Пояс с инструментами Павел утопил в реке, решив избавиться от лишней улики и не таскать ненужную тяжесть. Из первой попавшейся забегаловки с телефоном он позвонил в бар «Королевского павлина» и спросил господина Антуана. В наушнике слышалась музыка, веселые возгласы, звон бутылок и стаканов – видимо, трубку положили на стойку. Через пару минут ответили:

– Да!

– Это Антуан? – переспросил Сарычев.

– Я, говорите. Кто звонит?

– Знакомый, по поводу обмена человека на интересующую вас вещь. Вы готовы?

– А вы? – хмыкнул на том конце провода Антуан.

– Готов. Где и когда мы встречаемся?

Павел торопился. Наверняка Филиппов уже обнаружил пропажу, и предугадать его дальнейшие шаги просто невозможно. Отдать, к дьяволу, все статуэтки, получить живого и здорового Евгения, убраться с ним в трущобы китайских кварталов к знакомому старику, где их не то что Филиппов и полиция, а даже черти не сыщут. Вот тогда можно будет вздохнуть спокойно и отлежаться несколько дней в тишине и покое, не высовывая носа на улицу, пока не уляжется шум. А после станет видно, куда податься.

– Хорошо, – помолчав ответил Антуан. – Выходите на набережную, к причалам прогулочных катеров. Вы далеко от этого места?

– Не очень.

– Тогда через полчаса вас будет ждать у причалов машина. Темная, закрытая. За рулем я сам. Не опасайтесь, кроме меня никто не приедет. Договорились?

Итак, надо идти к причалам. Место не слишком людное по вечерам. Недалеко грузовой порт, склады, к которым подходит ветка железной дороги, а дальше кладбище старых судов. Не задумал ли чего Антуан, назначая там встречу? Ладно, в конце концов, у Павла есть два пистолета и он сумеет постоять за себя.

Повесив на руку узел, Сарычев направился к набережной, стараясь идти по слабо освещенным улицам.

Машина уже ждала. Увидев ее, Павел ускорил шаг, пытаясь еще издали разглядеть – действительно ли в авто только один человек, как ему обещали по телефону? Подойдя ближе, он бросил взгляд через стекла внутрь салона. Антуан, сидевший за рулем, не обманул: он приехал один.

– Вот и я, – сев рядом с гангстером, вместо приветствия сказал Сарычев, пристраивая на коленях узел.

– Это что? Пожитки? – насмешливо покосился на него Антуан.

– На всякий случай я взял все, – объяснил бывший есаул. – Не люблю, знаете ли, рисковать попусту.

– Резонно, – Антуан включил мотор и плавно тронул с места.

– Куда мы едем?

– За мальчишкой, – прикуривая, буркнул гангстер. – Он за городом. И еще надо в спокойной обстановке осмотреть вашу добычу. Вдруг вы хотите подсунуть нам фальшивку?

– Я не мошенник, – зло ответил Сарычев.

– А я не обвиняю вас, – примирительно сказал Антуан. – Филиппов мог обмануть или сам обмануться.

– Зачем вам понадобился «Золотой Будда»? – поинтересовался Павел. – По-моему, он совсем не золотой. Не хотите сказать?

– Не знаю, – пожал плечами Антуан. – Я только выполняю приказания. Лично мне все эти ископаемые древности, тьфу.

Машина выскочила на пригородное шоссе и некоторое время шла вдоль побережья моря. Потом свернули, проскочили какую-то китайскую деревушку и снова свернули. За окнами сгустилась темнота, Антуан включил фары. Еще минут десять, и остановились у ворот усадьбы.

Гангстер посигналил, и ворота распахнулись. Машина подъехала к спрятавшемуся в глубине густого сада большому дому.

Сарычев вышел. Трещали цикады, воздух свеж и отдает сыростью – видимо, недалеко река или болото. За деревьями видна тонкая полоска красноватой, закатной зари, обещающей на завтра ветер. Перед Павлом светились окна дома – двухэтажного, приземистого, построенного на косогоре. Но рассмотреть строение не дал Антуан:

– Прошу, – показал он на входную дверь.

В просторном холле горел камин, на стенах висели европейские литографии в рамочках, а в креслах устроились два рослых молодца, поднявшиеся при появлении прибывших.

– Ждут, – сказал один из них и повел Антуана и Сарычева в левое крыло здания.

– Присядьте, – показав на стул в почти пустой комнате, предложил Антуан, – а я отнесу показать вашу добычу.

