– Но зато я его широко открыла. Я хочу возродить историю, вернуть к жизни Пола Атрейдеса и Сафира Хавата. Мы можем рассчитывать на квалификацию мастера меча Дома Атрейдесов.

– Но Хават с треском провалился, когда вы попытались вернуть ему память.

– Значит, мы попробуем еще раз. Возможно, Чани станет нам опорой в пробуждении Пола. Джессика также созрела для пробуждения. Даже Лето II готов.

Глаза Гарими сверкнули.

– Вы играете с огнем, Шиана.

– Я выковываю оружие, а для этого необходим огонь. – Шиана отвернулась, давая понять Гарими, что разговор окончен. – Я много раз слушала твое мнение и хорошо его запомнила. Сегодня я обедаю с гхола. Может быть, после этого у меня появятся свежие идеи.

Пылая гневом, темноволосая женщина последовала за Шианой в коридор и направилась в обеденный зал. Неожиданно из лифта вышел Лето II – совершенно один и, как всегда, абсолютно невозмутимый. Двенадцатилетний мальчик часто ходил без сопровождения по кораблю, вот и сейчас он посмотрел на обеих женщин, моргнул, но ничего не сказал. Какой странный, погруженный в себя ребенок.

Прежде чем Шиана успела остановить Гарими, она уже сердито направилась к мальчику, найдя подходящий объект, на котором могла выместить свою злость и растерянность.

– Итак, Тиран, где же твой Золотой Путь? Куда он привел нас? Если ты обладаешь предзнанием, то почему не предупредил о Досточтимых Матронах и Враге?

– Не знаю. – Мальчик был искренне озадачен. – Я не помню.

Гарими с отвращением рассматривала юного Лето.

– Но что будет, если ты вспомнишь? Станешь ли ты снова Богом-Императором, величайшим убийцей во всей истории человечества? Шиана думает, что ты можешь спасти нас, но я считаю, что Тиран может с таким же успехом и так же легко погубить всех нас. Это у тебя получается гораздо лучше. Я не хочу, чтобы к тебе вернулось твое изначальное эго, Лето II. Твой Золотой Путь – это тупик, он заведет людей в болото.

– Этот мальчик сейчас не имеет никакого отношения к Золотому Пути, – сказала Шиана, железной хваткой взяв Гарими за руку. – Оставь его в покое.

Лето быстро отступил в сторону, метнулся прочь и побежал по коридору. Гарими торжествующе смотрела ему вслед, а Шиана – на нее, как на глупца, изобличившего себя еще одной безумной выходкой.

Глаза и уши Лето горели от обвинений верховного проктора, но мальчик не позволил себе заплакать. Мудрый человек не тратит воду ради того, чтобы избавиться от эмоций; он знал эту мудрость древней Дюны. Убегая прочь от Шианы и невыносимого проктора, и от всех, кто воображал, будто знает, чего от него ждать, мальчик внутренне отвергал все сказанное Гарими и старался отделаться от всего, что он сам о себе знал.

«Я был Богом-Императором, Тираном. Я создал Золотой Путь… но моя память заперта и сокрыта от меня, и я в действительности не понимаю, что это!» Несмотря на все, что он вычитал и узнал о своей прошлой исходной жизни, Лето ощущал себя всего лишь двенадцатилетним мальчиком, который никого не просил его возрождать.

На транспортном лифте он спустился на нижнюю палубу и пошел к тому месту, где ему всегда было уютно и покойно. Сначала он хотел проскользнуть в ревущую трубу камеры рециркуляции воздуха, но из-за мер безопасности, принятых баши Тегом и другом Лето Сафиром, этот проход был блокирован.

До этой неприятной встречи с Гарими Лето собирался встретиться со своим другом Сафиром Хаватом и пойти с ним в спортивный зал. Несмотря на то что другому гхола было уже семнадцать лет и он уже был правой рукой Тега в службе безопасности, он все же часто встречался с Лето в дружеском спарринге. Невзирая на возраст и рост, Лето мог сражаться против противников, превосходящих его силой и весом. За несколько прошедших лет друзья стали друг для друга серьезными соперниками.

