— Что ты делаешь? — грубо спросил он, приподнявшись и прислонившись к стене.

Джесси повернулась в его сторону. Ее голос прозвучал спокойно, терпеливо, но она избегала смотреть на него, и поэтому взгляд светло-серых глаз был устремлен мимо обнаженного плеча Ноя.

Мне кажется, даже человек, менее умный, чем ты, смог бы понять, что я намерена спать здесь.

— Ты специально затеваешь ссору? — со злостью бросил он.

— Нет.

— Проклятие, взгляни же на меня!

Джесси подняла глаза. Они сухо блестели при свете ламп.

— Нет, я не пытаюсь ничего затеять.

— Значит, ты будешь спать со мной, как и все прошедшие недели.

— Нет.

Линия его губ стала еще более зловещей.

— Вероятно, я тебя не правильно понял.

— Ты правильно все понял. Я отказала тебе. Я не собираюсь с тобой спать. Ты четко разъяснил, что мне нужно ожидать сегодня ночью. Так вот: я не желаю заниматься с тобой любовью.

— Ты поточила свои коготки? — Ной прищурился.

Джесси сильнее вдавила пальцы в подушку, которую она держала перед собой.

— Да, поточила.

— Итак, ты приняла меры предосторожности. И все-таки я попробую рискнуть. Ты уже царапала меня прежде, маленькая кошечка, но не помню, чтобы это было мне неприятно.

У Джесси пересохло во рту. Конечно же, она не забыла, как ногтями впивалась в крепкую мускулистую спину Ноя в порыве экстаза. Это воспоминание зажгло огонь у нее внутри. Джесси бросила подушку на скамью. Отвернувшись от Ноя, она подошла к гардеробу и достала оттуда ночную сорочку.

Ей легко удалось выпрыгнуть из туфель и чулок, но вот с крючками на платье пришлось немного повозиться. В конце концов она справилась и с этим. Джесси осознавала, что любое ее движение Ной мог истолковать по-своему, как провоцирующее ссору или… разжигающее его желание, которое она не собиралась удовлетворять. Продолжая стоять к нему спиной, она сначала освободила от платья плечи, но прежде, чем снять его до конца, надела ночную сорочку и уж затем аккуратно стянула платье. Потом она умылась и причесалась, ни разу не взглянув на Ноя. Подготовившись ко сну, она потушила последнюю лампу и направилась к скамье.

— Не делай этого, Джесси. — Голос Ноя прозвучал из темноты ровно, но чуть пугающе.

Она остановилась и посмотрела на него через плечо.

— Пожалуйста, Ной, оставь меня в покое.

— Ты моя жена.

— По расчету.

— Вряд ли, — ухмыльнулся Ной. — Где же расчет в том, что ты предлагаешь нам спать врозь?

Не обратив внимания на его замечание, Джесси снова направилась к окну. Неожиданно она услышала, что Ной откинул одеяла на своей кровати. Закрыв глаза, она приготовилась к его атаке. Однако нападения не последовало, она обернулась и поняла, что ошибалась.

Ной стоял совсем близко. Ее глаза оказались на уровне его голой груди. Джесси осмелилась взглянуть ниже и облегченно вздохнула, увидев, что узкие бедра обтянуты хлопчатобумажными кальсонами. Прикусив губу, Джесси подняла глаза. В этот момент Ной не мог бы сказать, что ее лицо выражало открытое неповиновение, а глаза — протест. Даже в ее позе не было ничего, что подтвердило бы его подозрение. Но это еще ничего не означало. Вызов был брошен несколько дней назад, и, пока один из них не уступил, конфликта нельзя было избежать.

— Сильнее ты меня уже не можешь презирать, — с трудом проговорил Ной тоном человека, которому больше нечего было терять. Не дав ей возможности сопротивляться, он быстро одной рукой обнял ее за шею, а другой обхватил талию, после чего с силой поцеловал в губы.

Джесси не отвечала ему взаимностью. Она стояла, сжав губы и стиснув зубы, осознавая тем не менее, что, несмотря на ее безучастность, он наслаждался поцелуем.

Лишь когда он взял ее на руки и понес к кровати, она вывернулась и освободила свои руки, а затем стукнула его кулаком по челюсти. Ной потерял точку опоры, успев дойти До кровати, и Джесси кубарем полетела на перьевой матрац. Она стала перебираться на другую сторону кровати, но он схватил ее за подол ночной сорочки, а потом за колено, притягивая к себе. Ее бесило, что он все это проделывал одной рукой, в то время как другой ощупывал свою челюсть.

