Когда Дафниш направилась к себе в спальню, то внезапно увидела, что в дверях холла кто-то стоит. Дафниш вздохнула, но тут же просияла от радости, узнав Лорда Джеггеда.

– Лорд Джеггед! Рада видеть вас, – она подошла ближе. – У вас утомленный вид. Вы где были?

– Путешествовал.

– Путешествие было трудным?

– И интересным. Законы времени, считавшиеся незыблемыми… – Лорд Джеггед осекся, словно сказал лишнее.

На Лорде Джеггеде был строгий серебристо-серый костюм. Он шел ему и более соответствовал его богатому духовному миру, который виделся Дафниш за напускной беззаботностью. Лорд Джеггед чуть пошатнулся. Она протянула руку, но он не заметил.

– Вы путешествовали во времени? – удивленно спросила Дафниш. – Как вам это удалось?

– У тех, кто родился на Краю Времени, большие возможности. Бог Хронос, возможно, милостив к нам за то, что мы не пытаемся изменить ход истории, и потому нам удается совершать путешествия в прошлое. А будущее неподвластно и нам. Из будущего обратно насовсем не вернуться. Хотя я, кажется, разболтался. Не слушайте меня, а то еще соблазнитесь.

– Соблазнюсь? Чем?

– Попыткой вернуться в прошлое хотя бы на время. Трудности остались, но, кто знает, может, преодолимые. Впрочем, довольно об этом. Прощайте.

Дафниш потянулась за ним, робко надеясь узнать о возможности возвращения в Арматьюс хотя бы на короткое время. Тщетно! У двери в свою комнату Лорд Джеггед остановился, оперся о косяк и, склонив голову, тихо проговорил:

– Простите. Спокойной ночи.

Было бы просто бесчеловечно настаивать на своем, и Дафниш решила отложить разговор до утра (здесь, в Канари, по желанию Лорда Джеггеда, утро наступало, как в стародавние времена, после ночи, подчиняясь вращению планеты вокруг оси).

Дафниш плохо спала, ворочалась с боку на бок и поднялась, едва забрезжил рассвет. Взглянув на спящего Снафлза, она направилась к апартаментам Лорда Джеггеда и встала под дверью, хотя понимала:, что ожидание, скорее всего, напрасно: навряд ли Лорд Джеггед после тяжелого путешествия поднимется ни свет ни заря. Вокруг, не замечая ее, сновали роботы, занимаясь уборкой. Отчаявшись дождаться Лорда Джеггеда, Дафниш пошла в столовую, надеясь, что туда придет и хозяин замка: во время пребывания в Канари он неизменно завтракал по утрам.

За широкими окнами столовой виднелись зеленеющие поля, цепочки веселых холмов, тенистые рощи – любимый ландшафт Лорда Джеггеда. Дафниш вздрогнула: Арматьюсу эти красоты были неведомы, их унес катаклизм.

В столовую пришел Снафлз. Он по-хозяйски уселся за стол и принялся за еду, приготовленную роботами по его вкусу – все блюда были из Эпохи Рассвета. Расправившись с сыром и колбасой и умяв весь салат, Снафлз потянулся к селедке, деловито поглядывая на все еще заставленный стол. Дафниш так и подмывало одернуть сына, напомнить о пагубности вредных привычек, с которыми в Арматьюсе будет трудно бороться, но она удержалась.

Время шло, и Дафниш все чаще поглядывала на дверь, но Лорд Джеггед не появлялся. Она снова пошла к нему. Увидев приоткрытую дверь, заглянула – в комнате ни души. Подошел робот.

– Где господин? – спросила она.

– В подземной лаборатории.

– Как пройти туда?

– Я не знаю.

Неуловимый Джеггед снова исчез, унеся с собой информацию, возможно, достаточную для возвращения в Арматьюс. Дафниш неожиданно ощутила, что руки, засунутые в карманы халата, стиснулись в кулаки. Она разжала пальцы, овладела собой. Ладно, с возвращением в Арматьюс придется повременить, зато она может насладиться свободой, побыть в одиночестве.

Дафниш вернулась в столовую и увидела там Мисс Минг. Та, хихикая и орудуя капустой брокколи и кусочками колбасы, выкладывала на блюде какой-то замысловатый рисунок. Снафлз смеялся с набитым ртом.

– Доброе утро! Доброе утро! – прощебетала Мисс Минг. Заметив, что Дафниш едва одета, она окинула ее сладострастным взглядом, затем отвела глаза и непринужденно сказала:

– Мы едем купаться.

