Галену так хотелось, чтобы он был магом – тогда бы он смог остановить их. Тогда бы он смог заставить их прекратить.

Дрожащий от злости голос матери:

– Я не позволю так относиться к себе!

Ослепительная бело-голубая вспышка под дверью, после которой он несколько мгновений видел в темной комнате ее горящее остаточное изображение. Ответный рев красного пламени, и она закричала.

Гален стукнул кулаком по панели замка, выбежал из комнаты. На бегу, он успел заметить, что никто из его родителей, кажется, не ранен, но едва узнал их в яростном огне схватки: лица искажены ненавистью, при вспышках света их черты искажались, превращались в мешанину из темных и светлых пятен. Встал между ними, и один из их ударов пришелся по нему.

Потом пальцы матери, глубоко вонзившиеся в его обожженную руку – она лечила его.

– Мы отомстим ему, мой дорогой. Не беспокойся.

Картина электронного воплощения возникла перед его глазами с необычайной яркостью: рука Элрика отрывается от груди, переворачивается ладонью вверх, показывая кольцо – черный, зазубренный камень в серебряной оправе. Кольцо с секретом. И он знал этот секрет.

Гален вошел в лабораторию, мать работала за столом.

– Я занята, – сказала она, – уходи.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Нет, подожди, – тон ее голоса смягчился. – Почему бы тебе не подойти и не посмотреть? Я готовлю твоему отцу подарок на день рождения.

Он подошел и сел за стол напротив нее, потер рукой края обожженного участка кожи на тыльной стороне руки. Ожог еще не зажил.

– Нет-нет, подойди к мамочке и сядь рядом.

Он обошел вокруг стола и забрался на стул рядом с ней.

Она держала в руках незаконченную серебряную оправу. Подняла ее, демонстрируя ему:

– Это – кольцо. Сюда я вставлю камень, который сможет копировать все инфокристаллы, которых коснется.

– Как это?

В ответ она натянуто улыбнулась, выражение ее лица показалось Галену неестественным, и указала на небольшой, черный камень, закрепленный на рабочем столе.

– Внутренние слои сохраняют информацию, как обычный инфокристалл. Внешние выглядят идентично, но функционируют иначе, – продолжая объяснять, она добавляла к камню все новые слои.

Закончив работу, мать повернулась к нему, на ее лице появилось жесткое выражение:

– Я не такой уж плохой учитель, не так ли?

– Нет, – ответил он.

– Теперь нам нужно вставить камень в оправу, и связать со встроенной в нее микросхемой, – говоря это, она продолжала работать напоминавшими паучьи лапки пальцами.

– Значит, ты больше не злишься на него?

– Он заявил, что перевернул эту страницу и начал жить с чистого листа. Я тоже так могу.

Она прикрепила к оправе еще одну микросхему.

– Что это? – спросил он.

– Кое-какая дополнительная память, – она подняла глаза на него. – Мне известно, что твой отец рассказывал тебе ужасные истории обо мне. Но ведь ты меня любишь, дорогой, не правда ли?

– Конечно.

– Скажи мне.

– Я люблю тебя, мама.

– Покажи мне.

Он наклонился к ней и поцеловал в губы. Она так крепко обняла его в ответ, что чуть не задушила.

– Тебя по-настоящему любит всего один человек – я, – сказала она, поглаживая пальцами его спину. – Ты веришь, что он начал новую жизнь?

– Я… я не знаю, – ответил он.

– А ты веришь в то, что я начала заново?

Он не знал, что ей ответить. Если он скажет «нет», то это будет означать, что он не верит ей. «Да» будет означать, что он считает, что в прошлом она вела себя неправильно. И, как часто случалось, ни один ответ ее не обрадует.

– Я люблю тебя, – повторил он. Ему хотелось, чтобы она отпустила его.

– Твой отец – эгоистичный, жаждущий власти ублюдок. Он мечтает заполучить корпорацию. Заполучить тебя. Заполучить любую приглянувшуюся ему женщину.

Это было правдой.

Но тогда зачем она столько времени возилась, готовя ему подарок?

– Почему ты остаешься с ним?

Она разжала объятья и отодвинулась.

– Ради тебя, дорогой. Я не могу оставить тебя. Я желаю тебе только добра.

Взяла его за руку, потерла обожженную кожу на ладони. Руку пронзила боль.

