— Я все сделал, как ты велел, Ночная Молния, — сказал Ренье. — Дом блестит и сияет. — Его темные глаза за толстыми стеклами очков сейчас казались особенно большими и едва не светились. Если б я не знал Ренье как облупленного, то решил бы, что он влюблен.

— Спасибо, приятель. Кстати, можешь называть меня просто Тоби. — Ренье протянул ключи, и блондинистый вампир вложил в его руку толстую пачку банкнот.

— О'кей… Тоби, — сказал Ренье с таким видом, словно ему не хватало воздуха. — Эй… — Он стянул с жирных волос свою избитую жизнью наскаровскую бейсболку и вынул из кармана ручку. — Не распишешься на моей шапке? А то ребята ни в жизнь не поверят.

— Нет проблем, — отозвался Тоби Великолепный. Быстрым росчерком он изобразил стилизованную версию своего логотипа, а потом подписал имя.

— Спасибо, — промямлил Ренье, держа шапку так, словно она была сделана из золота.

Тоби, Ибан и Оливия пошли к трейлеру, а я наклонился к уху Ренье.

— Хочешь получить здесь работу, Рен?

— Брось, Джек. Сбавь обороты. Вспомни, сколько раз мы с тобой и ребятами смотрели гонки по кабельному, перлись от этого парня и трепались, какой он крутой. Нуда, я его фанат. Кстати, тебе непременно нужно посмотреть эту чертову штуку изнутри. Пошли.

Следом за Ренье и вампирами я подошел к дому на колесах. Не сказать ли Ренье, что весь этот ажиотаж вокруг знаменитых друзей Уильяма может плохо сказаться на его здоровье. Только гляньте, что сталось с бедным Хью… А потом я оглянулся на свою собственную машину, припаркованную на противоположной стороне, одинокую и позабытую. Даже моя тачка жила собственной жизнью, в которой мне не было места.

Тоби вставил ключ в замок в задней части трейлера, и гидравлическая дверь медленно открылась. Из пола плавно выплыла лесенка. Да уж, этот парень выбирал только самое лучшее.

Мы поднялись в гостиную, где стояли диваны с льняными покрывалами, стулья и огромный кофейный стол со стопками газет и журналов. Здесь же я увидел небольшую видеокамеру и пару ноутбуков с беспроводными сетевыми картами. Настоящий передвижной офис, который вполне мог потягаться с берлогой Уильяма в стиле хай-тек. Широкоэкранный телевизор стоял у одной из стен, фотографии в рамках покрывали другую. Окон, разумеется, не было.

Затем Тоби показал столовую и кухню. Оливия заахала и заохала при виде новейшей кухонной техники и всяких встроенных штуковин вроде автоматического термостата для вина, который умел поддерживать оптимальную температуру для каждого сорта изысканного пойла.

Потом мы перешли в спальню, декорированную в цветовой гамме Ночной Молнии. Разумеется, здесь стояла огромная кровать. Отдельные двери вели в туалет и ванную.

— Похоже, тут можно славно поразвлечься, — заметила Оливия, игриво подмигнув на последнем слове. Тоби ухмыльнулся и пожал плечами.

Меня скоро переименуют в лягушку — последнее время я только и делаю, что зеленею от зависти. Убейте меня, наконец. Ткните колом в сердце и избавьте от мук. Этот парень вел жизнь моей мечты. Гоночные машины и шикарные девчонки, которые вручают призы на аллее победителей. Боже, пристукните меня кто-нибудь, явите милосердие!

— А где твой гроб? — мрачно спросил я.

Если Тоби и уловил мое настроение, то не подал виду. Он указал на дальнюю стену комнаты.

— Потайная дверь.

— Разумеется, — пробурчал я.

— Я вижу, вы приехали сюда с понтом и шиком, — сказала Оливия, когда мы вернулись в гостиную.

Тоби широким жестом указал на легкие стулья.

— Присаживайтесь, — предложил он. — Вы правы. Мы с Ибаном приехали вместе. Такой путь занимает немного больше времени, но если иметь пару доверенных водителей, это гораздо проще и удобнее, чем самолет.

— Или поезд, — вставил Ибан, присаживаясь на край длинного дивана. — Железнодорожная система в этой стране… как бы сказать? Просто комизм.

— Курьез, — поправил Тоби. Ибан кивнул.

— Временами приходится торчать на запасном пути по два-три дня. Вокруг всегда какие-то чужаки, слишком много потенциальных неприятностей. — Он откинулся на спинку стула. — Я собираюсь продать свой автомобиль-амфибию и купить такой же трейлер, как у Тоби. Вот машина для истинного мачо.

