Диана Гэблдон
Барабаны осени
О, дерзкий новый мир!
Эта книга в общем и целом обращена к отцам, в том числе и к моему собственному отцу, Тони Гэблдону, — он тоже любит сочинять разные истории.
Автор выражает искреннюю благодарность:
— моему редактору Джеки Кантору, который, услышав о том, что в этой серии появилась новая книга, сказал: «Почему меня это ничуть не удивляет?»
— моему мужу Дугу Уоткинсу, который сказал: «Не понимаю, как ты умудряешься с этим справляться; ты же ничего не знаешь о мужчинах!»
— моей дочери Лауре, которая проявила неслыханную щедрость, позволив мне стащить пару строчек из ее сочинения, написанного в восьмом классе, — для Пролога; моему сыну Сэмюэлю, который сказал: «Ты что, вообще никогда не закончишь эту историю?» — и тут же добавил, не успев перевести дыхание: — Ну, раз уж ты все продолжаешь и продолжаешь, скажи, там появится снова Макдоналд?», и моей дочери Дженнифер, которая ляпнула: «Ты вообще собираешься переодеться, прежде чем пойдешь на встречу с моим классом? Да ты не пугайся, мамуля, я уже все для тебя приготовила!»
— безымянному шестикласснику, который, возвращая мне отрывок новой части, бродивший по классу во время встречи в школе, заявил: «Ну, это будет довольно длинно, да? Но в общем интересно. Вот только люди так не поступают, а?»
— Яну Маккиннону Тэйлору и его брату Хэмишу, за перевод с гэльского, за идиомы и цветистые ругательства. Нэнси Буши — за то, что отпечатала гэльскую речь. Карлу Хагену — за консультации по латинской грамматике. Сюзан Мартин и Реду Снайдеру — за греческие цитаты. Сильвии Петтер, Элизе Скидмор, Джанет Кайфер Келли и Карен Першинг — за помощь с французским языком.
— Джанет Макконнэхи и Кейт Шеппард — за чудесные латинские стихи и их собственное сочинение «К Анакреону».
— Мэри Кэмпбелл Тернер и Руби Винсент — за возможность попользоваться их еще не опубликованным историческим исследованием о шотландских горцах в Кейпфире. Клэр Нельсон — за то, что дала мне свою энциклопедию «Британика» издания 1777 года. Эстер и Биллу Шиндлерам — за их книги о восточных лесах.
— Марту Бренглу — за подробное описание некоторых обрядов. Меррилу Корнишу — за его изумительное описание багряника в цвету. Арлену и Джо Маккри, за имена святых и описание процесса пахоты на мулах. Кену Брауну — за подробности пресвитерианских и баптистских ритуалов (которые вообще-то почти не попали в окончательную редакцию текста). Дэвиду Стэнли, замечательному шотландскому писателю, — за советы относительно одежды горцев.
— Барбаре Шнелл — за перевод с немецкого, устранение ошибок и сочувственное чтение.
— Доктору Элен Манделл — за медицинские консультации, внимательное прочтение и полезные предложения насчет того, что можно написать о разного рода физических травмах.
— Доктору Розине Липпи-Грин — за подробности жизни могавков и их обычаев.
— Маку Беккету — за его рассказ о древних и современных духах.
— Джеку Уайту — за воспоминания о жизни в Шотландии в качестве бродячего певца, а также за шутки насчет килтов.
— Сюзан Дэвис — за дружбу, бесконечный энтузиазм, десятки книг и многое другое, — и за землянику.
— Уолту Хоуну и Гордону Фенвику — за то, что сумели мне объяснить, что такое фурлонг, восьмая часть мили.
— Барбаре Райзбек и Мэри М. Роббинс — за их консультации по целебным травам и фармакологии прошлых веков.
— Арнольду Вагнеру и Стивену Лопэту — за объяснение того, что как взрывается.
— Маргарет Кэмпбелл и другим жителям Северной Каролины за щедрые описания их чудесного штата.
— Джону Л. Майерсу — за рассказы о призраках и за позволение использовать некоторые черты его внешности и характера при описании Джона Куинси Майерса, Горного человека. Но грыжа — это чистая выдумка.
