Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Господи, кто это у нас такой? — воскликнула Ванесса и присела с камерой на корточки, снимая пуделька.

— Да, мы любим бегать по снежку, — весело отреагировала женщина, и ее растрескавшиеся губы, накрашенные оранжевой помадой, растянулись в улыбке. Ее седые волосы были закручены в пучок, на щеках — бледно-оранжевые румяна. — Дети выросли, а муж сидит в казино в Ницце. А мы с Ангелом нашли для себя утешение.

— И я тоже, — сказала Ванесса. Правда, у нее не было ни мужа, ни детей, ни собаки.

Потом дама что-то вытащила из своей зеленой сумочки. Ванесса сделала наезд и увидела крошечные красные шузы на липучках.

— Это чтобы нам снег между коготочков не попадал, — пояснила женщина и наклонилась к собачке, чтобы надеть на нее ботиночки.

— Очень стильно, — похвалила Ванесса. Теперь она понимала, что имеют в виду люди, говоря «только в Нью-Йорке». Только в Нью-Йорке можно встретить даму и пуделька в норковых шубках, решивших совершить пробежку в обществе бомжеобразного дядьки в обрезанных шортах. Да, она знала теперь, как будет называться ее киноочерк: «Только в Нью-Йорке».

Ангел бежал за хозяйкой, успевая выписывать вокруг нее круги: красные ботиночки мелькали на белом снегу.

— Какой хороший мальчик! — воскликнула Ванесса, продолжая снимать собачонку.

Ванесса была так поглощена съемками, что не заметила, как на ближайшую скамейку пришел и сел ее кумир — Кен Могул.

Вот уже несколько часов, как Дэн безуспешно пытался отыскать Ванессу. Сначала он пришел к ее дому, долго трезвонил по домофону, кричал в окна, пока не охрип. Потом он отправился в клуб «Медяк», где играла группа Руби «Сахарный дядюшка». Как раз шла репетиция. Руби сообщила Дэну, что Ванесса собиралась в каком-то из парков отснять материал про новогодних чудиков.

Сначала Дэн поехал в Мэдисон-сквер-парк, где ранее Ванесса снимала эпизод для «Войны и мира». В парке народ выгуливал своих собак да какой-то бомж с бумажным пакетом на голове спал на скамейке, закутавшись в пальто. Ванессы там не было, тогда Дэн отправился в Уошингтон-сквер-парк, но, кроме скейтбордистов и студентов, поджигавших петарды, никого не нашел. Наконец Дэн очутился в Центральном парке. Он бесцельно бродил по дорожкам, мысленно проклиная Ванессу за то, что та не признает сотовых телефонов. Он постоял около пруда, наблюдая, как маленькие льдинки плавают по воде, сталкиваясь друг с другом. Интересно, куда подевались утки? Потом возле входа в парк со стороны 89-й улицы он увидел небольшую толчею. Там явно что-то происходило. Какая-то бледная девушка в черном пальто, черной кепке и черных грубых ботинках разговаривала с людьми и снимала все на камеру.

Дэн спустился по широким каменным ступенькам, ведущим к пруду, и сел на скамейку рядом с мужчиной лет тридцати в дорогой серой куртке с капюшоном, отороченным мехом. У того были кудрявые рыжие волосы, веснушки на лице. Он сидел, подложив под себя руки, и очень внимательно наблюдал за Ванессой.

— Смотрите: сначала она ведет людей со спины и только потом подходит и заговаривает с ними, — сказал мужчина, обращаясь к Дэну и указывая рукой на Ванессу. — Она как бы успевает узнать о них то, чего они сами о себе не знают.

Дэн кивнул. Кто этот тип?

— А иногда она отходит в сторону и ничего не делает, просто смотрит. Она великолепна.

Дэн повернулся и зло посмотрел на соседа. Ему так и хотелось пнуть его. Мужчина протянул руку:

— Я Кен Могул, кинорежиссер. Вы тоже имеете отношение к кино?

Дэн покачал головой:

— Нет. Я — поэт.

Они сидели, наблюдая, как Ванесса присела на корточки возле пуделька в норковой шубке. Пуделек с интересом понюхал объектив камеры. Дэн даже немного подался вперед. Ванесса работала так грациозно, была так естественна, что ему показалась дикой мысль, что она может неправильно распорядиться своими фильмами. И Дженни права, говоря, что Ванесса не виновата; вероятно, кассета случайно попала в чужие руки.

— Печатаетесь? — спросил Дэна Кен Могул.

