И тогда на шершавой каменной стене напротив них высветился голубой овал, и хищное, остроносое лицо Эсхина появилось в его глубине; он усмехался.

— Это был опасный эксперимент, а, девочка? Но ты справилась блестяще. Сорок тысяч гигаватт ежедневно. Неплохой подарок! Я направлю их на дезинтеграторы, на планетарную защиту. Ни один чужой корабль не сможет отныне появиться в небе Энны. Только ты могла это сделать, только он мог заставить тебя это сделать! Вы оба прекрасно справились с отведенными вам ролями.

— Как только ослабеет гравитация, как только распрямится Купол сжатого пространства, ничто уже не остановит наш флот! — угрожающе произнес Ротанов, невольно подавшись к этому светящемуся овалу.

— Гравитация не ослабеет. Пространство не раскроется, потому что время изменяется мгновенно или не изменяется никогда! Вы остановили Хронар, но планета осталась в той же самой точке пространства-времени.

Эсхин почти кричал, и такая злобная радость слышалась в его голосе, что Ротанов уже не сомневался в том, что их постигла неудача. Почти сразу же погас свет, и они остались одни.

— Может быть, остановка Хронара скажется не сразу? Может быть, Эсхин попросту солгал, надо подождать?

Элна отрицательно покачала головой.

— Эсхин сказал правду. Время изменяется сразу или не изменяется совсем. Видишь слой пыли на этих стенах? Если бы время вернулось в первоначальную точку в тот момент, когда был включен Хронар, этот зал выглядел бы иначе. Но все осталось по-прежнему… Этого я не ожидала. Мне казалось, все сейчас кончится, и планета в ничтожные доли мгновения рухнет в недра коллапсирующей звезды. Такой конец был самым вероятным, но этого не произошло. Это странно… С того самого мгновения, когда здесь был включен Хронар, чья-то чужая воля все время вмешивается в наши действия. Не грубо, иногда почти незаметно. Но силы, которыми управляет этот неведомый нам разум, настолько могущественны, что мы не можем даже представить масштаб их воздействия на окружающий мир.

— Мне тоже все время казалось, что на этой планете действуют не стихийные силы природы, а чья-то враждебная воля. И все время я искал ее источник у бореев, у Эсхина. Может быть, озеро Забвения имеет к этому отношение?

— Озеро скорей всего только следствие, только часть того, что проникло к нам из соседней Вселенной. Кстати, этот разум не обязательно враждебен. Просто он чужд всему человеческому миру. Чужд нашей Вселенной. И потому непонятен для нас.

— Неплохо бы с ним познакомиться.

— Мы для них муравьи, быть может… Впрочем, попытки были. Один из наших пытался. Его звали Лонгом. Он пошел к озеру Забвения и не вернулся… Никто оттуда не возвращается. Но с Лонгом произошло что-то странное. Уже после того, как он исчез, его видели несколько раз. Не саму фигуру, но голос, какой-то светящийся силуэт… Заметив, что люди пугаются его, он стал появляться в скафандре с закрытым шлемом. Нечасто, лишь в те моменты, когда назревали события, способные изменить весь ход времени. Говорили, что он может предсказывать будущее… Не знаю, я смутно помню, что однажды говорила с ним уже после того, как он ушел к «озеру».

— Возможно, разгадка лежит в самом «озере»… Что касается Лонга, кажется, я тоже встречался с ним, но в то время я не знал всего, что знаю сейчас, и мало пользы было от нашей встречи.

— Теперь у Эсхина развязаны руки. Мы не нужны ему больше, мы сделали все, что он от нас ожидал. Хронар остановлен… Правда, пока я нахожусь в этом зале, он ничего не сможет сделать. Охранные механизмы настроены только на меня, и всякий, кто попытается…

Он ее не дослушал, он не принял ее неловкой попытки увести разговор в сторону.

— Послушай, Анна…

— Как ты меня назвал?

— Извини, я оговорился.

— Но мне кажется, это имя… Мне кажется, так меня когда-то уже звали, очень давно, в каком-то ином времени, как странно все это…

Он не слушал ее, поглощенный своими мыслями.

— Понимаешь, Элна, я должен увидеть это «озеро». Мне кажется, времени осталось совсем немного, что-то изменилось после того, как мы отключили Хронар.

