В тот же день вечером мама стала собирать мои вещи для лагеря. Я видела, как она в огромном количестве запихивает в чемодан шорты и тенниски. Потом я услышала шум газонокосилки. Это вернулся Мус. Вначале я обрадовалась, но потом вспомнила про Лору и про слухи, которые он помогал распускать, и пришла в бешенство.

Я слетела вниз по лестнице, выбежала из дому и крикнула:

— Эй, Мус!

Он не услышал из-за шума газонокосилки. Тогда я подбежала и встала прямо у него на пути так, что он не мог меня не заметить, и снова прокричала:

— Эй, Мус!

Он выключил газонокосилку.

— Ты встала прямо у меня на пути, — сказал он.

— Мне надо тебе кое-что сказать, — начала я.

— Говори.

Я уперла руки в бока.

— Так вот, Мус! Ты просто врун! Я не верю, что ты ходил с Лорой Дэнкер за супермаркет.

— Кто это тебе наговорил?

— То есть как — кто наговорил!

— Так кто же?

— Нэнси сказала, что Эван говорил ей, что вы с Эваном…

Я осеклась. Я чувствовала себя идиоткой.

Мус покачал головой.

— Ты всегда веришь тому, что тебе рассказывают о других? — спросил он.

Я не знала, что ответить.

— В следующий раз не верь, пока сама не увидишь! — добавил Мус. — Может, ты все-таки отойдешь? Я вообще-то работаю.

Я стояла как вкопанная.

— Знаешь что, Мус, — снова начала я.

— Что еще?

— Прости, я зря на тебя думала, что ты врун.

— Знаешь что, Маргарет, — сказал Мус.

— Не знаю, а что?

— Ты так и не отошла.

Я отскочила в сторону, и Мус включил косилку снова. Я услышала, как он запел свою любимую песню — про канал Эри.

Я вернулась в дом. Мне нужно было зайти в ванную. Я думала про Муса и о том, как хорошо было стоять с ним рядом. Я думала, как здорово, что он не лгун, и как нам повезло, что он стрижет наш газон. Потом я посмотрела вниз и не поверила своим глазам — на внутренней стороне моих трусиков была кровь.

Небольшое такое пятно — но вполне настоящее. Я так и завопила:

— Мам! Скорей сюда! Скорей!

Наконец мама появилась в ванной:

— Что такое? Что случилось?

— Началось, — выпалила я.

— Что началось?

Теперь я смеялась и плакала одновременно.

— Ну, эти дела — мои месячные!

У меня потекло из носа, и я потянулась за салфеткой.

— Ты уверена, Маргарет?

— Посмотри сама, — сказала я, показывая ей на пятно.

— Действительно! Теперь вижу. Девочка моя маленькая!

Теперь и у нее глаза были на мокром месте, и она тоже начала сморкаться.

— Подожди минутку — я кое-что принесу из комнаты. Я как раз собиралась положить тебе это в чемодан — на всякий случай.

— Правда?

— Ну да. Положу, думаю, вдруг пригодится.

Она вышла из ванной. Когда она вернулась, я спросила:

— Наверно, это от «Прайвит Леди»?

— Нет: я купила «Тинэйдж Софтиз».

— Это хорошо, — сказала я.

— Теперь смотри, Маргарет, как это делается. Пояс пойдет вокруг талии, а прокладка…

— Мам, — сказала я. — Я уже два месяца тренируюсь у себя в комнате!

Потом мы вместе рассмеялись, и мама сказала:

— В таком случае, я думаю, мне лучше будет подождать в комнате.

Я заперла дверь ванной и закрепила прокладку с помощью маленьких крючочков на розовом поясе. Потом я оделась и посмотрела на себя в зеркало. Догадается ли кто-нибудь о моей тайне? Видно ли по мне? Например, догадается ли Мус, если мы снова будем говорить с ним сегодня? Догадается ли отец, когда мы сядем ужинать? Мне еще надо, как мы уговаривались, сразу позвонить Нэнси, Гретхен и Дженни. Бедная Дженни! Из «Четырех сенсаций» она осталась последней. А я-то была уверена, что последней суждено быть мне! Теперь я, правда, повзрослела. Теперь я уже почти женщина!

Ты еще здесь, Бог? Это я, Маргарет. Я знаю, что Ты здесь, Бог. Ты бы этого не пропустил, я знаю. Спасибо Тебе. Спасибо Тебе за все…