Подул сильный ветер с привкусом эвкалипта. Звучно забились многочисленные флаги, словно пытались сорваться из флагштоков и улететь куда-нибудь за тридевять земель, весело и свободно паря в теплых воздушных потоках В этот момент дирижёр оркестра — совершенно смешной дядечка, патлатый, с пролысиной и огромными детскими глазами — прочувствовав момент, экспрессивно взмахнул палочкой, и дружная ватага его музыкантов врезала что-то такое ритмично-мелодично-опереточное и одновременно в стиле RAP.
Вытхуянцы, пританцовывая, вышли вперёд и начали петь речитативом, с соответствующей музыкальному направлению жестикуляцией и эффектным многоголосьем. «Мы принесём вам благополучие и процветание! — уверяли они. — Мы защитим вас от всехветров и штормов! И помните: что бы эти олимпийские функционеры ни выдумали, мы не дадим вас в обиду! Землю — крестьянам! Санатории — отдыхающим!»
Люди на площади быстро завелись и тоже начали двигаться. Вперёд протиснулась молодежь, отдельные парни посадили своих девушекна плечи, чтобы им было лучше видно.
Припевы доставались народу. Однако здесь голоса разделились примерно на две равные части. Одни утверждали тем же речитативом, что никогда в жизни не встречали такого клёвого губернатора. Что Сочи чертовски повезло. Но другие были прямо противоположного мнения: «Вот дураки, эти вытхуянцы! Таких свет не видывал! Из какого цирка привезли этих клоунов? А этот жирный! Ну такой смешной! Возомнил себя величайшим правителем всех времён и народов!»
Но вытхуянцам всё было нипочем. Они пели и танцевали, не обращая внимания на насмешников.
Дирижёр с детскими глазами выжимал из оркестра всё, на что тот был способен. Молодежь кипела перед трибуной. В толпе появились продавцы варёной кукурузы и пива. Неприметные наркодилеры принялись ловко сбывать свой товар. Вся площадь ходила ходуном…
Примерно в то же самое время, когда на центральной площади города подходил к концу праздничный митинг, в ювелирный салон господина Вос-керчяна вошёл скромный старичок в неприглядном пиджачке. Глупые девчушки-консультантки лишь оглядели его с презрением и не предложили чем-нибудь помочь. Зато сам Воскерчян, который случаем был здесь же, бросив беглый взгляд, оценил вошедшего как вовсе нешуточного покупателя и поспешил ему навстречу.
— Что угодно, да? Сегодня такой дэнь, такой дэнь! У нас сегодня потрясающие скидки, да!
— Какой ещё день? Какие ещё скидки? — поморщился Филарет Иванович. — Я хотел бы посмотреть что-нибудь подороже. Желательно с бриллиантами. Между прочим, ваш магазин мне рекомендовали как самый лучший.
— Совершенно справедливо! Чистая правда, да! Ни у кого нет такого товара, как здэсь! А цены? Самые лучшие цены на всём побережье, да! Олигархи покупают! Шоу-бизнес регулярно заходит! Пожал-те в мой кабинет!
С этими словами Воскерчян ухватил посетителя под локоть и вежливо-настойчиво увлёк тесным коридором в недра салона.
— Галя, Света! Кофе, чай! Живо, да!..
Пять минут спустя Филарет Иванович рассматривал, взвешивал на руке, внимательно разглядывал на просвет кольцо с бриллиантом в горошину. Воскерчян выложил из своих сейфов много чего хорошего, но странный покупатель остановился именно на этом кольце. Впрочем, достаточно дорогом и качественном изделии.
— Сколько вы за него хотите? — спросил Филарет Иванович тоном опытного банкира.
Воскерчян с готовностью пододвинул калькулятор.
— Так, посмотрим… Цена этого великолепного кольца полтора миллиона, да. — покупатель и бровью не повел. — Но вам я, пожалуй, скину двадцать, нэт, двадцать пять процентов. Это просто по самому максимуму. Итого. — Воскерчян показал покупателю получившуюся цифру.
Филарет Иванович строго выгнул бровь, ничего не ответил. Лишь вернул кольцо ювелиру.
— Ну, подождите, да! — Воскерчян опять схватился за калькулятор, долго считал. — Вот последнее мое прэдложение — миллион! Такая цена — только для самых близких друзей! Больше ну никак не могу, да! Я сам брал его за дэвятьсот дэ-вяносто тысяч!
