Руки Этана скользнули под волосы Мишель и легко прошлись по затылку. Под мозолистыми подушечками пальцев ее кожа казалась удивительно нежной. Этан провел пальцем по ее шее — от уха до плеча, лаская другой рукой изгиб скулы. Волосы с еле слышным шорохом скользили меж его пальцев, обвивали их, словно шелк.

— Прикоснись ко мне, — попросил он. Заметив замешательство Мишель, Этан сжал ее запястья и приложил ладони к своей груди. — Здесь или где угодно. Если ты не коснешься меня, я не выдержу. — Он прищурился. — Пожалуй, это произойдет в любом случае.

Пальцы Мишель ожили — сначала они двигались боязливо, робко, потом смелее. Она хотела коснуться его. По правде говоря, она уже давно хотела этого. Она приложила ладони к его груди, осторожно провела по ней вниз, впитывая жар и упругость его кожи. Мишель заметила, как судорожно вздохнул Этан, едва ее пальцы прошлись по его животу. От этого прикосновения он вздрогнул.

— Да, — прошептал он, — вот так.

Мишель обняла Этана и провела руками по спине. Она чувствовала его гладкую кожу, тепло и силу его мускулов. Под ее прикосновениями его плоть оживала, и Мишель узнавала форму тела Этана округлостями и впадинами собственного тела. Однако и свое тело она еще никогда не ощущала так остро, как теперь, прикасаясь к Этану.

Ее груди отяжелели, слегка округлились и ныли в ожидании его ласки. Плоский живот напрягся, а между бедер, прижатых к бедрам Этана, возникла пустота, о существовании которой Мишель не подозревала.

Ладони Этана скользнули за ворот рубашки и коснулись кожи. Мишель затаила дыхание, едва он расстегнул первую пуговицу. Этан улыбнулся.

Слегка отстранив Мишель, чтобы видеть ее, он наслаждался открывающейся перед ним картиной. Oft расправил рубашку, распахнув пошире ворот.

Мишель изо всей силы сжала его запястья. Огромные зеленые глаза смотрели тревожно и умоляюще.

— Не надо! — выдохнула она, вкладывая бесконечную мольбу в одно слово. — Здесь слишком светло. Можно…

— Выключить лампу? — спросил он. Мишель кивнула.

— Нет. — Он не сдвинулся с места и не сделал попытки высвободиться из ее рук. — Я хочу видеть тебя — до сих пор я только представлял. — Он ждал. Теплый румянец залил щеки Мишель. Пальцы на его запястьях слегка дрогнули.

— Хорошо.

Этан заметил, как она удивлена собственным ответом, казалось, она не знала, что сказать, пока не произнесла слово. Она согласилась словно против своей воли. Этан ждал, давая ей возможность одуматься. Мишель не одумалась. Наконец она убрала руки.

— Все будет хорошо, — мягко произнес он, касаясь ее век губами. — Я не причиню тебе боли.

Еле заметная дрожь прошла по ее телу. Мишель открыла глаза.

— Знаю.

Он кивнул.

— Тогда смотри на меня, — сказал он. — Смотри на мои руки.

Мишель перевела взгляд с его лица на ладони. Скользнув по груди Мишель, его пальцы передвинулись к следующей пуговице и расстегнули ее. Этан стал медленно ласкать гладкую кожу ее живота, нежно гладить грудь. Ночная рубашка съехала с плеча Мишель. Этан склонился и коснулся губами ее соска.

Руки Мишель взлетели ему на плечи — не для того, чтобы оттолкнуть, а затем, чтобы притянуть поближе. Его рот горячо и влажно касался ее соска, язык дразнил его. Боль в ее груди усилилась, но доставляла неописуемое наслаждение. Губы Этана переместились в ложбинку между грудями. Мишель, смущаясь, провела ладонью по его волосам, осторожно перебирая пряди. Легким движением она коснулась шеи Этана, и ей показалось, что Этан застонал. Мишель всецело отдалась чувствам, а он все сильнее, жарче целовал ее…

Рубашка упала на пол. Руки Этана обхватили Мишель за бедра. Без труда приподняв Мишель, Этан положил ее на постель и сам лег рядом. Он положил руку на талию Мишель и осторожно гладил бархатную кожу большим пальцем.

— Так мягко, — пробормотал Этан. — Ты даже не представляешь… — Он склонился и прижался ртом к ее шее, оставив на ней влажное пятнышко. Отведя в сторону волосы, он провел губами вдоль шеи. Его губы дразнили Мишель, он слегка покусывал кожу, щекотал ее языком.

