- Женщины... - протянул Илоэр, тоскливо закатывая глаза: - Все мысли - только о тряпках! Ты ради чего пошла в армию, инэль? Тебя так привлекли блестящие сапоги?
- Вообще-то, - я потупилась, изображая смущение, - сапоги - это мелочь. А вот кольчуга...
- Блестящая...
- Ага, - я мечтательно вздохнула, а затем нахмурилась и смерила его подозрительным взглядом: - А ты что, разве не ради красивой формы в армию пошел, Облачный?
- Такая страсть к острым металлическим штучкам и громыхающей военной сбруе - это тревожный признак, моя княжна, - Илоэр фыркнул. - Но я уверен, что Лайрэн что-то тебе подыщет. И в самом деле, приходится потакать княжеским слабостям и прихотям!
- Хе! - я насмешливо приподняла кубок. - Как славно, что ты помнишь старые шутки!
- Помню. Блестящие сапоги. Все ради них, не правда ли?
- Воистину, Илоэр, воистину.
Шутка действительно была старой. И вправду смешно рассуждать о красоте формы, сиянии кольчуги и блеске сапог, когда шлепаешь по колено в болоте, выслеживая очередного лазутчика. Но глубокомысленно вещать друг другу о чести и долге, сидя на кочке под проливным дождем - еще смешнее. Так ради чего мы орошали драгоценной эльфийской кровью, пусть и не всегда чистой, если говорить обо мне, земли смертных и мостовые человечьих городов? Только ради блестящих сапог! О других причинах воины-сидхэ предпочитают молчать. Торжественные речи перед строем у нас не слишком в чести. Мы и так все знаем про себя, и нет нужды в уговорах. Винлэс - воинственный народ, и счастье для нас, что всегда находится какой-нибудь внешний враг. Иначе мы давно бы уже начали резать друг дружку...
- Я попрошу тебя, - Илоэр тронул меня за руку, отвлекая от мыслей о путях эльфийского народа, - быть... хм-м... помягче, когда ты станешь говорить с Лайрэн. Речь меж вами наверняка пойдет о последних событиях в столице. О переменах в твоем Доме. Будь поделикатней, инэль. Я прошу.
- О! - я досадливо нахмурилась и поджала губы: - Все еще... Ох! Я надеялась, что время...
- Я тоже, - командир Перекрестка чуть скривился. - Надеялся.
- Илэ! - это вырвалось прежде, чем я успела остановить себя. - Проклятье! Мне так жаль...
- А, пустое! - Облачный хмыкнул и отмахнулся. - Не забивай себе голову еще и этим.
- Наградили Силы родичами, - я вздохнула и уткнулась в кубок. - Что-нибудь еще, кроме бед, могут ли принести мои братья? Но зачем ей это? Илэ, я не понимаю. Ты - рядом, и разве ты не хорош?
- Видимо, хорош, но недостаточно. Согласись, Рамборг, что в сравнении с князьями Вереска я проигрываю, - Илоэр фыркнул. - Далеко не такой... блестящий. Но в том, что князь Вереска теперь недосягаем для Лайри, нет моей вины.
- Когда-нибудь Лайрэн поймет это, - я сочувственно похлопала его по плечу.
Илоэр криво усмехнулся.
- Надеюсь. Но и ты будь осторожна, Рамборг. Такая квэн - это ловушка, попасть в которую может каждый. И ты тоже. Так что, когда будет возможность, не дури и не теряй времени даром. Это только кажется, что у нас впереди вечность и торопиться некуда. Опасный самообман, инэль, слишком многие попадались на эту приманку. Хватай свое и держи его крепче, огрызаясь на любого, кто посмеет покуситься. Только так и можно сохранить хоть что-то в этой стране свободолюбивых и любвеобильных идиотов.
- Ты полагаешь, что муирэн правы, считая наши обычаи квэн слишком свободными?
- Муирэн... Знаешь, коль скоро тебе придется с ними общаться, я позволю себе дать тебе совет. Всего один. Рамборг, просто помни, что ни один сын Маэрэ никогда не простит никому из винлэс того, что случилось на Проклятой Земле. Ни при каких обстоятельствах. Сколько бы веков не прошло, они всегда будут помнить, что их - бросили. Не поворачивайся спиной к муирэн. Никогда. Особенно это касается тебя, дочери Аэнвэль. Ты знаешь, как в Маэрэ называют твою мать, ее брата и сестру? Трое Проклятых. Аэнвэль, Мор?ванн и Ллин?дарн. Двое уже ушли за Край Ветра, но твоя мать, Проклятая Княгиня, все еще жива и правит. Муирэн не простили и не забыли.
