При этих Комнатах, добавила Анджела, образовалась инфернальная секта, совершающая время от времени человеческие жертвоприношения. Вероятно, это они охотятся на Мориса. «Иллюзориум», все по тем же причинам, закрывает на них глаза, и обращаться хоть в полицию, хоть в Космопол бесполезно – там все чины снизу доверху куплены. А ты думал, почему от тебя отмахивались? Но выход есть: найти какого-нибудь крутого одиночку, не связанного с официальными организациями и достаточно решительного, чтобы справиться с этой сектой. Их пока не слишком много, полтора-два десятка адептов. У тебя есть на примете кто-нибудь мало-мальски подходящий?

Подумав, Морис сказал, что, кажется, знает одного киллера. Этот Генри прикидывается писателем – видимо, он принадлежит к той категории наемных убийц и агентов для рискованных поручений, которые вращаются не в криминальных кругах, а среди людей творческих профессий. В общем, элита. И здесь он вроде как по вполне конкретному делу, ясно какому, а для отвода глаз общается с Лианой Лагайм из «Дизайна Лагайм» (произнося название ненавистной фирмы, Морис не удержался от неприязненной гримасы, но у Анджелы эта реакция вызвала одобрительный кивок). Сколько стоят услуги такого профи, как Генри, даже представить страшно, а он же не станет работать даром.

– Можно что-нибудь придумать, – с расстановкой произнесла Анджела, и ее голубые глаза многозначительно сощурились, в то время как правильно очерченное шоколадное лицо сохраняло неподвижность. – Надо втянуть его, столкнуть с сектой, чтобы у него не осталось выбора. Мы с тобой это сделаем. Мне эта секта очень не нравится, но куда-то заявлять – сам понимаешь… Нужно чье-то вмешательство, и если Генри тот человек – он справится.

– А если не тот?

– Тогда будем искать другого. Я знаю, где находится относительно постоянный вход в Комнаты, которым пользуются сектанты. Твое боевое задание – привести туда Генри. Скажешь ему, что тебе известно место, из которого можно попасть в любое помещение на Парке, такого человека это должно зацепить. И держись подальше от Лагаймов. Беспринципные люди, с ними связаны всякие очень нехорошие вещи, – она снова многозначительно прищурилась. – Твоя знакомая напрасно им доверяет, это может закончиться плохо.

– Их семейный телохранитель считает себя собакой, – мстительно сообщил Морис.

Анджела в ответ презрительно хмыкнула.

В общем, они поняли друг друга. Стоило с самого начала все ей рассказать. Шоколадная Анджела оказалась сведущим человеком, ничего не стала выбалтывать Макаронине и одолжила денег на Фата-Моргану, для встречи с киллером в импозантной обстановке. До этого Морис был в знаменитом ресторане всего один раза, и то копил несколько месяцев.

Генри запаздывал. Пока его нет, можно не спеша пить коктейли и дегустировать деликатесы. Глаза разбегались, Морис заказал всего понемножку. Вот только что он скажет Шоколадке, если киллер так и не появится?.. Ну, он же не виноват, что встреча не состоялась, поскольку не отвечает за Генри – это с точки зрения здравого смысла. Однако у Шоколадной Анджелы логика довольно-таки своеобразная, особенно если речь заходит об ответственности.

«Расшибись в лепешку, но сделай то, что велено. А если не сделаешь, хотя бы расшибись!» – примерно так можно изложить ее позицию.

Вдобавок она очень любит наказывать, ее прозвали в Новогодней Службе Сержантом не за просто так.

Зато она выслушала Мориса, отнеслась к его бредовой истории серьезно. Протянула руку помощи. За это можно многое простить – и сержантский тон, и застарелый запах пота от блузки с грязным воротничком, и отжимания перед строем.

Но лучше бы киллер все-таки пришел, а то ведь она спросит, на что Морис потратил ее деньги, если встреча не состоялась?

На незийский пряный коктейль «Марадига», на маринованные вапаны с Кесола, всего-то несколько штук на дне вазочки (эти вапаны ему, кстати, совсем не понравились), на кусочек шиайтианской рыбки н’вароси в знаменитом двуцветном соусе… Морис подозревал, что после такого отчета Анджела рассвирепеет.

Допив «Марадигу», он решил, что чему быть, того не миновать, и надо наслаждаться моментом, не забивая себе голову моделированием и бесконечным проигрыванием предстоящего объяснения.