Однако сейчас Лето хотелось побыть одному. Он спустился на нижнюю палубу и остановился перед входом в гигантский грузовой отсек. Наверняка системы слежения уже засекли его. Лето с трудом сглотнул. Он еще ни разу не входил в этот отсек один, хотя часами рассматривал червей с наблюдательной площадки.

Два молодых охранника стояли в холле перед люком отсека.

Увидев мальчика, они преградили ему путь.

– Это запретная зона.

– Запретная для меня? Вы знаете, кто я?

– Ты Лето Тиран, Бог-Император, – заученно проговорила молодая женщина, словно отвечая на вопрос Гарими. Это была Дибрей, дочь Ордена Бинэ Гессерит, рожденная уже на корабле, после бегства с Капитула.

– Эти черви – часть меня. Вы что, не помните историю?

– Они опасны, – вмешался в разговор охранник-мужчина. – Тебе не стоит туда идти.

Лето окинул парочку безмятежным взглядом.

– Нет, стоит. Особенно сейчас. Мне нужно ощутить под ногами песок, вдохнуть запах специи, червей. – Он прищурился. – Это может восстановить мою память, как того хочет Шиана.

Дибрей, нахмурившись, задумалась. Шиана действительно говорила, что для пробуждения памяти гхола надо использовать любые средства.

Мужчина повернулся к своей напарнице:

– Свяжитесь с Сафиром Хаватом и сообщите ему об этом. Это непредвиденный случай.

Лето приблизился к тяжелому люку.

– Мне надо всего лишь войти. Я не пойду далеко. Черви ведь обычно находятся в центре отсека? – Он решительно набрал простой код доступа и отпер замок. – Я знаю этих червей. Сафир меня поймет, его память ведь тоже еще не восстановлена.

Прежде чем охранники успели его остановить, Лето прошмыгнул в отсек. Песок, казалось, издавал потрескивание, как от статического электричества. В ноздри ударил сильный запах кремнистого песка и корицы. С противоположного конца километрового отсека к мальчику двинулись крупные черви.

Одно только ощущение песка вокруг вернуло мальчика в то место, о котором он усердно читал в библиотеке корабля-невидимки. То место было планетой Арракис, превратившейся из пустыни в цветущий сад за время его долгого правления. Он сделал глубокий вдох, воздух, насыщенный парами меланжа, действовал успокаивающе.

Не стараясь ступать осторожно и тихо, Лето пошел по песку, утопая в нем по лодыжки. Он не обращал ни малейшего внимания на предостерегающие крики охранников, с трудом идя от железной стены вглубь отсека. Этот искусственный заповедник был единственным кусочком пустыни, известным заточенным здесь червям.

Взобравшись на гребень дюны и глядя на стены огромного помещения, лето попытался вообразить, каким величественным был когда-то Арракис. Хотелось бы вспомнить этот вид. Дюна, на которой он сейчас стоял, была мала в сравнении с настоящей, и содержавшиеся здесь черви тоже были мельче, чем их дикие пустынные предки.

Впереди всех полз самый большой червь, за ним следовали остальные. Лето чувствовал свою органическую связь с этими семью червями. Похоже, эти гиганты чувствовали его душевную боль и стремились теперь к нему на помощь, несмотря на то, что исходная память была пока замурована под оболочкой ничего не помнящего гхола.

Из глаз Лето вдруг покатились слезы – то были не слезы обиды на Гарими, нет, то были слезы радости и умиления. Слезы! Он не мог остановить этот неудержимый поток влаги. Возможно, что если бы он сейчас умер здесь, на этом песке, то его тело слилось бы с плотью червей и остались бы позади все страхи и напрасные надежды.

Эти черви были его потомками, в каждом теплилась частица его прежнего сознания. «Мы – одно целое». Лето поманил к себе червей. Несмотря на то что в его клетках, клетках гхола, пока не пробудилась память о его тысячелетней жизни, в клетках этих червей жила та же память.

– Ты спишь в них? Живу ли я в ваших клетках?

В сотне метров от него черви остановились и один за другим зарылись в песок. Он чувствовал, что их присутствие ничем ему не угрожает, наоборот… казалось, что черви стремятся защитить его от опасности. Они знают его!

От входа в отсек Лето услышал знакомый голос, выкрикивавший его имя. Оглянувшись, он увидел гхола Сафира Хавата. Сафир стоял в проеме люка и жестами звал Лето вернуться в безопасное место.