В отличие от большинства обитателей трущоб, Максим был весьма эрудированным человеком, с ним можно было говорить на любые темы. Он перечитал горы книг, однако при этом никогда не кичился своими знаниями. Кевин любил с ним беседовать, при этом всякий раз их беседы переходили в споры за жизнь. Обычно это происходило после того, как количество выпитого спиртного переваливало определенную черту. Так было и на этот раз.

– Да ты пойми, – убеждал друга Кевин, – если не шевелиться, то ничего не изменится. Ты так и проведешь жизнь в этом чертовом подземелье, я буду лазить по чужим карманам, пока однажды не попадусь или пока меня кто-нибудь не зарежет – тот же Клещ, например. А в чем моя вина? В том, что у меня не было состоятельных родителей? Что я родился в трущобах? Чем я хуже тех, чьи карманы обчищаю? Я тоже хочу иметь хорошую квартиру, красивый спортивный глайдер. Жену, наконец, хочу, детей. Хочу иметь возможность куда-то поехать, отдохнуть. Нам нужно провернуть что-то по крупному. Что-то такое, чтобы хватило потом на всю жизнь.

– Просто ты недоволен тем, что имеешь, – ответил Максим. – Поэтому тебе действительно нужно что-то менять. Например, получить какую-то профессию, найти нормальную работу.

– А толку? – спросил Кевин. – Ну, буду я зарабатывать свои полторы тысячи в месяц, и что? Что это изменит в моей жизни? Я ведь даже сейчас зарабатываю больше.

– Ты будешь честным человеком, – пожал плечами друг. – Разве этого мало?

– Да иди она пропадом, эта честность… – Кевин вновь потянулся за бутылкой, наполнил бокалы. – Быть честным, чтобы с утра до ночи вкалывать на какого-то дядю? – Он опрокинул бокал в рот, следом отправил копченую креветку. Прожевав ее, продолжил:

– Пойми, Макс – честность в этом мире ничего не дает. Вон, возьми хоть нашего Профессора. Был хирургом, жил вполне прилично. А потом кто-то умер у него на столе, из шишек – и где теперь Профессор? Помогла ему его честность, заступился за него кто? Да всем на него наплевать оказалось. А будь у него деньги – большие деньги – никто на него и вякнуть бы не посмел. Сам бы всех держал в кулаке… – Кевин опустил голову.

– Хорошо, а как быть с душой? – спросил Максим. – Как я буду жить, если не смогу себя уважать? Если не смогу сам себе посмотреть в лицо?

– А ты не смотри, – хмыкнул уже порядком захмелевший Кевин. – Душа, она, конечно, душа, но когда в желудке пусто, о ней как-то думаешь в последнюю очередь.

– Вот это-то и плохо, – вздохнул Макс. – Если бы все думали о душе, то и зла в мире было бы меньше.

– Но они не думают, – жестко ответил Кевин. – А значит, я прав.

Проснулся он еще затемно. Огляделся, пытаясь понять, где находится. Выщербленная кирпичная стена, под потолком тусклая лампочка-ночник. Под ним… Под ним скрипучая армейская кровать с драным матрацем.

Сознание медленно прояснялось, Кевин наконец-то понял, где он. Все верно, они вчера хорошо выпили. Потом выпили еще, потом пришла Карина. Пришла не одна, с каким-то хахалем. Ну да, они еще с ним потом подрались, а Карина их разнимала. Потом… Что было потом, Кевин не помнил. А эта комната была одной из комнатушек в подземных владениях Максима.

Продрав глаза, он взглянул на часы – начало восьмого. Значит, на улице уже день. Пора вставать…

Максим уже сидел за стойкой в своем любимом кресле. Увидев вышедшего Кевина, улыбнулся.

– Ну и как у нас теперь настроение?

– Еще хуже, чем вчера… – ответил Кевин, и это было правдой. – Пойду я, мой старик меня уже наверняка хватился… – порывшись в карманах, он достал стокредовую купюру, положил на стойку. – Спасибо, Макс.

– Это много, – ответил Максим.

– Брось… – в голове ощутимо кольнуло, Кевин поморщился. – Считай, что это за ночлег.

– Глотни. – Максим плеснул в стакан мутноватой жидкости. – На вид не очень, но помогает здорово. Рецепт мне Эмма дала.

