Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Спрятав телефон, она объяснила:

– Генри – турист с Земли, прилетел сегодня утром. Меня ему порекомендовали мои земные знакомые. Пользуюсь спросом! Только знаешь, Морис, когда увидишь бабу Ксану, не говори ей, что я так ее называла. А то она сказала, если я еще буду называть ее «бабой», она плюнет на свою репутацию и пришибет меня, а у нее черный пояс по каким-то там единоборствам. Я тебе свистну, когда что-нибудь образуется.

Она выскочила из полуподвальчика, хлопнув тяжелой дубовой дверью. За окном вихрем промелькнула подметающая мостовую красная юбка и черный корсаж со шнуровкой, пышные белые рукава, тонкие, как палочки, смуглые руки, встрепанная масса черных волос.

Дигне предстоит добежать до ближайшего спуска в подземку, переодеться (скорее всего, в знатную венецианку), доехать на пневмопоезде до Венеции, подняться наверх, туда, где палаццо с резными позолоченными балконами и каменными завитками вырастают прямо из теплой мутновато-зеленой воды – и все это за пять минут.

«Она обо мне забудет».

Ему тоже пора. На кривых булыжных улочках Мориса не отпускало ощущение слежки. Он понимал, что поддаваться нельзя, ведь тогда получится, что он принял их условия, включился в игру, и дальше все пойдет так, как хочется им.

Надо показать, что ему до их дурацких затей нет никакого дела. Надо показать, что он не играет.

Намерение было правильное, но Морис слишком извелся, чтобы его выполнить. Чего уж там, он давно уже вступил на их территорию… На встречных он смотрел настороженно, оценивая каждого как возможного врага. Если его сейчас схватят, прохожие подумают, что это разыгранная статистами сценка, типичная для средневековой Европы.

Вход в подземку притворялся входом в лавку мясника. Помещение с низким закопченным потолком и подслеповатыми окнами в ромбик, по стенам развешаны бутафорские окорока и колбасы, а посередине – широкая арка, за которой начинается иной мир.

Сойдя с эскалатора, Морис завернул в костюмерный зал, закрылся в свободной кабине, вставил в прорезь карточку с чипом, набрал пароль.

Ходили байки, что система иногда глючит, и бывает, что посетителю выдают или чужую одежду, или какой-нибудь экзотический наряд. Якобы президенту одной незначительной планеты, когда он, вволю нагулявшись по Историческому Парку, захотел обратно, всучили древнеегипетское женское платье. Морис слышал много таких историй, но на практике никогда с этим не сталкивался.

В нише доставки появился пакет. Его пакет, никаких глюков. Сняв камзол, рубаху, башмаки и штаны европейского горожанина эпохи феодализма, он натянул джинсы и куртку с голограммой космического крейсера на спине, зашнуровал кроссовки.

Над зеркалом вспыхнула надпись:

«Не забудьте в карманах свои личные вещи!»

Что не нравилось Морису в ЗИПе (то есть в проекте «Земля – Исторический Парк»), так это драконовы правила относительно внешнего вида посетителей: костюм должен соответствовать месту и времени. Если пойдешь слоняться по Древнему Риму в шортах и футболке или появишься в стойбище первобытных охотников в боярской шубе, не переодевшись после визита в Москву семнадцатого столетия, в два счета выдворят. Подходящую одежду можно принести с собой либо взять напрокат – недорого, но народу здесь каждый день бывает чертова уйма, и «Иллюзориум» с одного только проката шмоток получает солидный доход.

Морис невесело поглядел в зеркало. Лицо круглее, чем хотелось бы, и уши чересчур оттопыренные – хоть клеем приклеивай, но, вообще-то, девушки несколько раз говорили ему, что он симпатичный. А сейчас вид у него был бледный и затравленный. Объект охоты. Приговоренный к смерти. Или просто жертва дурацкого розыгрыша.

В правом кармане куртки лежал парализатор, разрешенное законом оружие самообороны. Морис подозревал, что в случае нападения не успеет им воспользоваться. Они – кто бы ни были эти «они» – вряд ли предоставят ему такую возможность.

До Портаона Морис долетел рейсовым аэробусом. У него были пилотские права и аэрокар дешевой модели, купленный полгода назад на распродаже подержанной техники, но если его настигнут в воздухе, да к тому же над морем… Одно он знал о своей машине наверняка: на ней ни от кого не удерешь. Зато напасть на общественный транспорт его мучители не посмеют. А если все-таки посмеют, тем лучше: тогда в полиции наконец-то поймут, что охотятся на Мориса всерьез.

