— Только домашние вещи, — все так же спокойно сказал он сержанту. — Половина оленьей туши и мешок соли для питания. И тело.

Солдат, который уже потянулся было к занавеске фургона, резко остановился. Сержант внимательно посмотрел на Джейми.

— Что?

Джейми взял у меня поводья и как бы машинально обмотал их вокруг запястий. Уголком глаза я видела, как Дункан осторожно двигался в темноту, к лесу; Фергус, с его проворством карманного вора, уже исчез из поля зрения.

— Труп человека, которого повесили сегодня днем. Мне он был знаком; я попросил у полковника Франклина разрешения доставить тело родственникам казненного, на север. Именно поэтому мы едем ночью, — добавил он тоном намека.

— Понятно. — Сержант кивнул солдату, державшему фонарь, чтобы тот подошел поближе. Потом одарил Джейми долгим задумчивым взглядом, чуть прищурился и кивнул. — Я вас помню, — сообщил он. — Вы его окликнули в последний момент. Друг, да?

— Я когда-то с ним встречался. Несколько лет назад.

Сержант снова кивнул, не сводя глаз с Джейми.

— Глянь туда, Грисволд!

Грисволд. которому было, пожалуй, лет четырнадцать, вовсе не проявил энтузиазма, услышав этот приказ, но послушно отодвинул полог и поднял фонарь, вглядываясь во внутренности фургона. С огромным усилием я удержалась от того, чтобы не обернуться.

Левая лошадь фыркнула и вскинула голову. Если нам придется удирать, коням понадобится несколько секунд, чтобы сдвинуть фургон с места Я слышала, как Ян слегка передвинулся за моей спиной, положив руку на дубинку из древесины гикори, спрятанную за сиденьем.

— Да, сэр, там труп, — доложил Грисволд. — В саване. — Он опустил полог со вздохом облегчения и с силой выдохнул через нос.

— Прикрепи штык и проколи его пару раз, — приказал сержант, по-прежнему глядя на Джейми.

Наверное, я издала какой-то звук, потому что глаза сержанта обернулись ко мне.

— Вы испортите мой фургон, — возразил Джейми. — В конце концов, этот человек весь день пролежал на солнце, он уже немножко протух, а?

Сержант нетерпеливо фыркнул.

— Ладно, кольни его в ногу. Давай, Грисволд!

С откровенной неохотой солдат прикрепил к мушкету штык, поднявшись на цыпочки, начал робко тыкать в постель. Ян за моей спиной начал тихонько насвистывать. Это была гэльская мелодия, название которой звучало примерно как «Мы умрем утром», и я подумала, что Ян проявил отсутствие вкуса.

— Нет, сэр, он точно мертвый, — Грисволд с видимым облегчением опустился на пятки. — Я его сильно ткнул, но он и не дернулся.

— Ну, хорошо. — Коротким жестом отпустив молодого солдата, сержант кивнул Джейми. — Поезжайте, мистер Фрезер. Но я бы посоветовал вам в будущем поосторожнее выбирать друзей.

Я видела, как побелели пальцы Джейми, стиснувшие поводья, но он просто выпрямился и поглубже натянул шляпу на голову. Щелкнув языком, он резко пустил лошадей с места, и фургон тронулся, подняв облако светлой пыли, заслонившее фонарь.

Тьма казалась теперь еще более густой и плотной; несмотря на полумесяц, я почти ничего не видела. Ночь окутала нас. Я ощущала себя зверем, нашедшим надежное укрытие от охотников, и несмотря на гнетущую жару, вздохнула куда более свободно.

Мы проехали с четверть мили, прежде чем решились заговорить.

— Вы ранены, мистер Боннет? — громким шепотом спросил Ян, и его едва можно было расслышать за дребезжанием фургона.

— Да, он ткнул меня прямо в бедро, чертов щенок, — низкий голос Боннета звучал спокойно. — Слава Господу, что он ушел прежде, чем кровь просочилась сквозь саван. Покойник не может истекать кровью.

— Вы сильно пострадали? Могу я посмотреть на вашу рану? — обернулась назад я. Боннет отодвинул парусину, покрывавшую фургон, и сел; в темноте он казался смутным пятном.

— Нет, спасибо, мэм. Я обвязал ногу чулком, думаю, этого пока достаточно.

Мои глаза уже привыкли к темноте; я рассмотрела волну светлых волос, когда мужчина наклонил голову, изучая собственную ногу.

