– Что касается детей, – усмехаясь, сказал Роберт, – то тут я вас успокою, мистер Батлер! Вам абсолютно ничего не грозит!

Джессика гневно посмотрела на своего жениха.

– А ведь мистер Батлер был бы прекрасным отцом! – сказала она. – Мистер Батлер, у вас есть дети?

Ретт кивнул.

– И много?

Ретт многозначительно усмехнулся.

– Не беспокойтесь, Джессика…

– Но где же они? – нетерпеливо перебила девушка. – Почему они вас покинули одного?

– Милая мисс Строуберфилд, – сказал Ретт. – Мне кажется, что если бы мои дети были здесь, вам было бы неловко за некоторые свои действия и мысли…

– Почему? – удивилась девушка.

– Ведь мои дети гораздо старше вас!

Джессика фыркнула:

– Что за ерунда! Мистер Батлер, вы просто отстали от жизни!

– А я и не отрицаю! – сказал Батлер и раздраженно сжал губы.

Девушка обвела глазами молодых людей и посмотрела на старика Ретта, как бы сравнивая его и своих молодых приятелей.

– Знаете, что я сделаю? – вдруг произнесла Джессика, хитро глядя на Ретта Батлера. – Как только один из этих несознательных типов допустит неосторожность и сделает мне ребенка, я не стану от него избавляться, а возьму и отдам его вам!

Раздосадованный, Ретт поднялся с кровати.

– Нет, благодарю покорно! – ворчливо сказал он. – Жить мне осталось совсем недолго… Правда, я не против иметь взрослого сына где-то поблизости… Ну ничего, можно и потерпеть… Хоть дети и далеко, но они же есть?

Молодые люди заметили, что старик начал разговаривать сам с собой. Роберт засмеялся.

– Мистер Батлер! – воскликнул он. – А почему бы вам не усыновить Алена?

Батлер посмотрел на Хайнхилла как на полоумного.

– Какая мысль! – продолжал Роберт. – Ален умен, красив, умеет держаться в обществе… когда не влипает в скверные истории ради того, чтобы раздобыть денег… Да еще каких денег!

Хайнхилл перевел хитрый взгляд на покрасневшего Перкинсона.

– Слушай, Ален, пусть тебя усыновят! Ты не будешь против?

– Прекрати, ублюдок! – прошипел Ален. Но Роберт прыснул со смеху и продолжал:

– Однако, мистер Батлер, предупреждаю, это обойдется вам дороговато… Уже сегодня пришлось бы дать ему пятьдесят тысяч! Представляете, мистер Батлер? Карточный долг в одном из подпольных игорных домов… За это ему и набили морду… Ах, бедный Ален!

Хайнхилл картинно заломил руки. Джессика подошла к Перкинсону и провела пальцем по разбитой брови. Ален осторожно отнял от себя руку девушки и ласково улыбнулся.

– Мне помнится, – сказал Роберт, ты, Джессика, обещала выкроить эту сумму из денег, отведенных на обстановку для верхней квартиры.

Он доверительно наклонился к Ретту:

– Насколько мне известно, платить за все придется Луизе…

– Ох, уж эти права и обязанности! – простонала Джессика.

Ален Перкинсон бросил взгляд на часы над камином Они показывали четыре утра.

– Ну, я пошел! сказал Ален. – Хочу добраться до границы без остановок. И тогда к вечеру я уже успею устроиться где-то на новом месте…

– И мы тоже сейчас спустимся, сказала Джессика.

Она засуетилась. Роберт подошел к невесте.

– Пошли?

– Да! Давно пора! Простите нас, мистер Батлер!

Ретт сдержанно кивнул. Джессика и Роберт как-то быстро вышли в коридор и покинули Алена и Ретта одних.

Перкинсон подошел к Ретту Батлеру и посмотрел ему в глаза.

Как видите, всего лишь карточный долг, иронически улыбаясь, произнес Ален. Ничего страшного, мистер Батлер-Который-Любит-Спокойствие!

Внезапно юноша посерьезнел.

– Жаль, что это невозможно, сказал он после небольшой паузы, но все равно, я очень хочу, чтобы вы мне верили…

Он замолк, услышав голос Джессики, который донесся из коридора:

– Ален, уговори мистера Батлера усыновить тебя… Тогда я буду иметь мистера Ретта хотя бы в дальних родственниках, если он отказал мне в предложении…

Ален ответил полушутливо:

– Я постараюсь. Но это будет нелегко.

