Огонек не стоял на месте, едва я начинал поворачиваться, он немедленно смещался по краю пластины. В его движении была какая-то закономерность, и вскоре я понял, какая именно. Словно стрелка компаса, огонек упорно возвращался в одно и то же положение. Куда бы я ни поворачивался, он указывал в сторону от проселочной дороги, на густые заросли в самом центре болота.

Раздумывал я недолго. Этот талисман уже не раз спасал мне жизнь, и не верить ему у меня не было никаких оснований. Если мне суждено провалиться в топь, по крайней мере, меня утешит в самом конце мысль о том, что такова воля Мстислава.

Я собрал вещи, исследовал содержимое трофейной сумки Маркуса, кроме дополнительного запаса воды и пищи, там не оказалось для меня ничего ценного, зато его тяжелый охотничий арбалет мог пригодиться в предстоящем походе. Я пристроил его за спиной на то место, где когда-то висел мечелет, и сразу же почувствовал себя уверенней.

И вот уже я свернул с дороги и направился к зарослям в центре болота. После первых шагов мои ноги увязли в жидкой грязи по щиколотку, затем по колено. Я упрямо продолжал идти вперед и вскоре почувствовал под слоем болотной жижи твердую почву. К обеду я оказался на острове посреди болота. Здесь среди местной осоки росло с десяток карликовых деревьев, совершенно незаметных со стороны. У них не было листьев — только искореженные сухие стволы.

Подойдя к странным растениям вплотную, я понял, что они состоят из камня…

Каменный лес — вот откуда взялось его название. Внимательно осмотрев деревья, но избегая к ним прикасаться — всегда следует остерегаться незнакомой инопланетной флоры, — я обнаружил, что это не древние окаменелости. Некогда, и не так уж давно, здесь росли совершенно нормальные деревья, но со временем их стволы настолько пропитались солями кальция, что превратились в подобие сталактитов.

Сделав небольшой привал в самом центре острова, где почва была посуше, я перекусил, выпил строго отмеренную порцию воды и вновь достал медальон. Огонек не исчез, не бросил меня посреди болота, теперь он показывал на горбатый холм на противоположной стороне топи.

Начав движение в этом направлении, я вновь обнаружил скрытую под слоем грязи дорогу и уверенно пошел дальше. Я уже не сомневался в том, что благополучно преодолею все опасности Каменного леса. Надежный проводник вел меня вперед, подальше от оставленных позади проблем, опасностей и друзей, к какой-то новой и пока еще неведомой мне жизни.

Но теперь я знал, по крайней мере, кто направляет поток событий, управлявший моей судьбой.

Я сидел в небольшом запущенном кабачке, неподалеку от старого космодрома, и медленно

тянул вторую и последнюю на сегодняшний день кружку пива.

Местное пиво отвратительно пахло хозяйственным мылом, но было достаточно крепким, и после третьей кружки жизнь уже казалась вполне сносной, а после четвертой — прекрасной. К сожалению, я должен был беречь каждую мелкую монету и не мог себе позволить больше двух кружек подряд.

Из-за этого неприятного обстоятельства я пребывал в некой прострации, где-то посередине между сносной жизнью и отвратительной действительностью.

Работы не было, деньги заканчивались, а мое присутствие в районе заброшенного космодрома выглядело совершенно бессмысленным. Сейчас обещание Бартоломея переправить меня на Землю казалось таким же бредом, как и все случившееся со мной на Черной планете.

Космодром не работал уже лет сто и напоминал теперь свалку старого железа. Там даже сторожа не было, и некому было послать кораблю навигационный луч для посадки. Единственным напоминанием о былом процветании был этот кабачок, называвшийся «Левый стабилизатор». Я спросил у бармена, почему именно левый, и получил достойный ответ:

— На правом борту не бывает ничего хорошего. Все аварии начинаются именно с правого борта.

