Отвар ивовой коры, млевший на очаге, был темным и душистым, вполне готовым к употреблению. Я осторожно налила его в чашку, поглядывая при этом на лорда Джона.
— Вообще-то я готовила эту порцию для вас, — сказала я. — Но если вы в состоянии немного подождать…
— Ну разумеется, сначала займитесь парнишкой, — ответил лорд Джон, коротким взмахом руки показывая, что ему не к спеху. — Я вполне могу подождать. И не могу ли я помочь вам хоть как-то?
Я подумала было, что если уж он и в самом деле хочет оказать мне какую-то поддержку, — то не предложить ли ему прогуляться до уборной, вместо того, чтобы пользоваться ночным горшком (который мне приходилось опорожнять), — но я видела, что он еще явно не в состоянии в одиночку блуждать в ночи. Мне вовсе не хотелось объяснять юному Вильяму, с какой это стати я позволила единственному оставшемуся у него родителю (ну, по крайней мере, он сам так думал) оказаться съеденным медведем, а то и подхватить воспаление легких.
Поэтому я просто вежливо покачала головой и опустилась на колени рядом с низкой кроватью, чтобы влить отвар в Яна. Он пока еще достаточно хорошо соображал, чтобы скривиться и пожаловаться на ужасный вкус, и я сочла это обнадеживающим признаком. И тем не менее голова у него явно болела очень сильно, и морщинка между бровями застыла и углубилась, как будто ее прорезали ножом.
Я села рядом с ним на кровать, положила голову племянника себе на колени, погладила его по вискам. Потом положила большие пальцы в уголки его закрытых глаз и крепко нажала кверху, к бровям. Ян низко хмыкнул, недовольный, но тут же расслабился.
— Дыши глубоко, — сказала я. — Не беспокойся, если сначала будет немножко больно, это просто значит, что я попала в точку.
— Все в порядке, — пробормотал племянник заплетающимся языком. Его рука нашарила мою и он сжал мое запястье, — ручища у него была слишком теплая. — Это ты за свои китайские штучки взялась, да?
— Угадал. — Я повернулась к лорду Джону и пояснила: — Он имеет в виду науку Йи Тен Чо… или мистера Уиллогби. Это способ снимать боль, нажимая на определенные точки тела. В данном случае я хотела уменьшить головную боль. Именно этот китаец научил меня такой технике.
Мне не слишком хотелось упоминать об этом маленьком китайце при лорде Джоне, учитывая то, что как раз в то время, когда мы были на Ямайке, лорд Джон отправил почти четыре сотни солдат и матросов прочесывать остров в поисках мистера Уиллогби, а потом обвинил его в особо жестоком и отвратительном убийстве.
— Он этого не делал, и вам это прекрасно известно, — сочла необходимым добавить я. Лорд Джон посмотрел на меня, приподняв одну бровь.
— Ну, можете не беспокоиться на этот счет, — сухо ответил он. — Его ведь все равно так и не поймали.
— Да? Я очень рада. — Я снова повернулась к Яну и нажала на другую точку, на дюйм в сторону. Лицо племянника все еще морщилось от боли, но мне показалось, что уголки его рта были уже не так сильно напряжены.
— Я… э… наверное, мне не следует предполагать, что вам известно, кто убил мистера Алькотта? — голос лорда Джона прозвучал уж слишком равнодушно. Я бросила на него короткий взгляд, но на его лице ничего невозможно было прочесть, кроме простого и не слишком сильного любопытства, да еще на нем красовалось множество красных пятен сыпи.
— Вообще-то я действительно знаю, — неуверенно произнесла я. — Но…
— Ты знаешь? Убийцу? И кто же он, тетя? Что там вообще… ох!
Глаза Яна от любопытства внезапно широко распахнулись под моими пальцами, но тут же снова закрылись с гримасой боли, когда на них упал слабый свет очага.
— Лежи-ка ты спокойно, — приказала я и вонзила пальцы в точки около его ушей. — Ты болен.
— О, ччч… — выдохнул он, однако послушно расслабился, и набитый кукурузными листьями матрас громко зашуршал под его тощим телом. — Ладно, тетя, но кто это сделал? Ты же не рассчитываешь, что можешь сказать вот такое, а потом я преспокойно усну, как будто ничего не слышал. Я должен узнать все до конца! Ведь правда? — Он приоткрыл один глаз и скосился на лорда Джона, который в ответ согласно улыбнулся.