— Еще нет, — ответил Дэн, потом улыбнулся и прибавил: — Правда, должно тут выйти одно мое стихотворение в «Нью-йоркере», знаете ли.

В голосе Дэна звучала гордость…

Хочешь одного, а получаешь другое

Было почти одиннадцать вечера, когда Дженни приехала на праздник Серены. Она взяла такси. Водитель попался разговорчивый, да вот только они застряли в пробке на Таймз-сквер. Все жители Нью-Йорка знают: в Новый год Таймз-сквер — самое кошмарное место, там полно пьяных туристов. Поэтому Дженни вышла из такси и пошла пешком. Она чувствовала себя взрослой, вышагивая по улице ночью одна; Дженни шла на встречу с любовью всей своей жизни. Выйдя из лифта, проследовала в гардероб и сдала пальто. Пока она раздевалась, ее пышная грудь немного вышла из-под контроля по причине глубокого выреза на ее черной кофточке. Вот незадача.

Несколько парней, стоявших поодаль, сразу узнали в этой миниатюрной брюнетке с кудрявыми волосами героиню последнего нашумевшего в Интернете «порнофильма». Парни замерли, а потом начали аплодировать.

— Эй, иди сюда! Покажи нам свои трусики. — выкрикнул подвыпивший паренек в старомодном черном цилиндре.

— Хочешь ко мне под пальтишко? — крикнул другой.

Дженни замерла в дверях, судорожно сжимая свою сумочку и чувствуя себя абсолютно как Клара из «Щелкунчика», когда ее окружили злобные мыши. Отчаянным взглядом она пыталась отыскать Нейта.

О, где ты, где ты, мой Щелкунчик! В дальнем конце зала за стойкой бара Дженни увидела парня с волнистыми русыми волосами. Рядом с ним стояла темноволосая девушка. Они разговаривали, их лица были так близки, словно через мгновение последует поцелуй. Он смотрел на нее таким взглядом, о котором Дженни только мечтала. А парни продолжали так громко хлопать и улюлюкать, что золотоволосый парень и его спутница обернулись и… Вон оно что! И тогда Дженни поняла.

Нейт никогда не любил ее, потому что он всегда любил Блэр. Значит, он лгал и притворялся, и, значит, права была Ванесса, когда назвала его бойфрендом. И никакой он не Щелкунчик. Он — противная, гнусная мышь.

— Нейт!.. — выпалила Дженни, в горле застрял ком.

На негнущихся ногах она подошла к стойке бара, сорвала с шеи бирюзовый кулон и бросила его изо всей силы на пол.

— Дженифер, мне очень жаль… — пробормотал Нейт, но в его глазах не было никакого сочувствия.

Но Дженни было наплевать. Блэр смотрела на нее широко раскрытыми глазами, но и на это Дженни было тоже наплевать.

— А пошел ты, — прошептала она, и горячие слезы наполнили глаза. Дженни повернулась и пошла в дамскую комнату, чтобы умыть лицо и уйти отсюда с достоинством.

Нейт нагнулся, поднял бирюзовый кулон и сунул его в карман. Он выглядел усталым и потерянным. Блэр взяла еще одну сигарету, нервно чиркая спичкой о коробок. Спичка не поддалась, и Блэр раздраженно бросила ее на пол.

Нейт щелкнул зажигалкой, но Блэр прикуривать не стала.

— Что-то не так? — спросил Нейт, хотя он все прекрасно понимал.

Блэр посмотрела на него, сузив глаза, зажав губами незажженную сигарету. Нет, он не был мужчиной ее мечты. Он уже никем для нее не был. Просто никто. Вокруг столько интересных молодых парней, зачем ей сдался он?

— Ты обыкновенный неудачник. Я сплю и вижу, когда уеду в университет.

— А мне просто хотелось дать тебе прикурить, — глупо ответил Нейт.

— Ладно. — Блэр позволила ему поднести зажигалку, прикурила и глубоко затянулась, потом выдохнула дым ему прямо в лицо. — А теперь отваливай.

Нейт нахмурился, закрыл зажигалку. Блэр и раньше ничего не стоило вспылить, с ней такое часто случалось. А вокруг народ закричал:

— Десять, девять, восемь!

— Блэр… — Нейт подошел к ней ближе. Нужно просто поцеловать ее, и все будет как прежде. Как в старые времена.

Но Блэр ушла, бросив горящую сигарету к ногам Нейта. Она направлялась к раздвижным стеклянным дверям, ведущим на террасу. Оставались считанные минуты до Нового года. Стоит ли тратить их на неудачников?..

34
{"b":"112631","o":1}