В конце я снова брала трубку: «Пока, бабушка. До встречи».

Была вторая неделя января, когда мистер Бенедикт объявил, что в пятницу девочки шестых классов будут смотреть фильм. Мальчики шестых классов фильм смотреть не будут. У них в это время будет беседа с учителем физкультуры старших классов.

Нэнси передала мне записку. В ней было написано: «Приехали — фильм о сексуальном воспитании».

Когда я спросила ее, она сказала, что показ спонсируется АРУ, и называется фильм «Что нужно знать каждой девочке».

Придя домой, я рассказала новость маме.

— В пятницу мы будем смотреть в школе кино.

— Знаю, — откликнулась мама. — Мне прислали письмо. Это чтобы вы знали, что такое менструация.

— Мне уже все об этом известно.

— Естественно, — согласилась мама. — Но важно, чтобы все девочки узнали — возможно, с некоторыми мамы еще не говорили об этом.

— Ну разве что, — проворчала я.

В пятницу утром все перешептывались и хихикали. Наконец в два часа девочки выстроились в линейку и пошли в аудиторию. Мы заняли места в первых трех рядах. На сцене стояла женщина, одетая в серый костюм. У нее был очень широкий таз. Еще на ней была шляпа.

— Здравствуйте, девочки, — поздоровалась она. В руке она сжимала носовой платок, которым иногда помахивала в нашу сторону. — Компания «Прайвит Леди» любезно предоставила вам фильм «Что нужно знать каждой девочке». После фильма мы немного поговорим.

Голос у нее был гладкий, как у диктора.

Потом свет погас, и мы стали смотреть фильм. Голос за кадром произносил «менстру-у-ация». «Запомните, — говорил голос, — это менстру-у-ация». Гретхен, сидевшая рядом со мной, слегка брыкнула меня под креслом, а я брыкнула Нэнси, сидевшую с другой стороны. Мы закрывали рот руками, чтобы не расхохотаться.

В фильме рассказывалось о яичниках и объяснялось, почему девочки начинают мен-стру-у-ировать. Но в нем не говорилось, что при этом чувствуешь, только, что это не больно — вот уж действительно новость! Никаких девочек в фильме и в помине не было, одни только рассуждения о том, как все в природе хорошо устроено, и как мы скоро станем женщинами, и все такое… После фильма женщина в сером костюме спросила, есть ли у нас вопросы.

Нэнси подняла руку и, когда Серый Костюм обратила на нее внимание, спросила:

— А что вы можете сказать про тампаксы?

Серый Костюм покашляла в свой платок и сказала:

— Мы не рекомендуем пользоваться средствами внутренней защиты до достижения вами более старшего возраста.

Потом она сошла со сцены и раздала нам буклеты под названием «Что нужно знать каждой девочке?» В них нам предлагалось использовать гигиенические принадлежности от «Прайвит Леди». В общем — реклама. Про себя я решила, что никогда и ни при какой ситуации не буду покупать продукцию «Прайвит Леди».

После этого еще несколько дней мы переглядывались с Гретхен, Дженни и Нэнси и делали вид, что произносим «менстру-у-ация». И сами помирали со смеху. Мистер Бенедикт призывал нас успокоиться, говоря, что до конца года мы должны еще многому научиться.

Неделей позже у Гретхен началось. Мы сразу устроили специальное собрание нашего клуба.

— Представляете, вчера вечером! — торжествовала она.

— Ox, Гретхен, везет же тебе! — взвизгнула Нэнси. — Я была уверена по многим признакам, что буду первой.

— Ну, признаки это еще не все, — заявила Гретхен с видом знатока.

— Как это произошло? — спросила я.

— В общем, я сидела и ужинала и вдруг почувствовала, как будто что-то не так.

— Ну, и дальше? — спросила Нэнси.

— Я пошла в ванную, и когда увидела, что это было, позвала маму.

— И? — спросила я.

— Она крикнула, что ест.

— И что потом? — спросила Дженни.

— Я крикнула в ответ, что это важно.

— И что она… — подстегивала Нэнси.

— И она… она пришла, и я ей показала, — закончила Гретхен.