— Постой-ка! — сказала Оливия, усаживаясь рядом с темноволосым вампиром. — Наконец-то я тебя узнала! Твоя фамилия Круз, верно? Ты Ибан Круз, кинорежиссер!

Ибан широко улыбнулся, слегка выпустив клыки. Казалось, он был абсолютно спокоен, расслаблен и не опасался подвоха, поскольку находился среди своих.

— Виновен, признаю.

— Я видела все твои фильмы! «После заката, милая» — мой любимый. Я смотрела его четыре раза.

Ну, вообще зашибись. Автогонщик экстра-класса и режиссер. Просто какой-то долбаный день карьеры. Поговорим о работе вашей мечты. Я с размаху шлепнулся в кресло, на проверку оказавшееся креслом-качалкой. Мои ноги взбрыкнули в воздухе. Чудесная иллюстрация для определения «оказаться поверженным». Нет, ну черт же возьми!..

— Как же ты снимаешь фильмы, если можешь выходить наружу только по ночам? — спросил я.

Ибан начал что-то отвечать, но охваченная восторгом Оливия перебила его.

— Он снимет только ночью. Это его бренд, — сообщила она. — Кино в стиле «нуар» — отличное прикрытие. Просто гениально!

Ибан улыбнулся и развел руками.

Чандлер заглянул в открытую дверь трейлера. Он стоял на нижней ступеньке, так что над полом виднелась только его голова, будто бы лишенная тела. Нечто в этом роде я сейчас и чувствовал…

— Прибыл мистер Бушар, мистер Макшейн.

— Кто?

— Ученый, — сказала Оливия.

— Прекрасно. Пригласите его сюда, — распорядился я.

Ученый. Надеюсь, он скучный зануда и полный ботан.

Чандлер исчез, и появился высокий, худой вампир в темно-синем спортивном пиджаке, белой рубашке и строгих брюках. Он пригладил рукой длинные, чуть тронутые сединой волосы. Новоприбывший держался скромно, но, к сожалению, отнюдь не производил впечатления унылого книжного червя. Внешне он выглядел старше всех нас; очевидно Бушара инициировали, когда ему перевалило за сорок. Он огляделся по сторонам, явно не зная, к кому из нас обратиться.

Я встал и протянул руку.

— Джек Макшейн.

— А, — сказал он и кивнул. — Помощник Уильяма.

Я почувствовал себя оскорбленным. Он мог с тем же успехом сказать: «прислужник Уильяма». Ладно. Я выкинул это из головы и представил остальных.

— Меня зовут Герард Бушар, — сказал вампир. — Рад познакомиться.

На лице его, впрочем, не замечалось особой радости. Он выглядел так, как будто бы с удовольствием — оказался где-нибудь в другом месте. Мне было знакомо это чувство.

— Какой вы наукой занимаетесь? — спросила Оливия.

— Я генетик. Изучаю разные аспекты вампиризма.

Столь же мило, сколь и загадочно. Ну и черт с ним. Если ему охота разводить тайны — на здоровье. Может взять свои пробирки и засунуть их туда, где солнце никогда не светит. Я ощущал нервозность и скованность. Никогда прежде мне не доводилось сидеть в комнате, набитой вампирами. Да-да, я тосковал по представителям своего вида, но теперь, когда вампиры окружали меня, я испытывал тошноту, потому что даже здесь, среди себе подобных, оставался белой вороной…

Ладно, хватит сокрушаться! В конце концов, дело у нас серьезное.

— Присаживайся, Герард. Надо ввести тебя в курс дела. — Ученый сел. На его лице застыло выражение легкой брезгливости, будто он унюхал какую-то мерзость, которую мечтал отшвырнуть носком своего итальянского ботинка. Я остался стоять. — У меня две новости: плохая и очень плохая. Я не в курсе, хорошо ли вы знали Элджернона, создателя Оливии, который должен был стать почетным гостем на приеме… И для начала хотелось бы понять, почему мы вообще ничего не таем друг о друге.

Ибан обвел взглядом остальных вампиров, словно в поисках поддержки.

— Это мера предосторожности, Джек. Предполагалось, что никто из нас не знает остальных — для нашей же собственном безопасности. Мы с Тоби знакомы, потому что живем в одном штате и наши пути часто пересекаются. Но Уильям и Элджер — единственные, кто имеет в распоряжении все куски мозаики…