Резко заломило виски и заслезились глаза. Он будто бы видел сквозь все, а Рыжая была не человеком, а столбом огня. До него донеслись ее слова, но теперь они звучали нестерпимым визгом.

Мучения прекратила прохладная рукоять, ткнувшаяся в ладонь.

Все отступили от него, и Хог остался один, покачиваясь, в его руке синеватыми всполохами горел узорный меч.

– Взять их! – закричал очнувшийся король, но его подданные только начали отходить от сна.

Друзья спохватились и помчались к лестнице. Лэстриль на ходу приняла обличье совы, Дорн тоже превратился и, увеличив крылья в несколько раз, подхватил Эльфа. А Хога так тащила за руку Рыжая, будто теплый ветер понес его прямо к выходу. Они выскочили из холма, всех разобрал какой-то странный смех, будто в ушах еще звучали отзвуки той мелодии.

Было еще темно, холмы шевелились, по ним пробегали разноцветные огни.

– Осталось еще навестить докальвийского ярла. Я уже соскучился по своему луку.

Они вскочили на лошадей.

– Только там от меня будет мало толка, владения докальвов находятся в ведении Хозяина тьмы, – предупредила Рыжая. – Да и сам Хёрдиг, не говоря уж о Диком Охотнике, сильный маг.

– Ты будто отговариваешь нас? – спросил Дорн.

– Нет, просто говорю, что могу пойти с вами только как охотница по прозвищу Рыжая, а не как Хозяйка осени.

– Ну не всю же жизнь прятаться за твою спину, – воскликнула Эсти, пришпоривая кобылу.

Волшебные кони взлетели прямо из-под носа у набежавших эльфов. У опушки Черного леса лошади опустились на землю и дальше продолжили бег по твердой поверхности.

– Что будем делать? – поинтересовался Хог у соратников, когда их окружила целая стая матерых волкодлаков. Глаза чудовищ горели красными угольками. Лошади, хоть и были сотворены из пыли, цветов, угля и камней, сильно беспокоились.

В воздухе зашелестело, над всадниками кружилось около полусотни огромных летучих мышей, их глаза горели подобно волчьим.

Эльф, Хог, Рыжая и Эсти обнажили мечи, а Дорн – зубы и когти.

Алди метнулся в воздух, где был окружен целой стаей вампиров. Волкодлаки прыгнули на лошадей. Хог обнаружил, что конь под ним растаял, стоило только волчьим клыкам коснуться его. Остальные тоже вынуждены были спешиться.

Узоры на мече северянина полыхали синим пламенем, он разве что не сыпал искрами, как клинок Рыжей. Первый же волкодлак, напоровшийся на узорное лезвие, дико взвыл и рассыпался черным пеплом.

– Темное серебро! – с рыком отступили от Хога остальные волки.

От переглядок с волкодлаками северянина отвлек вскрик боли, кричал Эльф. Волкодлак вцепился альву в плечо. Бенши тут же отсекла голову чудовищу, но было уже поздно. Эльф бледнел с каждой секундой. Волкодлаки накинулись на друзей с удвоенной силой. Хог взвыл по-волчьи, рассекая мечом черные тела. Красная пелена боевой ярости застилала северянину глаза. Он рубил, крошил, кромсал, но врагов не убавлялось. Осталось только два понятия: враг, невраг. Враги были все в шерсти с горящими глазами, а невраги стояли на двух ногах и держали в руках такие же железки, как у него. Нужно было не подпускать врагов к неврагам, только это трудно сделать, врагов ведь так много.

Дикий рев несколько отрезвил Хога, он тряхнул головой, отгоняя красный туман и гадая, что еще за нетварь явилась за ними.

Волкодлаки ощерились на пришельца. Зверь был крупнее лошади, огромный косматый белый пес, за ним виднелось еще несколько похожих силуэтов.

– Арх, – ахнул, узнавая, Хог.

Вместе со слипом пришли несколько его сородичей, волкодлаки, немного посопротивлявшись для виду, проворно удрали.

Арх склонился над хозяином, который без сознания распростерся на траве.

Рядом плюхнулся на землю Котик, алди был изрядно подран, но его раны затягивались на глазах.

А нам Эльфом склонились Бенши и Рыжая.

– Что будем делать? Если мы не сможем вылечить его до утра, то Эльф превратится в волкодлака.

