщил он. — Один из рабов говорил мне, что там вроде бы что-то случилось с большой пилой. Можно не сомневаться, он отправился туда, чтобы разобраться во всем самому.

Вульф надулся так, словно считал, что всякие там сломанные пилы никак не могут служить оправданием несвоевременного прибытия к основному месту службы. И, судя по сжатым в нитку губам Джокасты, она придерживалась того же мнения.

Джейми кашлянул, поднял руку и извлек из моих волос маленький клочок травы.

— Что-то мне помнится, тетя, будто я еще дома видел краем глаза, как упаковывали корзину с ленчем, а? Может, ты предложишь лейтенанту немного перекусить и выпить, пока я там наведу какой-никакой порядок?

Предложение прозвучало как нельзя более вовремя. Губы Джокасты разжались, а Вульф просто-таки просиял при упоминании о ленче.

— И в самом деле, племянник. — Джокаста вскинула голову, самообладание полностью вернулось к ней, и она кивнула в ту сторону, откуда раздавался голос Вульфа. — Лейтенант, вы не будете так любезны составить мне компанию?

Во время ленча я пришла к выводу, что приезд лейтенанта Вульфа на место выработки терпентина был обычным ежеквартальным визитом, во время которого подписывался некий договор на поставку определенных припасов для военно-морского флота.