– Только будьте осторожны, – ответила Дафниш, погладив сына по голове.

– Не беспокойся, мы поглядим друг за другом. Не так ли, мой верный рыцарь?

Снафлз хрюкнул от удовольствия.

– Не тревожься. Я постою за тебя, принцесса.

– О, благородный сэр, ты меня успокоил, – пропищала Мисс Минг.

Лексика стародавних романов не покоробила Дафниш, а даже умилила ее. Посчитав, что имеет дело с большим ребенком, она больше не осуждала Мисс Минг.

Вскоре Мисс Минг и Снафлз, усевшись в воздушный экипаж Дафниш, полетели на юг, к морю. Проводив взглядом аэрокар, Дафниш вернулась к себе. Переодеваясь, она прислушивалась, не раздадутся ли шаги Лорда Джеггеда. Он единственный человек, кто может помочь ей возвратиться домой хотя бы на короткое время, чтобы дать знать близким и Комитету, что она жива и здорова, и предостеречь от опасности нового путешествия. Дафниш едва не осталась в замке, но потом рассудила, что глупо не воспользоваться свободой и лишиться, может, последней возможности побыть в одиночестве. Она села в аэрокар в виде сфинкса и подала команду: – На север!

Внизу замелькали руинные города, пыльные равнины, дряхлые горы, чахнущие леса… Аэрокар приземлился посреди зеленой долины, окаймленной боярышником и рябиной, на берегу извилистой речки, с веселым журчанием низвергавшейся небольшими уступами к миниатюрному озерцу. Там и сям мирно паслись коровы, козы и овцы. Сквозь рваные серые облака пробивались тусклые солнечные лучи.

Дафниш легла на траву, подняла глаза к небу и запела один из незатейливых гимнов Арматьюса, который выучила еще ребенком и, казалось, давно забыла. Потом дала волю слезам.

Время шло, дни тянулись за днями, а Лорд Джеггед не появлялся. Дафниш терпеливо его ждала, не теряя надежды на возвращение в Арматьюс. Зато Мисс Минг не заставляла ждать себя ни минуты. Каждое утро она заезжала за Снафлзом, забирала его с собой на увеселительную прогулку и пунктуально возвращалась в назначенный час с видом человека, сделавшего доброе дело. Она почти сразу же уезжала, и остаток дня мальчик проводил в замке.

Снафлз был счастлив, а Дафниш довольна, хотя замечала: ребенок забывает о духовных ценностях Арматьюса. Она верила в сына и не хотела терзать его наставлениями, считая, что не стоит мешать его естественному развитию.

Рассказы сына о прогулках с Мисс Минг она пропускала мимо ушей, довольствуясь приподнятостью этих повествований. Он сам разберется в жизни, думала Дафниш.

Время от времени она бывала в своей долине, по счастью то ли заброшенной своим созидателем, то ли не уничтоженной им по какой-то причине. Только там, вдали от цепких взглядов и пересудов, Дафниш чувствовала себя всецело раскрепощенной, вольной говорить или петь, плакать или смеяться. В долине она декламировала максимы, найдя внимательных слушателей в деревьях, делилась страхами с овцами, отвечавшими ей сочувственным блеяньем, поверяла надежды молчаливым камням. Тоска по Арматьюсу больше не приводила ее в отчаяние.

Обретя душевное равновесие, Дафниш стала наведываться к знакомым, предпочитая другим визитам поездки к Сладкому Мускатному Оку, предоставляя тому возможность делиться с друзьями своим открытием: пришелица из далекого Арматьюса освоилась с жизнью на Краю Времени и стала более интересной. С ним соглашались, приписывая произошедшие перемены появлению у Дафниш любовника, в которые чаще других зачисляли неприступного Лорда Джеггеда. У Дафниш часто спрашивали о хозяине Канари, но она объясняла эти вопросы естественным интересом к жизни самого загадочного из обитателей Края Времени. Ее ответы разочаровывали.

Кое-кто считал любовником Дафниш Сладкое Мускатное Око, однако ее визиты к нему объяснялись предельно просто: она приезжала взглянуть на машину времени. Радушный хозяин не отказывал гостье и даже не возражал, когда она забиралась в кабину. Дафниш сумела убедить Сладкое Мускатное Око, что, заботясь о благополучии сына, больше не помышляет о возвращении в Арматьюс. Сделать это было несложно: Сладкое Мускатное Око, как и другие обитатели Края Времени, считал возвращение в прошлое невозможным, а желание предпринять такую попытку – великой глупостью.