Тогда она нанесла второй удар, только чуть промахнулась и едва не задела пах. Ной резко сделал шаг в сторону, и поэтому удар пришелся по бедру. Тихо прорычав, Ной упал на колени и схватил цепкие руки Джесси.

С каждой минутой сжимая все сильнее и сильнее, он распростер их на постели над ее головой. Оседлав Джесси, чтобы она не могла бить его ногами, Ной все же старался не давить на нее всей массой своего могучего тела.

В течение долгого времени он изучал ее мрачное лицо, на котором постепенно появилось выражение спокойствия. Однако ее глаза казались тусклыми и напряженными. Губы немного опухли от его страстных поцелуев. Пышные, красивой формы груди то вздымались, то снова опускались в такт ее неровным вдохам и выдохам, притягивая его взгляд к вырезу рубашки. Когда Ной опять заговорил, его голос звучал несколько грубо и хрипловато.

— Ты сама подстроила нашу свадьбу, Джесси, но, несмотря на это, я согласился стать твоим мужем. Больше мне нечего тебе сказать. Ты никогда не спрашивала, да, наверное, тебе было наплевать на то, что я могу чего-то ожидать взамен. Итак, слушай. Мне нужны лишь две вещи от нашего брака. Во-первых, я должен знать, что Гедеон ни в чем не нуждается независимо от наших с тобой отношений, и, во-вторых, мне необходимо обладать твоим телом. Сегодня ночью. Завтра. В любое время. — На секунду он замолчал, а потом добавил:

— И любым способом.

Нельзя сказать, что Джесси была невыразимо счастлива услышать, что Ной взял на себя обязательство заботиться о Гедеоне. На этот раз она думала не столько о благополучии ребенка, сколько о своем будущем.

— В таком случае тебе нужна проститутка, — спокойно сказала она, как только Ной выговорился.

— Да, — неторопливо подтвердил он. — Думаю, ты права. Но в качестве проститутки я хочу иметь тебя.

Джесси почувствовала ком в горле от подступивших слез.

— Ну что ж, отлично. Обычно я отдаю свои долги.

Ной выпустил ее из своего плена и лег на спину, заложив руки за голову.

— Ну? — наконец произнес он.

Джесси в замешательстве приподнялась на кровати, потирая занемевшие от крепких пальцев Ноя запястья.

— Что ты хочешь? — спросила она.

— Наслаждения. Проститутку не волнует собственное наслаждение, она стремится, чтобы было приятно ее клиенту.

— Будь ты проклят! — в отчаянии воскликнула Джесси.

Ной лениво выгнул дугой одну бровь, показывая тем самым, что пропускает ее слова мимо ушей.

— Уже начинаешь отказываться от обещаний выплатить долг?

— Нет! — Она глубоко вздохнула, а затем медленно выдохнула:

— Что мне нужно делать?

— Сначала включи на столе лампу, потом снимай ночную рубашку.

Ощущая дрожь, Джесси вскочила с постели, зажгла лампу, отчего комната озарилась тусклым желтым светом. Потом она снова подошла к кровати и неуверенно встала «возле Ноя.

— Ночная сорочка, — повторил он, — я хочу видеть, а не мысленно представлять твои груди.

Джесси опустила лямки рубашки с плеч, помедлила в нерешительности, а потом ее руки беспомощно упали. Ночнал сорочка устремилась вниз, плавно, как облако, коснувшись ее грудей, живота, бедер.

— О Боже, как ты прелестна, — прошептал Ной.

Джесси не слышала в его голосе почтения, она лишь чувствовала его взгляд на своих обнаженных плечах и груди. Ной скользнул глазами по изгибам ее тела и остановился на пушистом треугольнике внизу живота. Борясь с желанием прикрыть себя хоть чем-нибудь, Джесси старалась думать обо всем, но только не о наготе своего тела. Она робко присела на край кровати, повернувшись лицом к Ною. Шелковые волосы рассыпались по плечам, а несколько пшеничных прядей выбилось вперед, закрыв одну грудь, когда она, наклонившись набок, оперлась на локоть и опустила голову.

— Я не совсем представляю, что нужно делать, — призналась она. — Прежде мне никогда не доводилось играть роль проститутки.