– Так вот где ты провел всю ночь? С обеими?

– Они ведь и правда живут в одной комнате. Вряд ли было бы вежливо приласкать одну и оставить другую страдать от тоски и одиночества, – благочестивым тоном ответил Макс. – Я сделал всего лишь то, что сделал бы любой настоящий, хорошо воспитанный мужчина.

Тави оглянулся через плечо и не смог оторвать глаз от медленного покачивания округлых бедер обеих сестер.

– Тошнит, Макс. Меня от тебя тошнит.

– Ну и ладно, – рассмеялся Макс.

Они втроем вошли в столовую и успели получить последние порции еды, приготовленной на это утро, но в тот момент, когда друзья нашли место за одним из круглых столов, они услышали топот бегущих ног. Девочка – не старше Тави, невысокая, плотная, с самой обычной внешностью – остановилась около их стола, и ее зеленые и голубые бусины сверкнули в лучах солнца на фоне серого платья. Тонкие мышиного цвета волосы, выбившиеся из косы, ореолом окружили голову.

– Некогда, – задыхаясь, сказала она. – Идите за мной.

Тави поднял голову от тарелки, на которой лежали куски ветчины и свежий хлеб, и хмуро посмотрел на девочку.

– Ты даже представить себе не можешь, через что мне пришлось пройти, чтобы получить это, Гаэль, – сказал он. – Я ни на дюйм не сдвинусь, пока моя тарелка не опустеет.

Гаэль Патронус Сабинус быстро огляделась по сторонам, наклонилась к столу и прошептала:

– Мастер Киллиан говорит, что наше экзаменационное испытание начинается прямо сейчас.

– Сейчас? – заикаясь, спросил Эрен.

Макс бросил тоскливый взгляд на свою полную тарелку и спросил:

– До завтрака?

Тави вздохнул и отодвинул стул от стола.

– Проклятые вóроны и кровавая падаль! – Он встал и поморщился, почувствовав, как пульсирует боль в ногах и руках. – Ладно, ребята. Пошли.

Тави первым вошел в кабинет наставника – одноэтажное здание из серого камня площадью примерно в двадцать квадратных ярдов. Оно располагалось в западном внутреннем дворе Академии, который больше ни для чего не использовался. В здании не было окон. Мох вел безмолвную войну с ползучими растениями, постепенно захватывая крышу и стены. Оно почти ничем не отличалось от складского помещения, разве что табличка на двери скромно сообщала:

Несколько видавших виды, но достаточно мягких скамеек стояли вокруг подиума перед большой доской.

Трое друзей вошли следом за Тави, Макс замыкал шествие. Он закрыл дверь и оглядел кабинет.

– Все готовы? – спросил Макс.

Тави промолчал, Эрен и Гаэль дружно ответили, что они готовы. Макс приложил руку к двери и на мгновение закрыл глаза.

– Хорошо, – доложил он. – Все чисто.

Тави уверенно прижал ладонь к определенному месту на доске, и тут же появилась прямая и ровная трещина. Он надавил на доску плечом и с усилием открыл потайную дверь. На него налетел порыв холодного воздуха, и он посмотрел вниз, на узкую каменную лестницу, которая, извиваясь, уходила в глубины земли.

Гаэль передала ему лампу, и все остальные тоже взяли себе по лампе. Затем Тави начал спускаться вниз, а его друзья последовали за ним.

– Я вам говорил, что нашел путь к берегу реки через подземелья? – пробормотал Макс.

Тави фыркнул, звук отразился от каменных стен и превратился в шипение.

– Прямо к кабакам. Да?

– По этой дороге легче из них выбираться, – сказал Макс. – Иначе приходится приложить столько сил, что игра почти не стоит свеч.

– Не шути про такие вещи, Макс, – сказала Гаэль, ее голос прозвучал приглушенно. – Подземелья тянутся на многие мили, и только великим фуриям известно, на что ты можешь там наткнуться. Тебе следует ходить по дорогам, проложенным для нас.

Тави добрался до конца лестницы и повернул налево, в широкий коридор. Он начал считать открытые двери, расположенные по правую руку.

– Все совсем не так плохо. Я тоже немного там побро-дил.