— Вы сможете идти, как вы думаете? — Джейми придержал лошадей, и они перешли на шаг, а сам обернулся назад, проверить, как там наш гость. Голос Джейми звучал не слишком дружелюбно, и ясно было, что он предпочел бы избавиться от опасного груза как можно скорее.

— Вряд ли прямо сейчас, нет. Мне очень жаль, сэр, — Боннет тоже прекрасно понял горячее желание Джейми высадить его. Он с заметным трудом встал с койки, опираясь на нее здоровой ногой. Нижняя часть его тела была совсем не видна в темноте, но я почувствовала запах крови, куда более острый, чем слабый дух, все еще исходивший от савана Хайза.

— Я вам кое-что предложу, мистер Фрезер. Через три мили будет дорога на Ферри. А дальше, в миле от перекрестка, еще одна дорога, она ведет к побережью. Это, правда, просто две колеи, но проехать по ней можно. Она нас выведет к ручью, который впадает в небольшую бухту, а оттуда можно попасть в залив. Ну, кое-кто из моих компаньонов должен подойти туда и встать на якорь в течение этой недели; и если бы вы были так добры и снабдили меня небольшим количеством провизии, я бы дождался их в полной безопасности. А вы бы могли продолжить путь, избавившись от моего дурного общества.

— Компаньоны? Вы имеете в виду пиратов? — В голосе Яна слышалась явная настороженность. Будучи увезен из Шотландии пиратами, он вовсе не обольщался на их счет, как это обычно свойственно романтическим юнцам.

— Ну, это как посмотреть, парень, — весело произнес Боннет. — Пожалуй, власти Каролины назовут их именно так; а вот купцы из Велмингтона и Чарльстона могут рассудить по-другому.

Джейми коротко фыркнул.

— Контрабандисты, а? И чем эти ваши компаньоны собираются там заняться?

— Всем, что того стоит, и ради чего стоит рискнуть, — насмешка по-прежнему звучала в голосе Боннета, но теперь к ней примешалась еще и изрядная доля цинизма. — Может, вы пожелали бы вознаграждения для ваших помощников? Это можно устроить.

— Нет, — холодно ответил Джейми. — Я спас вас ради Гэйвина Хайза и ради себя самого. Я не ищу вознаграждения за это.

— Я не хотел вас оскорбить, сэр, — и голова Боннета слегка склонилась в нашу сторону.

— Вы и не оскорбили, — коротко бросил Джейми. Он размотал поводья, высвободив руки.

Разговор прервался, но Боннет все так же стоял на коленях позади нас, вглядываясь через мое плечо в темную дорогу. Но на ней больше не было солдат; все вокруг замерло, даже ветра не было, и ни один листок на деревьях не шевелился. Ничто не нарушало тишину летней ночи, кроме редких случайных вскриков ночной птицы или далекого уханья совы.

Мягкий ритмичный стук лошадиных копыт по густой пыли и дребезжание фургона начали действовать на меня усыпляюще. Я пыталась держаться прямо, таращась на черные тени деревьев на дороге, но вскоре обнаружила, что постепенно склоняюсь к Джейми, а мои глаза закрываются, несмотря на все мои усилия.

Джейми переложил поводья в левую руку, а правой обнял меня, предлагая отдохнуть на его плече. И как обычно, я почувствовала себя защищенной, прижавшись к нему. Я расслабилась, приникнув щекой к пыльной сарже его пальто, и сразу же впала в ту полудрему, в какую впадает сознание, когда тело измучено донельзя, а лечь и вытянуться нет возможности.

В какой-то момент я открыла глаза и увидела высокую, худощавую фигуру Дункана Иннеса, шагавшего рядом с фургоном с неутомимостью истинного горца, со склоненной, как в глубоком раздумье, головой. И тут же снова задремала, и воспоминания о прошедшем дне перемешались в моей голове с обрывками снов.

Мне виделся гигантский скунс, спящий под столом в таверне, а потом он проснулся и присоединился к хору, исполнявшему «Звездное знамя», а потом я увидела качающийся труп, и он вдруг поднял свернутую набок голову и уставился на меня пустыми глазами… Я проснулась и обнаружила, что Джейми легонько трясет меня.

— Тебе лучше забраться внутрь и лечь, Сасснек, — сказал он. — Ты дергалась во сне. Ты можешь свалиться на дорогу, прежде всего.