От аэровокзала до дома две остановки на пневмопоезде. Переменчивая мозаика лиц, светильников и подмигивающих рекламных голограмм так режет глаза, что хочется зажмуриться. Впрочем, дело не в пестроте этой с детства привычной среды, просто с тех пор, как его начали преследовать, он взял в привычку вглядываться во все подряд до рези в глазах.

Дом, окруженный вечнозеленым подстриженным кустарником, выглядел новеньким и скучным. Благодаря грязеотталкивающему покрытию стены уже который год сохраняли первозданную белизну. Кое-где по этому сахарному фону расползлись разноцветные граффити – стандартный набор настенных непристойностей, но было там и несколько кроваво-красных угроз в адрес Мориса Фарбе. Треугольные портики над подъездами производили странное впечатление, словно их по случаю где-то стибрили и приспособили сюда, на радость жильцам Морисовой многоэтажки.

Соседние дома выглядели так же, с незначительными вариациями. Портаон находится за пределами территории развлечений, туристы сюда не заглядывают, а значит, незачем заботиться о разнообразии. Жилой дом должен быть благоустроенным, этого хватит.

Приближаясь к подъезду, Морис нервничал. В кустах шуршали роботы, принадлежащие коммунальной службе – подравнивали растительность и собирали мусор. Всем известно, что они снабжены видеокамерами, поэтому рядом с ними Морису вряд ли что-нибудь угрожает. Другое дело, когда он поднимется к себе на десятый этаж и зайдет в квартиру… Самый опасный момент. Возвращаясь домой, он каждый раз думал о возможной засаде.

Все как обычно. Взгляд налево, взгляд направо. В коридоре посторонних нет, ярко сияют ромбовидные плафоны, только один, неисправный, заходится в беззвучной истерике, а жизнерадостные плакатики призывают заботиться о процветании Парка, соблюдать корпоративную культуру («Вся планета – одна дружная компания!») и не оставлять где попало надписи нецензурного характера.

Дверь в порядке, уже хорошо. Постоять на пороге, прислушиваясь к звукам. Запросить данные у домашнего компьютера. Обойти три смежные комнаты, заглянуть на кухню и в совмещенный с душем санузел. Уф, пусто!

Морис запер входную дверь и с облегчением плюхнулся в ярко-желтое гелевое кресло.

Вокруг господствует его собственный, безопасный кавардак. Со стен смотрят изображения Вероники Ло. Заурчал кухонный автомат, запрограммированный включаться, когда хозяин приходит домой. Тихо играет фоновая музыка – приятная, ненавязчивая, но уже поднадоевшая, пора бы поменять ее на другую.

Морис никогда не приводил девушек к себе домой. На Парке предостаточно мест, где можно с ними встречаться. Свою личную территорию он делил с Вероникой – и больше ни с кем.

Однажды он попробовал сосчитать все ее снимки, большие и маленькие, двумерные и объемные, но на второй сотне сбился. Во всяком случае, он насобирал их достаточно, чтобы сплошь оклеить малометражную холостяцкую квартиру. Повсюду мерцало волшебной белизной прелестное удлиненное лицо Вероники Ло. Огромные глаза, осененные загнутыми ресницами, походили на фантастические цветы: как будто вокруг зрачков распустились переливчатые серые лепестки. Наверное, именно так должны выглядеть эльфийские принцессы, но Вероника была не сказочным существом, а известной на всю Галактику топ-моделью.

Морис влюбился, еще когда учился в школе-интернате. Каких только портретов у него не было! Разный фон, разные наряды, волосы тоже разные: иссиня-черные, платиновые, розовые, золотистые, зеленые, как у русалки… В обнаженном виде она позировала неохотно и редко, однако он раздобыл даже эти эксклюзивные снимки.

Как и полагается истинному фанату, он накопил целый архив материалов о своем божестве. Он знал, какие у нее волосы на самом деле: темно-каштановые. Знал, что родилась она в одном из тех сумасшедших захолустных миров, где политическая жизнь бьет ключом – то путч, то гражданская война, а выборы в парламент равняются стихийному бедствию. Когда ей исполнилось шестнадцать, ее семья рванула оттуда в космос в поисках лучшей доли, и через год после этого Вероника дебютировала в качестве модели на Незе. Миновал еще год – и она пробилась в первую десятку самых красивых и высокооплачиваемых топ-моделей земной расы.

3
{"b":"112836","o":1}