— Я не знала, что этим кончится! Что ты захочешь пойти туда! Это невозможно, нет, я не пущу тебя, слышишь?!

— Мне надо, Элна. Ты же понимаешь, не в Эсхине здесь дело и даже не в Хронаре. Все гораздо серьезней. Кто-то замахнулся на границы Земной Федерации, кто-то бросил нам вызов… Всему нашему миру и во все его времена, в рэнитском прошлом и в нашем, человеческом, будущем… Я должен знать, кто это, что ему нужно от нас. Возможно, эксперименты рэнитов со временем открыли кому-то лазейку в наш мир. Может быть, сейчас еще не поздно что-то изменить, что-то исправить. Но главное, мы должны знать. Так уж устроены люди, и ничего тут не изменишь.

— Я не пущу тебя, не пущу! Оттуда никто не возвращался, слышишь, никто!

— Я вернусь. Обещаю тебе. Я знал одну земную девушку, очень сильно похожую на тебя… Она жила в суровом и яростном мире, не знала другого и не задумываясь бросила ему вызов, когда пришло ее время… Теперь мы должны сделать то же самое; если нас постигнет неудача, придет еще кто-то, рано или поздно люди справятся с прорвавшейся к ним бедой. Но мне вспоминается, что там, в башне храма, некая жрица, ставшая моей женой, не согласилась поменять свою судьбу, отдать свой нелегкий жребий кому-то другому. Зачем же ты меня об этом просишь? Дай-ка мне свой интегратор. Сколько там у нас осталось энергии? Вижу. Немного. На двоих не хватит. Не выходи из этого зала. Жди меня здесь.

Человек в космическом скафандре высшей защиты сидел напротив Эсхина в глубоком кресле. Поза его казалась напряженной и неестественной, но Эсхин знал, что ему безразлична любая поза. Лица за серебристым светофильтром шлема не было видно, и труднее всего воспринималась мысль о том, что за пластиком шлема нет ничего. Физическая сущность собеседника оставалась для Эсхина загадочной, и, пожалуй, он не стремился к разгадке. Его вполне устраивало то, что визиты странного гостя до сих пор были не слишком часты, и им почти всегда удавалось прийти к соглашению.

— Как ты думаешь, что произойдет, если землянин найдет дорогу к «озеру»?

— Ты спрашиваешь об этом меня, Лонг? Тебе же открыто будущее, не мне. Я всего лишь простой управляющий этого острова.

— Не паясничай, Эсхин. — В голосе Лонга слышалась усталость, почти горечь. Не всякое будущее можно предвидеть. Когда шансы дальнейшего развития равны, получаются две расходящиеся линии, вилка. И никто не знает, на какую из двух дорог свернет время. Я лишь частица скрытого в «озере» разума. Небольшая изолированная частица, мне неподвластны ни его воля, ни его решения. Большая часть этого разума вообще закрыта для моего понимания, слишком велики различия… Но не об этом я пришел говорить с тобой. Мне кажется, ты опять начал недостойную игру и нарушил наш договор. Почему остановился Хронар?

— Откуда мне знать! Я сразу же предложил избавиться от землян. Их надо было уничтожить! Едва лишь они появились.

— Тебе бы только все уничтожать, но ты плохо их знаешь. Они пришли бы сюда снова. И не они виноваты в том, что ты никогда не слушал моих предостережений. Разве я не говорил, что Хронар рано или поздно остановится, если ты не прекратишь своих безумных экспериментов? Разве я не говорил тебе, что чужая боль, чужая беда рано или поздно обернется собственной? Разве можно превращать космос в источник угрозы человечеству?

— Не я остановил Хронар! И не мне он нужен! Какое отношение имеет все это ко мне? Почему ты мне задаешь эти вопросы?

— Вот видишь, ты даже не слышишь меня, даже не пытаешься понять… А Хронар уже остановлен. И в обоих рукавах будущего твоего острова попросту нет, тебя тоже там нет, что скажешь?

— Какое мне дело до твоего будущего? Оно не наступит. Завтра вообще не может наступить до тех пор, пока не кончился сегодняшний день. И я знаю, что нужно делать для того, чтобы он длился бесконечно. Хронар остановлен, но вместе с ним остановлено и время. Разве ты сам не говорил, что с остановкой Хронара время замедлится еще больше? Разве это не так? Я перехитрил вас всех.