- Ты думаешь... - я отставила кубок и понизила голос, подавляя желание оглядеться в поисках лишних ушей. - Ты считаешь, что этот союз муирэ из Башен и моего брата...
- Я ничего не считаю, - Илоэр предостерегающе поднял ладонь. - Я не предполагаю даже. Я просто предостерегаю тебя, опираясь на собственный опыт. Только и всего. Не делай преждевременных выводов. Закончим этот разговор, Рамборг. Я сказал, а ты слышала. Тем более, - сидхэ с заметным усилием вернул себе веселый и беспечный вид, - что ты вся серая от усталости и пыли. Иди-ка ты в баню, княжна Рамборг, и приведи себя в надлежащий вид! А то ты мне интерьер портишь своими лохмотьями. Словно мало того, что весь ковер сапожищами истоптала!
Я хихикнула и поспешила воспользоваться приглашением.
Однако выбросить из головы сказанное им Илоэр мне так и не посоветовал.
*****************************************************************************
Эллерик, наследный князь Маэрэ. Эйхаль.
Наследник Маэрэ слез с коня, отдал повод конюху и начал подниматься со двора наверх, к галерее, ведущей в отцовские покои. Шел он не спеша, вернее сказать, не шел, а плелся. Молодого князя оторвали от любимого занятия, отравили удовольствие от Большой осенней охоты, и видеться сейчас с венценосным папашей Эллерику хотелось меньше всего. Однако приказ князя - это приказ князя, и нельзя заставлять Хозяина Побережья ждать, даже если ты его единственный сын и наследник.
Как ни запутаны переходы Жемчужного Замка, как ни длинны его лестницы и ни извилисты галереи, но растянуть дорогу от конюшни до княжеских покоев до бесконечности Эллерику, само собой, не удалось. Молодой князь еще немного потоптался перед резной двустворчатой дверью, глазея от скуки на двух невозмутимых гвардейцев, но дальше откладывать было нельзя. Эллерик вздохнул, подтянулся, расправил плечи и легонько тронул тяжелую створку.
- Входи и плотнее закрой дверь.
Князь муирэн Алькалиндэ Златоволосый, Хозяин Побережья, стоял у высокого стрельчатого окна, заложив руки за спину, и любовался закатом над Дельтой Лиэ?Вэлл. Прославленное золото волос, удерживаемое лишь тонким Крылатым Венцом Маэрэ, вольно струилось по плечам и спине князя, достигая пояса из кованых золотых звеньев. Сейчас, на фоне вечернего огня, Алькалиндэ был так пронзительно красив, что у сына на миг сердце зашлось от неуместной и недостойной зависти. Не было во всей Маэрэ сидхэ прекрасней и достойней Алькалиндэ, и вовсе не отблески княжеской короны заставляли терять голову каждую вторую деву в княжестве, а каждую первую - иногда и честь.
- Удивительное зрелище, - князь нарушил молчание, не соизволив, впрочем, обернуться к сыну: - День за днем, год за годом я смотрю из этого окна, как солнце дарит багрянец Дельте и одевает в пурпур и золото мосты, и все-таки глаза мои не могут насытиться этой красотой.
- Да, отец, - осторожно поддакнул Эллерик.
Сбивать Алькалиндэ этот лирический настрой не следовало. Князь Маэрэ гневался редко, но зато очень долго.
- Охота была хороша?
- Э-э... - юноша на миг растерялся, не зная, какого ответа ждет от него отец.
- Э-э... - передразнил сына Алькалиндэ. - Ты внезапно онемел? Или утратил слух? Я спросил, хороша ли была охота?
- Нет, отец. Да, отец.
- Ну-ну, - князь повернулся и смерил наследника пронзительным взором зеленых глаз. - Значит, все же хороша. Что ж, мне жаль, что пришлось оторвать тебя от этого занятия, безусловно важного и совершенно необходимого моему наследнику.
Эллерик молча пожал плечами, всем своим видом показывая, что нисколько не разочарован.
- Забавно, - с непонятной интонацией обронил Алькалиндэ, - ты совсем на меня не похож. Да и Лиарэ ты напоминаешь только внешне... Я, похоже, ошибся. Знать бы еще, когда и где... Скажи мне, сын, что ты будешь делать, когда... если... останешься один?