Вокруг плещется музыка и бушует цветовая феерия, соседи справа и слева рассматривают в бинокли девушку, одиноко сидящую в центре зала, и спорят – настоящая она или нет.

Морис тоже отметил серебристую фигурку за маленьким столиком на ярко освещенной площадке. Возбужденные реплики в конце концов его заинтриговали, он поднял и навел на нее бинокль.

Может, виноват был незийский коктейль, только и дожидавшийся момента, чтобы проявить свою коварную сущность, но Морис был ошеломлен так, словно небосвод содрогнулся и Млечный Путь сверкающей снежной лавиной обрушился ему на голову.

В первый момент показалось, что это сама Вероника Ло снизошла на землю с блистающих небес! Потом присмотрелся и понял – не Вероника, но тип внешности тот же, и по красоте она не уступает Веронике Ло.

Вот интересно: живая это девушка или прекрасная кукла – робот, созданный дизайнерами «Иллюзориума»?

На ней было струящееся серебристое кимоно, перехваченное в талии поясом под змеиную кожу, и высокие серебряные сапожки на шпильках. Черные волосы убраны в строгую прическу, в ушах покачиваются бриллиантовые серьги. Фарфорово-белая кожа. Огромные глаза с грозовой темно-синей радужкой осенены длинными загнутыми ресницами.

Черты прелестного лица настолько тонки и совершенны, что она просто не может быть настоящей! И то, что весь зал ее беззастенчиво рассматривает, а ей нипочем, она спокойно ест мороженое и выглядит расслабленной, уверенной, немного задумчивой – тоже неправдоподобно.

«Робот, – решил Морис. – Но какой потрясающий робот…»

Он не сразу обратил внимание на то, что кто-то, остановившись рядом, зовет его по имени, да потом еще слегка удивился: что этому длинноволосому пижону с резковатыми чертами худощавого интеллигентного лица от него понадобилось?

Хорошо, вовремя спохватился: киллер прибыл, как договаривались. Сам же битых полчаса упрашивал его встретиться в Фата-Моргане, «чтобы обсудить кое-что интересное», а Генри, видимо, не ждал от Мориса выгодного заказа, потому что ссылался на насыщенную программу осмотра достопримечательностей, но в конце концов уступил.

– Да-да, привет, присаживайтесь, – все еще находясь под впечатлением этой неправдоподобной, чарующей красоты, предложил Морис.

Генри уселся напротив, глядя на него с ироническим, но в общем-то вежливым ожиданием.

– Я бы хотел извиниться перед Лианой Лагайм и Марсией, – Морис покривил душой, но ему нужна была отправная точка для разговора, а кроме того, если Генри – их друг, конфликт стоит замять ради дальнейшего сотрудничества. – Жалко, что я так расстроил девочку. Передайте, пожалуйста, что я сожалею.

– Хорошо, передам.

– Что-нибудь выпить не хотите? Я угощаю…

– Благодарю вас, – небрежно бросил Генри, протянул руку с длинными зеркально-фиолетовыми ногтями к настольному терминалу и заказал чашку кофе.

«Не принимает угощение от кого попало, знает себе цену!» – восхищенно отметил Морис и перешел к главному, торопясь все выложить, пока хорошо воспитанный киллер не допил свой кофе и не ушел.

Проходя подготовку в Новогодней Службе, он краем уха слышал о заброшенной лыжной базе, которая когда-то находилась в их ведении, но ее давно закрыли и законсервировали. Говорят, там есть такие странные двери, через которые можно войти в любое другое помещение на Земле-Парк, надо только хорошо его себе представлять. Звучит, как сказка, но дыма без огня не бывает, и что-то необычное там, скорее всего, действительно есть – типа экспериментальная гиперпространственная установка для доставки рождественских подарков от Санта-Клауса, но потом от этой идеи отказались, потому что могут воспользоваться преступники. Он нашел в старом шкафу в подсобке план той базы. Кто-то вычертил на листе бумаги от руки, но грамотно и детально, со всеми пояснительными надписями. Вот бы съездить туда и посмотреть, но ему нужна компания. Решил позвать Генри с Дигной, если те не против (Анджела сама предложила, кроме киллера, захватить еще Дигну и Бланку – «пусть вас будет четверо, на всякий случай»).