В кабачке редко появлялись посторонние, а его завсегдатаи, странные личности, много лет назад различными превратностями судьбы заброшенные на эту планету космониты, не проявляли друг к другу интереса. Меня это устраивало, хотя и лишало возможности получить ответ на животрепещущий вопрос: как все они оказались на Лиме, если корабли не наведывались сюда уже более ста лет.

Изредка в кабачок заглядывали туристы. На Лиме не так уж много достопримечательностей, тем более это было верно по отношению к крохотному, забытому богом городку Ластер, когда-то бывшему главным космическим центром планеты. Так что «Левый стабилизатор» являлся одной из основных местных достопримечательностей.

Обычно туристами были богатые люди из дальних провинций, которым благоразумие не позволяло отправиться в полное опасностей путешествие в столицу протектората. Они появлялись на несколько минут, всегда в сопровождении гида и охраны, оставляли за стойкой пару кредосов и исчезали навсегда. Каждое такое посещение давало завсегдатаям пищу для обсуждения на несколько дней. Я все еще не вошел в круг избранных и не мог принимать участия в этих увлекательных дискуссиях, где заключались пари на место, откуда прибыл тот или иной турист.

Когда все ставки были сделаны, бармен аккуратно заносил их в специальную книгу, а его подручный рыжий Мак шел в агентство, где служил его родственник, и возвращался с окончательным вердиктом.

Я прикончил свою вторую кружку и теперь сидел, бессмысленно уставившись на притолоку входной двери и пересчитывая зарубки на ней. Каждый выигравший больше десяти кредосов имел право оставить здесь зарубку и нацарапать свое имя.

На сорок второй зарубке мое увлекательное занятие было прервано появлением очередного туриста.

Входная дверь скрипнула и, близоруко прищурившись в темном помещении, внутрь шагнул высокий человек в синтрилоновом комбинезоне ярко-голубого цвета. За всеми столиками мгновенно установилась тишина, и все головы повернулись в сторону незнакомца. Необычна была не только его одежда. Волевое загорелое лицо, аккуратно подстриженные короткие волосы с сединой, небрежная манера держаться, и раскованность в движениях, несвойственная жителям Ластера, все говорило о том, что он прибыл издалека. Если бы я сам, два дня назад, не побывал на старом космодроме и лично не убедился в его плачевном состоянии, то мог бы поклясться, что это космонит, причем космонит настоящий. В этом убеждала не только его одежда. Туристы никогда не появлялись здесь без охраны, но этот человек был один, и он направился к свободному столику, — чего никогда бы себе не позволил ни один турист. Во всех туристических справочниках говорилось о том, что в «Левом стабилизаторе» посторонним разрешается пользоваться только стойкой. Мне самому понадобилось почти две недели ежедневных посещений кабачка, прежде чем я обзавелся здесь постоянным местом.

Теперь события должны были принять непредсказуемый оборот, и я с интересом следил за их развитием, не подозревая еще, что все происходящее касается меня самым непосредственным образом.

Посетитель обвел все столики внешне равнодушным взглядом, и мне показалось, что на секунду дольше, чем на остальных, его взгляд задержался на моем. Я подумал, что его внимание привлекла пустая кружка, не успел развить эту мысль, потому что огромная туша бармена Николаса уже приблизилась к столику незнакомца.

Николас, чья необъятная фигура состояла отнюдь не из жира, по совместительству выполнял в кабачке роль вышибалы и следил за тем, чтобы все писаные и неписаные правила «Левого стабилизатора» свято соблюдались его посетителями.

— Вам следует пройти к стойке. За столиками мы посторонних не обслуживаем, — пророкотал Николас, впрочем, пока что вполне миролюбиво. К тем, кто нарушал правила по незнанию, он относился достаточно терпимо. Но этот странный посетитель даже не сдвинулся с места. Он продолжал сидеть, не меняя позы, и улыбался Николасу. Однако его улыбка, мягко говоря, не соответствовала тому, что он ответил бармену.