Мишель беспокойно зашевелилась. Этан прижал ее к постели одной ногой и передвинул руку с талии на бедра.

Пальцы сжались на ее упругой ягодице.

Этан не переставал целовать шею, подбородок, мочку уха. Придерживая затылок Мишель, он целовал тонкие брови, дрожащие веки, высокие дуги скул. Наконец прижался ртом к ее жаждущим, нетерпеливым губам.

Она с жаром ответила на поцелуй. Забыв о стеснении, Мишель страстно отвечала Этану, платя мерой за меру. Она заставляла Этана продлить поцелуй, обводя языком его губы, пылко приникнув ртом к его губам. Мишель прижалась к Этану, выгнулась ему навстречу, обнимая его за шею и запуская тонкие пальцы в волосы. Он навалился на нее всей тяжестью своего тела, и Мишель непроизвольно задвигалась под ним.

Этан глухо застонал и откинул голову. Зрачки Мишель стали черными, как полированное эбеновое дерево, и такими огромными, что вокруг них виднелся лишь тончайший ободок зеленой радужки. Ее губы увлажнились и соблазнительно припухли. Этан легко прикоснулся к ним ртом, помедлил и повторил поцелуй.

— Господи, какая ты вкусная! Я даже не думал… — Недоговорив, он сел на постели.

— Этан!

Он вновь склонился и быстро поцеловал Мишель.

— Мне надо снять сапоги. И джинсы. Если я не буду сдерживаться, я не смогу… — Он тихо выругался, снимая левый сапог — он был туже правого.

Мишель внезапно осознала свою наготу, поняла, что лежит поверх одеял. Когда Этан находился рядом с ней, это было не так заметно. Этан отвернулся, с ругательствами стягивая сапоги, и Мишель мгновенно забралась под одеяла. Простыни прохладно прикасались к разгоряченной коже.

— Не сможешь что?

— Не смогу продержаться в тебе больше трех секунд, — договорил Этан.

— Разве это плохо?

Стаскивая джинсы, Этан оглянулся через плечо и скептически приподнял брови.

— Конечно, если ты хочешь получить хоть какое-нибудь удовольствие.

Мишель нахмурилась; чувственные губы еле заметно сжались. Наконец Этан выбрался из джинсов и отшвырнул их прочь, метко попав в кресло. Загасив лампу, он нырнул под одеяло и обвил ногами прохладные ноги Мишель.

— Ты ведь хочешь, Мишель? — спросил он, гладя ее ладонями и отыскивая сосок. Звук, который издала Мишель в ответ, был едва различим. — Потому ты и растаяла в моих руках? Ни один мужчина еще не доставлял тебе наслаждения?

— Ни один, — прошептала Мишель, вновь ощущая жар его рта. Она прикрыла глаза и поняла, что через секунду он коснется ее губ, а его язык вновь будет сладким, настойчивым и любопытным. Она должна отдать ему все что он захочет. — Да, я растаяла в твоих руках. — На мгновение Мишель ощутила тревогу.

— Похоже, ты этому не рада. — По крайней мере Этан понял ее. Мишель считала его грабителем и убийцей. Не в силах отказать ему, Мишель предавала саму себя. Но Этан не хотел думать об этом и не хотел, чтобы такие мысли одолевали Мишель. Вот почему он целовал ее так крепко, долго и жадно.

Этан раздвинул коленом ноги Мишель. Рука легко скользнула вниз, от груди к бедрам. Положив руку на заветный холмик, Этан сжал его, и Мишель невольно отодвинулась.

— Все в порядке, — еле успел прошептать Этан, снова закрывая губами ее рот. Его пальцы исследовали ее тело, гладили, ласкали, даря наслаждение. Она была влажной и теплой. Этану хотелось попробовать ее губами, но он вовремя удержался и пока удовлетворился лишь стонами, которые Мишель не удалось сдержать.

Ему отчаянно хотелось проникнуть внутрь нее, но прежде Этан прибег к помощи пальца. Мишель застонала и вцепилась ему в плечи, однако не стала протестовать; ее движения становились все менее беспорядочными.

— Вот так, — ободрил ее Этан, заметив ритмичные движения бедер. — Теперь ты пустишь меня?

— Да. — В ответе прозвучали и желание, и панический страх. Этан снова прижался губами к ее груди, успокаивая, возбуждая желание. Он обхватил сосок и обвел его языком, слегка прикусывая этот сочный бутон. Наслаждение проникало сквозь кожу Мишель. Она ощущала его кончиками пальцев, всей длиной ног и сильнее всего — бедрами, между которыми продолжала не терпеливые ласки рука Этана.