Рыжая посмотрела на небо, где уже угадывался рассвет.

– Альву проще всего вылечиться, приняв обличие своей фюльгьи.

– Но он же не умеет превращаться! – Хог напряженно посмотрел на кельди.

– У нас есть очень хорошее средство, чтобы помочь ему это сделать.

– Какое же? – спросил Котик.

Вместо ответа Рыжая подошла к северянину и, закатав рукав, провела рукой по лезвию его обнаженного меча. Потом она склонилась над Эльфом и сжала ладонь в кулак. Сияющая словно солнце капля крови кельдирка упала на губы юноши.

Эльф резко открыл глаза, потом в глазах у всех замельтешило, когда зрение прояснилось, перед ними сидел молодой белый медведь. Он обвел всех взглядом черных глаз, а потом свернулся клубочком и заснул.

Слипы остались охранять спящего, а Хог, Рыжая, Котик и Эсти отправились дальше.

Старый дом ничуть не изменился с момента их с Котиком и Крапивой побега. Хог тяжело вздохнул. Потом подошел и постучал в перекошенную дверь.

– Кого там еще несет на утро глядя? – послышался за дверью ворчливый голос.

Докальв распахнул дверь и в ужасе попятился от обнаженного клинка.

Хог уверенно проследовал внутрь, за ним вошли остальные.

– Тихо! – Хог прижал клинком подбородок открывшего для крика рот черного альва.

– Веди нас в покои вашего ярла, и не вздумай баловать! – Котик грозно сверкнул глазами.

Испуганный альв кивнул.

Они шли по каким-то темным коридорам, пока впереди не показались двери покоев Хёрдига.

Как оказалось, владелец был на месте. Докальв-проводник злорадно захихикал.

Колдун холодно оглядел вошедших, мельком остановив взгляд на каждом. На Бенши он посмотрел равнодушно, на Котика – с пренебрежением, на Рыжую – с интересом, а на Хога – с плохо скрываемым страхом.

В руках четверки появились обнаженные мечи.

– Зачем пришли?

– За моим луком!

– Может, тогда согласишься добыть свое оружие в поединке? А то ворвались, оружие достали…

Дорн зловеще улыбнулся.

– Но не в этом облике, я хочу, чтобы мой противник выглядел как человек, а не летучая мышь-переросток.

Котик сменил обличье. Только тут Хог заметил, что исчезающий и появляющийся в зависимости от необходимости меч алди очень похож на его собственный, только он был не узорным, а темно-серым.

Противники закружились по комнате. Докальв попытался потихоньку улизнуть, но Бенши преградила ему путь.

Докальвийский колдун сделал пробный выпад, но алди легко его отбил. Некоторое время они примеривались, а потом начали по-настоящему. Похоже, противники были на равных, сражение грозило затянуться.

Хог заметил, что Рыжая потихоньку скользнула к стене с оружием. Кельди сняла Черный лук и колчан со стрелами. Заметив, что северянин на нее смотрит, она протянула оружие ему. Хог принял лук. Пальцы сомкнулись на черной кости…

В тот же миг произошло что-то непонятное. Меч в другой его руке вспыхнул серо-синим солнцем, тетива лука загудела, а сам он затрясся, будто ожив. Черный цвет внезапно стал бледнеть, и вскоре лук стал переливаться серебром.

Поединок остановился, все с изумлением смотрели на Хога. А северянин чувствовал себя так, словно впервые он стал целым, словно соединились отобранные у него когда-то частички.

Хёрдиг открыл рот, собираясь что-то сказать, но алди стукнул его в висок рукоятью меча.

– Уходим!

В лесу было прохладно и серо, как бывает только непосредственно перед рассветом. Хог остановился и оглядел своих спутников.

– Твой лук, – протянул он Дорну изменившееся оружие.

Котик покачал головой, не взяв оружие, протянул Хогу стрелы.

– Это не простые стрелы, куда бы ты ни выстрелил, и куда бы ни унесли их раненые враги, они всегда возвращаются. Все наконечники сделаны из Темного серебра, так что никакая броня для них не преграда и ни одна нечисть не устоит перед ними.

Хог мрачно покосился на Рыжую.

– А теперь объясните, что все это значит!

– Бери, Хог, не пожалеешь. А чтобы объяснить… Мы не можем, ты должен все узнать и понять сам, иначе это не будет иметь силы.