Батлер промолчал.

Джессика вернулась на порог и посмотрела на Алена продолжительным взглядом.

– Мистер Батлер, скажите своему сыну, чтобы он осторожнее вел себя за карточным столом. А то вы рискуете потерять его, не успев заиметь.

Ретт устало кивнул головой. Он так устал за долгий день. Голова буквально раскалывалась..

– Вы пришли бы на мои похороны, мистер Батлер? – спросил Ален.

Ретт посмотрел в глаза юноше. Вопреки ожиданиям, тот спрашивал серьезно. Поэтому Ретт обеспокоенно нахмурился и попросил:

– Не говорите ерунды, молодой человек…

Ален благодарно глянул на старика.

– Вы, мистер Батлер, были бы единственным серьезным человеком во всей похоронной процессии, – сказала Джессика. Представляете, все потаскухи нашего города в черных платьях, словно вдовы… И еще ростовщики, наркоманы… И все плачут огромными слезами, потому что скончался их должник…

Девушка засмеялась. Ален вышел за ней в коридор и, обернувшись на прощание, махнул рукой.

– Всего хорошего, сказал Ретт Батлер безо всякого выражения.

Он еще не успел разобраться в своих настоящих, глубинных чувствах.

Дождавшись, пока хлопнет входная дверь и затихнут шаги по мостовой, Батлер погасил освещение. Он увидел, что за окном совсем рассвело. Ретт раздвинул шторы и открыл окно. Над городом занимался новый день.

Ален и Моника мчались по дороге в маленьком «форде», взятом Аленом напрокат у его старого друга Джека Монди. Машина поскрипывала, мотор иногда чихал, а на подъемах принимался реветь возмущенно и надрывно.

– Надеюсь, эта коляска нас все-таки не подведет и не развалится по дороге, – сказал Ален.

– Коляска! – хохотнула Моника. – Она не развалится.

– Откуда ты знаешь?

– Неужели непонятно? Потому, что сейчас на ней едем мы, любимый.

– Может быть, – сказал Ален. – Но, между прочим, перед выездом Монди глянул на заднюю ось. И он мне сказал, что у нее довольно грустный вид. А тут еще дорога, мы и наши вещи.

– У Джека серьезная машина, она должна вынести все.

– Довольно рахитичный экземпляр.

– Не богохульствуй, Ален. В данный момент это самый прекрасный автомобиль из всех, какие я знаю.

Ален улыбнулся и промолчал.

– И вообще, что это мы все едем и едем? Несколько однообразно, не находишь?

– Что ты имеешь в виду, Моника?

– Я имею в виду то, что мне очень неудобно обнимать тебя, когда ты сидишь за рулем, а именно это мне сейчас хочется сделать.

– Желание дамы – закон, – пробормотал Ален и сбросил скорость.

Он съехал с дороги и затормозил в небольшом леске среди невысоких, но густых деревьев.

– Как ты думаешь, здесь достаточно комфортная обстановка, чтобы ты могла обнять меня? – спросил Ален, оборачиваясь к Монике.

Она хитро смотрела на него.

– Достаточно! Тебе осталось только пересесть на заднее сиденье.

Ален вылез из машины, вдохнул чистый, полный запахов свежего леса, воздух и забрался к Монике.

– Ну вот и я. Так что ты хотела мне сказать?

Моника молча принялась расстегивать его рубашку.

– Что же ты ничего не отвечаешь? – спросил Ален, шутливо отбиваясь.

– Молчи, дурачок… Хоть раз можешь помолчать?

Они лежали рядом на полянке неподалеку от машины. Дорожное одеяло Алена было мало похоже на двухспальную кровать, но Ален подумал, что это тот случай, когда теснота весьма оправдывает себя.

– Скажи, милый, – произнесла Моника, – что это за цветы, там, под деревьями?

– Сукуленты, – ответил Ален, не посмотрев.

– Ну что ты говоришь, дорогой! Совсем это не сукуленты. Сукуленты ведь не цветут.

– Понятно, – сказал Ален, – значит, это лилии.

Моника покачала головой.

– Ну какие же это лилии! У них совсем другой вид, они растут в воде!

– Тогда это кактусы.

– Что ты, Ален! Не шути, посмотри получше, у них нет колючек!

– Моника, я не знаю, – сказал Ален, посмотрев. – До сих пор я обходился только этими тремя названиями, когда меня спрашивали. Одному из них всегда верили.