Ночь застала Лосева в двухстах километрах от города, в глухом болоте, поросшем мелким сосняком. Кар, оборудованный магнитной подушкой, не нуждался в дорожном полотне, и это позволило много раз сменить направление движения, ни разу не выходя на трассу.

Лосев не имел представления о том, была ли за ним погоня и где, в конце концов, он оказался. Масек не давал о себе знать, и дальнейшее движение без всякой цели показалось Лосеву опасным.

Его могли засечь с воздуха. Он выбрал это болото именно потому, что оно хорошо просматривалось сверху, а значит, особенно тщательно в этом месте искать не станут. В то же время здесь можно было надежно замаскировать машину. Покончив с этим, он решил ждать, пока объявится Масек.

Ожидание показалось томительным и долгим. Небольшой грузовой кар не был приспособлен для длительного пребывания в нем водителя. Скорее всего его использовали, чтобы доставлять замороженные пакеты с продовольствием для заключенных. В задней части кузова имелся большой холодильник, к сожалению, пустой. У Лосева, из-за допроса не успевшего даже позавтракать, от голода болела голова.

Причиной головной боли могла быть и большая шишка на затылке. В горячке боя он даже не заметил, когда получил это повреждение.

Чтобы как-то убить время, Лосев обследовал кабину кара и вскоре обнаружил в водительском «бардачке» пару засохших, но все еще съедобных бутербродов.

Хотелось пить, вокруг было полно гнилой, болотной воды — и это еще больше усиливало жажду.

Несколько раз он слышал высоко в воздухе отдаленный гул авиационных моторов. Возможно, это были те, кто его разыскивал, но за маскировку он был спокоен. Проверил, когда закончил, как выглядит машина, с соседнего пригорка.

Полузатопленный в грязи кар, забросанный сверху лапником и травой, походил на большую кочку.

К вечеру над болотом поднялся густой туман, а вместе с ним появились и вездесущие комары. Пришлось плотно закупорить кабину.

То, что Масек до сих пор не появился, не слишком беспокоило Лосева. Любимое время Масека — ночь. Ночью движение по «трещинкам» в пространстве осуществлять гораздо проще. Почему это так, Масек не знал, но уверял, что днем они становятся уже — то же самое относилось и к большим переходным туннелям, так что в любом случае им пришлось бы ждать наступления ночи.

Время тянулось медленно, задремать Лосеву не удалось, и он, сам того не желая, начал перебирать и анализировать события последнего дня и предшествовавшей ему ночи.

Ночью Масек довольно успешно заснял для него план всех тепловых мин, вибродатчиков и невидимых лазерных ограждений. И Лосев не понимал, как ему это удалось.

Во всем, связанном с этим существом, было много загадочного, а иногда и противоречившего логике. Лосев не был склонен списывать все эти странности на нечеловеческую природу Масека и его «магические» способности. В магию он вообще не верил и поэтому во всем пытался найти понятную для него логически обоснованную причину.

Самым невероятным выглядело перемещение Масека между двумя параллельными мирами. Само перемещение особых вопросов не вызывало, поскольку Лосев и сам перемещался уже дважды, и один раз вместе с Масеком.

Непонятно было другое… Каждое такое перемещение не имело адреса, невозможно было предсказать, в какой мир попадет человек, вошедший в пространственный туннель.

Когда они вдвоем спасались от Лешего, Масек вроде бы не знал, куда выведет туннель, и долго объяснял Лосеву, что определить это совершенно невозможно, поскольку небесные тела, планеты и звезды не стоят на месте, а выходы туннелей остаются относительно неподвижны, пока не «зацепятся» за какое-нибудь небесное тело, но и тогда они недолго остаются на месте…

Тем не менее они попали именно туда, куда хотел Масек, — в город его бывшего хозяина… Мало того, после перелета Лосева на звездолете Масек снова нашел его и оказался в нужном месте в нужное время, совершив длительное пространственное перемещение. Как это удалось?