— Меня это дело больше не касается, я давно за это не отвечаю, — заверил меня лорд Джон. — Тем не менее, — произнес он более решительно, обращаясь к Яну, — тебе следует подумать о том, что, возможно, история касается кого-то такого, кого твоя тетя предпочла бы не называть. И в таком случае было бы не слишком благородно настаивать на подробностях.
— О-ох, да ничего подобного тут нет, — пробормотал Ян, крепко зажмурив глаза. — Дядя Джейми не стал бы никого убивать, если бы к тому не было серьезных причин.
Краем глаза я видела, что лорд Джон просто подпрыгнул от изумления. Ему явно никогда и в голову не приходило, что это может быть Джейми.
— Нет, — улыбнулась я, видя, как сошлись у переносицы его светлые брови. — Нет, это не он.
— Ну, и это не я, — пробормотал себе под нос Ян. — А кого бы еще тетя стала защищать?
— Ты себе льстишь, Ян, — сухо сказала я. — Но раз уж ты настаиваешь…
Мои колебания были на самом-то деле как раз с Яном-младшим и связаны, мне хотелось оградить его от неприятностей. Но по сути теперь эта история никому не могла повредить — убийца уже был мертв, насколько я знала, и о мистере Уиллогби до меня дошли слухи, будто он погиб в джунглях Ямайки, где-то в горах, — хотя я искренне надеялась, что это не так.
Но в эту историю был замешан и кое-кто еще; женщина, которую я знала сначала как Джейлис Дункан, а позже как Джейлис Эбернети, — именно по ее приказу Яна похитили из Шотландии, держали в тюрьме на Ямайке, подвергая пыткам, о которых он только в последнее время начал нам понемногу рассказывать.
Но, похоже, рассказа было уже не избежать; Ян раскапризничался, как маленький ребенок, настаивающий на том, чтобы ему рассказали на ночь сказку, да и лорд Джон сел на кровати столбиком, как бурундук, ожидающий орешков, и его глаза горели неподдельным любопытством.
И вот, испытывая страстное желание начать со слов: «Когда-то, давным-давно…», я прислонилась спиной к стене и, все так же держа голову Яна на коленях, принялась рассказывать историю о Роузхолле и его хозяйке, колдунье Джейлис Дункан; о преподобном Арчибальде Кэмпбелле и его странной сестре Маргарет, об эдинбургском демоне и о пророчестве Фрезера; и о некоей ночи, когда горел огонь и лилась крокодилья кровь, когда рабы шести плантаций вдоль реки Яллах взбунтовались и убили своих хозяев, и вел их за собой некий Исмаэл.
О позднейший событиях, происходивших в пещере Абендава на Гаити, я предпочла умолчать. В конце концов, Ян и сам там был. А то, что там случалось, не имело никакого отношения к убийству Мины Алькотт.
— Крокодил, — пробормотал Ян. Его глаза были закрыты, а лицо становилось все более спокойным благодаря действиям моих рук, несмотря на мрачный характер истории. — Ты его правда видела, тетя?
— Я его не просто видела, я на него наступила, — заверила я племянника. — Или, точнее, я сначала на него наступила, а уж потом его увидела. Если бы я его заметила раньше, я бы уж точно поспешила обойти его подальше.
Со стороны кровати донесся низкий смех. Лорд Джон весело посмотрел на меня и сказал:
— Должно быть, жизнь в этих горах кажется вам довольно скучной, миссис Фрезер, после всех ваших приключений в Вест-Индии.
— О, я вполне могу выдержать скуку, и даже довольно долго, — ответила я, хотя и почувствовала при этом некую тоску по ярким, стремительно текущим событиям.
Я невольно посмотрела в сторону запертой на засов двери, возле которой стоял мушкет Яна, — я его принесла из сарая, когда уже доставила Яна в дом. Джейми взял с собой свое собственное ружье, но его пистолеты лежали на буфете, вычищенные и заряженные, как всегда, когда Джейми оставлял их для меня, и рядом с ними аккуратно расположились коробка с пулями и рожок с порохом.
В доме было уютно, огонь очага отбрасывал на простые бревенчатые стены красные и золотые блики, в теплом воздухе плавали ароматы булькающего в котелке супа и свежих тыквенных лепешек, смешиваясь с пряным, горьковатым запахом ивового чая. Я пощупала подбородок Яна и его горло. Сыпь пока еще не выступила, но кожа племянника была натянутой и горячей — пока еще очень горячей, несмотря на отвар ивовой коры.