– Нет, – отстранил его руку Павел. – Я меняю человека на вещь, как договорились.

– Экий вы, – поморщился гангстер, нервно хрустя пальцами. – Ну хорошо, я распоряжусь. А вы присядьте.

Павел сел на стул, положив узел около себя на пол. Сзади него глухая стена без окна, дверь напротив. Удобная позиция.

Антуан что-то негромко сказал проводившему их в эту комнату детине и тот вышел.

– Сейчас приведут, – пообещал Антуан. Ждать пришлось недолго. Буквально через две-три минуты детина вернулся и с виноватым видом сообщил:

– Он не хочет идти.

– Как это? – удивился Антуан. – Ты ему сказал, что за ним приехали?

– Да, но мальчишка не верит. Он забаррикадировался в комнате и требует, чтобы господин сам подошел.

– Ну? – повернулся к Сарычеву гангстер. – Ваш подопечный, кажется, показывает характер? Что будем делать? Пойдете?

– Пойду, – Павел встал, – но вы оба пойдете впереди.

– Пожалуйста, – фыркнул Антуан, открывая дверь и выходя в коридор. За ним последовал детина.

Как только Сарычев шагнул за порог, на голову ему обрушилось что-то тяжелое и тупое, разом погасив сознание и даже не дав успеть ощутить боль от удара…

В себя бывший есаул пришел от резкого запаха. Открыв глаза, он увидел Антуана, водившего у него перед носом открытой склянкой с нашатырным спиртом.

– Слава богу, – усмехнулся он. – Живой! Ну как вы?

– Паршиво, – едва ворочая языком, признался Сарычев.

Пошевелив руками, он понял, что они связаны за спинкой кресла, на которое бандиты посадили своего пленника. В стороне какой-то человек рассматривал добытые Павлом в доме Филиппова статуэтки, одобрительно цокая языком и приговаривая:

– Все ценно, очень ценно.

– А «Золотой Будда»? – повернулся к нему Антуан.

– Здесь, – показал фигурку эксперт.

«Обыскали, – понял Сарычев. – Оружие, значит, тоже у них, как и деньги. Чем же они меня так по башке? Вот сволочи!»

– Где Тоболин? – превозмогая боль в голове, спросил он.

– Сейчас вы увидитесь, – фамильярно похлопав есаула по плечу, заверил Антуан. – Доктор, его можно отправлять?

Подошел доктор в белом халате. Пощупал голову Сарычева. Приподняв веки, заглянул в глаза:

– Нормально. Даже кожу не рассекли. Через день-другой будет на ногах. Но пока лучше все же не развязывать.

– Так, это ваше, покурите на досуге, – Антуан сунул в карман Павла портсигар и зажигалку. – Давайте, ребята!

Двое громил, которых Сарычев видел в холле, подняли его и поволокли к выходу.

– Адью, господин Сарычев!

Есаул хотел достойно ответить и пообещать содрать с подонка кожу себе на сапоги, но его уже вытащили в коридор и, распахнув дверь на лестницу, ведущую в подвал, поволокли по ней вниз, в сырую темноту.

Десяток ступеней вниз, поворот на узенькой площадке, еще десяток ступеней и узкий коридор. Остановившись перед сколоченной из толстых досок дверью, для прочности обитой железными листами, громилы, позвенев ключами, распахнули ее. Один взял Сарычева за шиворот, а второй быстро разрезал веревки на руках пленника. Павел не успел даже дернуться, как получил сильный пинок и буквально влетел в подвальную комнату, превращенную в камеру. Сзади стукнула закрывшаяся дверь.

– Откройте! – начал колотить в нее ногами Сарычев. – Поубиваю, гады! Всех поубиваю!

Неожиданно в двери открылось небольшое окошко, прозванное в тюрьмах «кормушкой».

– Не кричи, – на французском сказал один из громил.

– Да я тебя! – от злости у Сарычева перехватило голос.

– Слушай, тебя ищет полиция, – со смешком сообщил громила. – Ведь ты сегодня ограбил особняк Филиппова и пристрелил его слугу-японца. Лучше сидеть у нас, чем в городской тюрьме с колодкой на шее как убийца и грабитель.

– Ложь! – закричал Павел, но «кормушка» уже захлопнулась. Зато в камере зажглась тусклая лампочка, висевшая высоко под потолком в проволочном сетчатом абажуре.