Думая об этом, Лосев невольно вспоминал все мелкие несоответствия, а иногда и прямую ложь, которую он довольно часто обнаруживал в словах Масека. Взять хоть историю с его двойником. Сейчас он оценивал ее иначе. Не одни умолчания там были, и не только желание Масека приобрести себе нового хозяина двигало им — было что-то еще, гораздо более темное…

Чем дольше сидел Лосев в тесной и душной кабине кара, слушая надоедливый писк комаров за окном, тем мрачнее становились его мысли.

В конце концов, он решил, что поговорит с Масеком начистоту, как только тот появится, и сделает все, чтобы выяснить правду.

Сентиментальность в таком деле к добру не приведет. Он собирался доверить домовому не только свою жизнь, но и судьбу важнейшего документа. И у него не будет возможности проверить, куда его приведет новый пространственный коридор, который обещал отыскать Масек.

Неожиданно еще более мрачная мысль пришла ему в голову. Ведь Масек мог и не появиться… И это был бы самый простой способ покончить и с документом, и с ним самим. Без помощи Масека до Земли ему не добраться. В конце концов, его схватят — это лишь вопрос времени…

Но хотя бы в этом своем наихудшем предположении он ошибся.

После того, как часы на приборной панели кара пропищали двенадцать раз, на заднем сиденье послышалась возня.

— Наконец-то ты появился.

— Раньше не получалось.

— Когда не слишком спешишь, всегда «не получается».

— Что с тобой, хозяин, какой болотный комар тебя укусил?

— Не я твой настоящий «хозяин», Масек, в этом все дело. Хотел бы я увидеть, какого цвета у тебя кровь… Как ты думаешь, она, случайно, не голубая?

— Значит, ты в конце концов догадался…

— Догадался о чем?

— Догадался, что мне помогают.

— И кто же это, Масек? Кто тебе помогает? — Лосев почувствовал, что скулы у него одеревенели. Нет, он не испытывал разочарования или гнева — только страх.

— Ты ведь уже знаешь.

— Все равно скажи. Ты должен мне сказать. Ты назвал меня своим хозяином, а я считал тебя своим другом.

— Я и есть твой друг.

— Тогда скажи.

— Это тот, кого ты хотел увидеть, когда в Белугах отведал ядовитых грибов.

— Гифрон?

Долгое молчание было ответом.

— Зачем ему это понадобилось? Так трудно со мной справиться? Разве ему мало следователя? Ему нужен еще и ты?

— Этого я не знаю. Я маленький, а он большой. В его голову я залезть не могу. Знаю только, что он не желает тебе зла.

— Не желает зла? А как же тогда быть со следователем или с собаками-альбиносами возле Белуг? Разве это не его создания?

— Конечно, его. Но он не может контролировать их всех. Да и не хочет этого. Многие из них остаются предоставленными самим себе, и в них просыпается зло.

— Зачем же он плодит демонов?

— Чтобы отобрать среди них тех, кто ему нужен, кто способен помочь в осуществлении его замыслов.

— Ты один из них? — И опять лишь молчание было ему ответом. — А как быть с теми, кто страдает от этих тварей?

— Ты много думаешь о страдании муравьев когда наступаешь на муравейник?

— Люди не муравьи!

— Конечно, нет. Вот только он этого не знает.

На этот раз молчание было гораздо более длительным. И Лосев почувствовал, как ночной холод, проникнув сквозь тонкие стены кабины, добрался до самого его сердца.

— Зачем ему нужны посредники? Зачем ему понадобился ты?

— Я не знаю ответов на все твои вопросы. Могу лишь предположить, что люди для него не менее загадочны, чем он сам для вас. Получая ваши мысли в чистом виде, он не может в них разобраться. Поток вашего сознания хаотичен. Внутри человеческих голов царит большая путаница… Иногда ему кажется, что вы не в состоянии разобраться в собственных мыслях и желаниях.

— Мне трудно понять, когда ты говоришь свои собственные слова, впрочем, это сейчас неважно… — Усилием воли Лосев подавил в себе обиду и ощущение предательства. Прежде всего он — исследователь. Главная его задача собирать информацию и разбираться в непостижимой логике существ из других миров.