— Хорошо. Я согласен, — неожиданно ответил посетитель…
Закончив со старичком и проводив его с поклонами и поздравлениями до порога, Воскерчян вернулся в свой кабинет. С наслаждением окунул свои подуставшие чресла в формы комфортного кожаного кресла. Удовольствие от этой потрясающей сделки приятно обжигало виски — почти четыреста тысяч чистой прибыли. И это с одной операции! Неделю, а то и месяц, не в сезон, надо торговать, чтобы заработать такой куш, да!
Внезапно в дверь постучали. Заглянула одна из работниц Воскерчяна. На ней не было лица.
— Там. там милиция! Ювелир только усмехнулся.
— Скажи им, что я занят, и чтоб они больше мэня не бэспокоили, да!
— Сами скажите! У меня муж безработный и двое детей!
А милиционеры уже входили в кабинет Воскер-чяна:
— Привет, дорогой! Поговорить надо!
— Какое вы имеете право вламываться?! — подскочил Воскерчян. — У вас будэт большая проблэ-ма, да!
— Это у тебя сейчас будет большая проблема!
Ювелир схватил со стола сотовый телефон и набрал какой-то номер. Долго ждал ответа. Милиционеры лишь нагло ухмылялись.
А на другом конце связи зубоскалящий Зебр услышал, наконец, звонок своего мобильника. Он вынул из кармана телефон, глянул на дисплей — кто звонит, скорчил рожу дебила и отключил звук.
Это был один из лучших ресторанов Сочи. Играла живая музыка. Столы, расставленные на открытой галерее второго этажа, были заняты богатой отвязной публикой и ломились от дорогостоящих яств и напитков. Внизу шумела плебейским уличным бытом набережная, чуть дальше накатывали на галечный пляж мягкие волны моря.
— Зайка, кто там тебе всё названивает? — поинтересовалась расфуфыренная, как никогда, Белка.
— Да так, шелупонь всякая! — отмахнулся Зебр. Подоспел официант с напитками и закусками.
Жирафф с досадой уставился в свою тарелку, в которой лежало что-то такое красивое и чрезвычайно аппетитное, но на одну столовую ложку.
— Неужели это и е-е-есть блюдо «Дьявольская мистерия» за тысячу рублей? — Жирафф даже надел очки.
— Ну ты зануда, длинный! Всё тебе не так! Жри давай! — осадил его Зебр и сообщил вытхуянцам: — Сколько Жираффа не корми, а у слона всё равно больше! По любому!
Все с некоторой неловкостью посмеялись, а советник ничего не понял. Впрочем, спустя пять минут и он закатился одиноким смехом.
— Вот тормоз! — сверкнул лучезарной улыбкой Зебр. — Профитроли, шутку надо понимать быстро и при этом не обязательно правильно!
На этот раз советник красноречиво обиделся.
— Что ты попу-то морщишь? — спросил полосатый. — Скушай кактус!
Жирафф покраснел до корней волос. Зебр на всякий случай отодвинулся подальше.
— Последнее время советник сам не свой! — с тревогой в голосе констатировал он. — Надо бы его психиатру показать! А ещё лучше сразу в Москву, в Белые столбы. Там уж ему мозги прочистят. Кстати, я могу его туда отвезти!
Жирафф бросил вилку, вскочил. Резко отодвинутый стул упал за его спиной. Осёл на всякий случай попридержал его за руку.
— А ты. А ты подонок, бездельник, воришка и пустозво-о-он!
— Ой, ой, ой! — картинно развел руки Зебр. — Ваще, такой умный вещь сказал — Цицерон отдыхает! А мысль одна — она прямая, как струна!
— А ещё ты го-о-оль перекатная!
— Кто, я?! Да меня три банка уговаривают взять у них кредит!
— А ещё ты стука-а-ач!
— Это, кстати, наследственное, — пожал плечами полосатый. — Мой предок ещё у Юрия Долгорукого доносчиком работал!
— Всем сесть и успокоиться, — хладнокровно распорядился Бегемот, затягиваясь любимой сигарой. — Едим, пьем.
Жирафф поспешил исполнить указание.
— Правда, мальчики! — поддержала Белка. — Мы же сюда праздник пришли отмечать, а не собачиться! Человек человеку — друг, товарищ и брат!
— Вот это правильно! — закивал Зебр и погрозил Жираффу пальцем: Ты понял, скотина?!