— Что было дальше? — не отставала Дженни.

— У нее ничего такого дома не оказалось. Она-то сама покупает тампаксы.

В общем, она позвонила в аптеку и заказала прокладки.

— А ты что делала в это время? — спросила Дженни.

— Подложила тряпочку — так и ходила, — ответила Гретхен.

— Правда что ли? — Нэнси засмеялась.

— А что еще оставалось?

— Ну и дальше? — спросила я.

— Примерно через час из аптеки принесли прокладки.

— Дальше, — продолжала подгонять Нэнси.

— Мама показала мне, как прикреплять прокладку к поясу. Ну в общем…

— Послушай, Гретхен, — взвилась Нэнси, — разве у нас не было уговора рассказывать друг другу об этом все начистоту?

— Я и рассказываю, — обиделась Гретхен.

— Не все, — возразила Нэнси. — Как ты себя при этом чувствуешь?

— Никак особенно не чувствую. В общем, это не больно, но вчера вечером у меня тянуло в низу живота.

— Сильно? — спросила Дженни.

— Нет. Только как-то необычно. И еще отдавало в спину.

— Ты почувствовала себя старше? — спросила я.

— Конечно, — ответила Гретхен. — Мама сказала, что мне теперь надо быть разборчивей в еде, потому что я сильно поправилась за этот год. И еще она советует как следует мыть лицо — с мылом.

— И это все? — спросила Нэнси. — Все, что ты можешь рассказать?

— Может быть, я разочаровала вас, Нэнси. Но это, правда, все. Да, вот еще что. Мама сказала, что пока это может приходить нерегулярно — не каждый месяц. Иногда требуется какое-то время, чтобы цикл устоялся.

— У тебя прокладки от «Прайвит Леди»?

— Нет, из аптеки прислали «Тинэйдж Софтиз».

— Ладно, думаю, следующей буду я, — подытожила Нэнси.

Мы с Дженни переглянулись. Мы думали точно так же.

Придя домой, я сказала маме:

— У Гретхен начались месячные.

— Неужели? — отозвалась мама.

— Правда, — подтвердила я.

— Думаю, и у тебя скоро начнутся.

— Мам, сколько тебе было, когда у тебя все началось?

— М-м… Кажется, четырнадцать.

— Четырнадцать! Это с ума можно сойти. Я не собираюсь ждать до четырнадцати.

— Боюсь, тут от тебя мало что зависит, Маргарет. У некоторых девочек начинается раньше. А у моей двоюродной сестры вообще началось только в шестнадцать.

— Так что, и у меня так может быть? Нет, я скорее умру!

— Если у тебя не начнется раньше четырнадцати, сходим к доктору. Ну чего ты заранее волнуешься!

— Как не волноваться — может, я вообще ненормальная.

— За твою нормальность я ручаюсь.

Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет. У моей подруги Гретхен начались месячные. Я так ей завидую, Бог. Я ненавижу себя за это, но ничего не могу с собой поделать. Не можешь ли Ты помочь мне — хоть немножко. Нэнси уверена, что у нее тоже скоро начнется. А если я окажусь последней, то не знаю, что тогда сделаю. Пожалуйста, Бог. Я просто хочу быть нормальной.

В выходные, совпавшие с днем рождения Линкольна, Нэнси поехала со своими в Вашингтон. До того, как она вернулась, я успела получить от нее открытку: видно, она послала ее, как только добралась до места. В открытке было всего три слова:

Я порвала открытку на мелкие клочки и побежала к себе в комнату. Я чувствовала, что со мной что-то происходит. Но совсем ничего не могла с этим поделать. Я упала на постель и зарыдала. Потом Нэнси начнет мне рассказывать, как у нее все началось и какая она теперь взрослая. Не желаю я ничего этого слушать!

Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет. Жизнь моя становится с каждым днем все тяжелее. Скоро я буду единственной, у кого еще не началось. Я это чувствую. Так же, как я единственная, у кого нет никакой религии. Почему Ты не поможешь мне, Бог? Разве я не делала всегда так, как хочешь Ты? Пожалуйста… помоги мне быть такой, как все.