– Я должна защищать тебя. И я не могу просто взять и отдать ему корпорацию.

Она взяла кольцо, надела ему на палец.

– Вот. Как, нравится оно тебе?

Он кивнул, хотя кольцо было ему очень велико, и, как только оказалось на его пальце, камень съехал в сторону. Сделав вид, что ему надо поправить кольцо, он вырвал свою ладонь из ее рук.

– Наверное, кольцо будет очень полезным.

Она пристально посмотрела на него холодными, синими глазами.

– Троянский конь, – произнесла она на древнегреческом. Мать научила его этому языку для того, чтобы без помех секретничать с сыном. Потом продолжила уже на английском. – Никому не придет в голову даже предположить, что кольцо способно на нечто подобное. Мы, колдуны, очень коварны.

Парадная дверь дома, располагавшаяся в дальнем конце коридора, распахнулась, раздался громкий крик его отца:

– Ученик!

Гален резко вскочил на ноги, поспешно отдал матери кольцо и бросился к отцу.

Остановился в нескольких шагах от высокой, темной фигуры, удивленный тем, что отец был не один – рядом с ним стоял Элрик. Никто не сказал ему о прилете Элрика. Всякий раз, когда в доме появлялись гости, происходящее становилось с каждым разом все более запутанным.

Отец подошел к нему, обнял, обдав запахом пота и канифоли. Обычно отец никогда не обнимал его, он делал это лишь в присутствии посторонних. Гален почувствовал, как его тело напряглось.

– Мальчик мой. Взгляни, кто к нам прилетел. Элрик решил погостить у нас.

Элрик прилетал к ним примерно раз в три месяца, Галену сказали, что целью его визитов были какие-то дела магов.

Отец разжал объятья и отошел в сторону.

– Здравствуй, ученик, – Элрик кивнул в знак приветствия.

Он поклонился в ответ:

– Здравствуй, Элрик.

Элрик не был таким эмоциональным и непредсказуемым, как его отец, но, тем не менее, Гален побаивался его, его властного голоса и холодного, внушительного вида.

Отец схватил его руку, будто впервые увидев след ожога на ладони мальчика:

– Негодный мальчишка, во что ты на этот раз вляпался?

Гален знал, что лучше промолчать.

– Ладно, не бери в голову. Нам с твоей матерью надо обсудить с Элриком кое-какие дела. Можешь считать себя свободным до ужина. А после ужина Элрик вызвался присмотреть за тобой, и я отправлюсь вместе с твоей матерью: она обещала мне большой сюрприз ко дню рождения.

– Да.

Эта ночь, та самая ночь, когда они погибли. Гален отвернулся, будто возвращаясь в настоящее – он снова был в почерневшей обсерватории, Цирцея смотрела на него, а Гауэн сосредоточенно склонился над ней.

Гален, еще толком не соображая, где он, споткнулся и тяжело плюхнулся на пол. Сердце его стучало, он тяжело, часто дышал. Кольцо, он наблюдал за тем, как мать делала его, заметил, что дизайн кольца был необычен, но так и не смог понять, почему.

«Мы отомстим».

Она не простила отца. Кольцо не было предложением мира. Оно было ее оружием.

Без ведома отца она добавила к списку возможностей кольца несколько функций, ключ ко включению которых был известен только ей. Способность кольца копировать инфокристаллы была лишь отвлекающим маневром, маскировкой для истинного предназначения кольца – генерирования электрического шторма. Кольцо, надетое на палец отца, было ее собственным троянским конем: устройством, помещенным внутрь зоны действия его щита, которым она могла воспользоваться в любой момент, когда ей взбредет в голову.

Но мать так никогда и не воспользовалась этим кольцом. Они погибли в огне, в результате несчастного случая – при крушении космического корабля.

Конечно, был способ узнать, что же в действительности произошло на борту того корабля.

Гален связался с системами обсерватории, с их помощью установил связь с кольцом. Ввел код матери, перед его мысленным взором возникло меню возможностей кольца. Она давным-давно отдала приказ кольцу вести запись. Теперь он понял ее задумку: она хотела, чтобы он, приложив определенное усилие, смог разгадать ее код. Если бы что-то пошло не так, если бы что-то случилось с ней, то он смог бы получить улики против отца. Если бы победителем, напротив, оказалась она, то мать могла уничтожить кольцо или без особого труда сменить пароль. Образчик типичного образа мыслей мага.