— И, как всегда, я также благодарю многих членов литературного форума и форума писателей, чьи имена, как ни жаль, выскользнули из моей памяти, — за их многочисленные интересные предложения и содержательные беседы.
— Особую благодарность я выражаю Розане Мэдрир Гатти, за ее огромный труд по созданию сайта Дианы Гэблдон.
— И еще спасибо Лори Массер, Дону Ван Винклю, Каре Галлаган, Вирджинии Клот, Элине Факсон, Эллен Стэнтон, Элин Смит, Кэти Кравиц, Ханнеку (его фамилия была очень неразборчиво написана), Юдифь Макдоналд, Сюзан Хант и ее сестре Холли и многим другие — за их удивительные описания вин, рисунков, сортов шоколада, кельтской музыки, супов, скульптур, вереска под Калоденом, платков с вышивкой и множества другого, — все это весьма меня приободрило и помогло мне в работе.
И наконец — спасибо моей маме, мимоходом касавшейся меня.
Диана Гэблдон
ПРОЛОГ
Я никогда не боялась призраков. В конце концов, я день за днем живу рядом с ними. Когда я подхожу к зеркалу, оттуда на меня смотрят глаза моей матери; мой рот изгибается в улыбке, приведшей моего прапрадеда к судьбе, которая была и моей судьбой. Да нет же, с какой стати мне бояться прикосновения тех исчезнувших рук, что касались меня с неизъяснимой любовью? С какой стати я стала бы бояться тех, кто породил мою плоть, в которой и после смерти живет их частица?
И еще менее того я стала бы бояться тех призраков, которые мимолетно касаются моих мыслей. Любая библиотека наполнена ими. Я могу взять книгу с пыльной полки, и тут же на меня накинутся мысли кого-то, давным-давно умершего, по-прежнему живые в стремительно бегущих строках.
Но, конечно, не эти домашние и привычные призраки тревожат нас во сне и заставляют цепенеть наяву. Оглянитесь, держа свечу, чтобы осветить темный уголок. Прислушайтесь к шагам, которые эхом звучат за спиной, когда вы гуляете в одиночестве.
Призраки постоянно скользят мимо и сквозь нас, скрываясь в будущем. Мы смотрим в зеркало и видим тени других лиц, проглядывающих сквозь годы; мы видим фигуру памяти, вдруг возникшую в пустом дверном проеме. Своей кровью и своим выбором мы создаем наших призраков; мы сами преследуем себя.
Каждый призрак является незваным из туманных стран нашей мечты и молчания.
Наши рациональные умы твердят: «Нет, они не существуют». Но другая часть нас самих, куда более древняя, мягко шепчет во тьме: «Да, но такое возможно».
Мы движемся взад и вперед среди тайн, и, окруженные ими, пытаемся забыть. Но легкий ветерок, пролетающий по комнате, время от времени ерошит мои волосы с нежной лаской. Я думаю, это моя мать.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
О, ДЕРЗКИЙ НОВЫЙ МИР!
Глава 1
Повешение в Эдеме
Чарльстон, июнь 1767.
Я слышала барабаны задолго до того, как они стали видны. Удары отдавались точно в моем желудке, как будто я тоже была изнутри пустой. Звуки продвигались сквозь толпу, резкий воинственный ритм, предназначенный для того, чтобы быть услышанным даже при громких криках или ружейном огне. Я видела, как поворачивались головы умолкавших людей, смотревших теперь вдоль улицы Ист-Бэй, туда, где она начиналась от каркаса недостроенной новой таможни, направляясь к парку Уайтпойнт.
День был жарким, даже по меркам июньского Чарльстона. Лучшие места были, конечно, на дамбе, где дул ветерок; а здесь, внизу, всех как будто поджаривали заживо. Мое платье промокло насквозь, и хлопчатый корсаж прилип к телу между грудями. Я в десятый раз за десять минут промокнула лицо и подняла повыше тяжелый валик волос в тщетной надежде, что ветерок охладит мне шею.
Я в этот момент ощущала собственную шею как-то особенно болезненно. Незаметно положив ладони на нижнюю часть горла, я обхватила его пальцами. Я ощущала биение пульса в сонной артерии, я слышала грохот барабанов, и, когда я вздохнула, горячий влажный воздух застрял у меня в горле, как будто меня душили.