Взяв стакан, Кевин с подозрением оглядел его содержимое, потом залпом выпил.

– Спасибо, Макс. Я пойду…

Выбравшись, наконец, на улицу, Кевин остановился – от яркого солнца слепило глаза. Затем, подтянув ремень, медленно побрел домой.

Дома он без всяких эмоций выслушал упреки Санчеса – старик был недоволен тем, что Кевин пил – потом прошел в свою комнатушку и, не раздеваясь, завалился на кровать. Думал просто полежать, и тут же уснул…

Проснулся он от шума пролетевшего по улице глайдера. Стекла дрогнули, Кевин открыл глаза. Несколько секунд смотрел в потолок, потом глянул на часы. Почти одиннадцать. Работать уже поздно, да и руки после вчерашнего тряслись. Тем не менее, Кевин себя не корил. Если хоть изредка не отдыхать в свое удовольствие, то зачем тогда вообще жить?

Работать сегодня не стоило, но прогуляться по городу было можно. Причем прогуляться с толком – Кевин давно уже присматривался к одной конторе в северо-западном округе. Это была солидная туристическая фирма, Кевин был уверен, что у них наверняка водятся большие суммы наличности. И если суметь эту наличность изъять… Если суметь ее изъять, то у него начнется совсем другая жизнь.

Будучи достаточно здравомыслящим человеком, Кевин не собирался действовать на авось, у него не было никакого желания оказаться в тюрьме. Именно поэтому он уже не первый месяц собирал всю доступную ему информацию об этой конторе, начиная с режима работы сотрудников и заканчивая особенностями установленных в здании систем безопасности. Да, эта работа не была для Кевина профильной. Однако учиться никогда не поздно, а учеником он был способным. Еще два года назад Кевин свел дружбу с Платоном, щуплым человеком неопределенного возраста. Ему можно было дать и сорок, и все шестьдесят. Из них лет пятнадцать Платон провел за решеткой, расплачиваясь за ошибки в работе. Будучи потомственным взломщиком, он специализировался на грабеже богатых вилл, в основном промышляя в летний сезон – когда хозяева роскошных особняков разъезжаются по курортам.

В отличие от других обитателей трущоб, Платон никогда не хвалился своими успехами. Несмотря на внешнее добродушие и общительность, этот человек никого не посвящал в свои дела. Он никогда особо не шиковал, но и не мелочился по пустякам. Ни у кого не просил взаймы, но и сам в долг не давал, мотивируя это своими принципами. Тем не менее, деньги у него водились, это знали все.

Чтобы найти подход к этому человеку, пришлось запастись терпением. Но это себя полностью оправдало – именно Платон научил Кевина разбираться в электронике, именно у него Кевин перенял поистине бесценный опыт работы с замками и системами безопасности. В то же время, Платон ни разу не взял Кевина с собой, мотивируя это тем, что люди его профессии всегда работают в одиночку.

– Учти, Кевин, это очень важно, – сказал он как-то юному ученику. – Большие деньги имеют склонность портить даже самых хороших людей. Даже если ты на все сто уверен в напарнике, ты не можешь с уверенностью знать, какие мысли крутятся в его голове. Одному работать труднее, зато гораздо безопаснее. Знаешь, что никто не воткнет тебе нож в спину.

Кевин учел его рекомендации. Свою единственную пока попытку добраться до больших денег он сделал около полугода назад, позарившись на кассу одной торговой фирмы. Именно тогда он понял, что знать и уметь – это совершенно разные вещи. Фактически, он допустил столько ошибок, что лишь чудом не оказался в руках полиции. Денег в тот раз ему добыть не удалось, однако даже эта неудачная попытка дала Кевину массу полезного опыта. Теперь, присматриваясь к туристическому агентству, он учитывал прежние ошибки.

Близился полдень, когда Кевин подошел к автобусной остановке. Он снова был в цивильной одежде, голова почти не болела. Похоже, целебный напиток Максима действительно обладал волшебными свойствами. Тем не менее, в теле чувствовалась слабость, поэтому в автобусе Кевин предпочел ехать сидя, благо пассажиров было мало и уступать место не требовалось. Он спокойно смотрел в окно, думая о том, что однажды все же покинет не только Москву, но и эту планету.