– Тави, – с отчаянием в голосе сказал Эрен, – именно поэтому мастер Киллиан так загружает тебя работой. Чтобы ты не вляпался в какие-нибудь неприятности.

– А я веду себя осторожно, – улыбнувшись, ответил Тави.

Они повернули и оказались в другом коридоре, который слегка уходил вниз.

– А вдруг ты совершишь ошибку? – спросил Эрен. – Что, если свалишься в какую-нибудь расщелину? Или в старую шахту, заполненную водой? Или наткнешься на фурию, которая решила порезвиться?

– Опасности и без того подстерегают нас на каждом шагу, – пожав плечами, заявил Тави.

Гаэль подняла одну бровь и сказала:

– Однако никто не слышал о том, чтобы какой-нибудь болван утонул, умер от голода или разбился насмерть в библиотеке или в пекарне.

Тави наградил ее мрачным взглядом, когда они добрались до конца уходящего вниз коридора, где его пересекал другой коридор. Он успел заметить что-то краем глаза и, повернувшись направо, постарался вглядеться в темноту.

– Тави? – спросил Макс. – В чем дело?

– Не знаю, – ответил Тави. – Мне показалось, я видел там свет.

Гаэль уже шагнула в левый коридор, идущий в противоположном направлении, и Эрен последовал за ней.

– Идем, – позвала она. – Ты же знаешь, как он не любит ждать.

– А он знает, как мы не любим пропускать завтрак, – пробормотал Макс.

Тави мимолетно ему улыбнулся. Коридор вел к двум проржавевшим железным дверям. Тави толкнул их, и студенты вошли в классную комнату.

Она была огромной, гораздо больше столовой Академии, потолок терялся где-то в тени вверху. Двойной ряд серых каменных колонн поддерживал крышу, а заговоренные лампы, установленные на них, озаряли комнату резким зеленовато-белым светом. В дальнем ее конце часть пола была застелена несколькими слоями тростниковых циновок, образующими большой квадрат. Рядом стояла бронзовая жаровня, и ее ярко-красные угли являлись здесь единственным источником тепла. По одну сторону ряда колонн на полу была размечена вытянутая в длину площадка для обучения владению оружием. Противоположный угол занимали мотки веревок, деревянные шесты, бревна и сооружения разнообразной высоты – полоса препятствий.

Мастер Киллиан сидел на коленях возле жаровни. Это был морщинистый старик с тонкими седыми волосами, окружавшими голову белым ореолом. Худой, невысокий и обманчиво хрупкий, он был в таком потрепанном и старом одеянии, что его черный цвет давно превратился в серый. На ногах несколько пар шерстяных носков, на полу рядом трость. Когда ученики подошли ближе, Киллиан поднял голову, и его слепые, затянутые пленкой глаза повернулись к ним.

– А быстрее не могли? – спросил он раздраженным скрипучим голосом. – В мое время провинившегося ученика курсора за то, что он не умеет быстро передвигаться, сначала выпороли бы, а потом положили в соляную постель.

Четверка медленно подошла к тростниковым циновкам и уселась в ряд лицом к старику.

– Извините, мастер, – сказал Тави. – Это моя вина. Снова Бренсис.

Киллиан ощупью нашел свою трость и поднялся на ноги.

– Никаких оправданий. Тебе придется найти способ не привлекать его внимания.

– Но, мастер, – запротестовал Тави, – я всего лишь хотел позавтракать.

Киллиан тихонько ткнул Тави тростью в грудь:

– Тебе не повредило бы поголодать до ужина. Очень помогает укрепить самодисциплину. А еще лучше, мог бы проявить сообразительность и оставить что-нибудь со вчерашнего ужина, чтобы поесть утром.

– Да, мастер, – поморщившись, сказал Тави.

– Вас видели, когда вы сюда входили?

– Нет, мастер, – дружно ответили все четверо.

– В таком случае, – сказал Киллиан, – если вы не возражаете, не пора ли нам приступить к экзамену? Ты первый, Тави.

Все встали, Киллиан поковылял к матам, и Тави последовал за ним. Он тут же почувствовал, как сгустился вокруг него воздух, когда старый наставник призвал фурий ветра, чтобы они помогли ему чувствовать и улавливать движения его противника. Киллиан повернулся к Тави и, кивнув, сказал: