Я снова взобрался на перепет и принялся еще раз внимательно обыскивать сарай. Вдруг здесь были еще какие-то артефакты. Однако скоро мне пришлось разочароваться — ничего нового я так и не нашел. Я вышел на дневной свет и таким же образом обследовал второй сарай поменьше.

Аномалий там было куда больше. Поэтому я осторожно побросал гайки, понаблюдал за их рикошетами, да и убрался оттуда подобру-поздорову. Рюкзак грел спину. Еще бы! Там лежал целый артефакт, которого никто и никогда не видел из обычных людей!

Я уже был готов возвращаться, посчитав свою задачу выполненной, но для очистки совести все же решил проверить и дом.

Когда под моими берцами заскрипели рассохшиеся половицы, из глубины дома вдруг раздался голос:

— Пацаааан! Помоги, браааат!

Я удивленно застыл на месте. Голос принадлежал усталому или раненному нестарому мужчине. Сделав еще несколько шагов, я заглянул в одну из комнат. Привалившись спиной к стене, там сидел молодой парень. На вид ему было двадцать-двадцать пять лет. Кожаная куртка, спортивные штаны с тремя белыми полосками по бокам и неизменные кроссовки красноречиво рассказывали о своем владельце. Не хватало кепки в стиле «уточка» для завершения формы одежды «гопника обыкновенного».

— Пацаааан! — протянул парень, увидев меня с автоматом наперевес. — Не стреляй, брат! Помоги!

В голосе слышались жалобные нотки. Он был ранен. Я посмотрел на его ногу и заметил, что штанина была распорота и кое-как перемотана какой-то тряпкой явно найденной в этом доме.

— Ты кто? — спросил я больше для того, чтобы сказать хоть что-то, чем для того, чтобы реально что-либо узнать.

— Да мы тут с пацанами… понимаешь… — начал гопник. — Были тут… типа… короч, тема мутная.

Я недоуменно пожал плечами. Оружия при нем я не заметил. Также как и какого-то снаряжения или рюкзака. Он явно был брошен здесь своими дружками, которые не захотели тащить его на себе.

— Ну я это… — продолжал тем временем парень. — Короч, типа не свезло мне. Цепануло меня арматуриной и трындец. Помоги, брат, будь пацаном!

Этот неудачник даже поранился не в аномалии или при встрече с монстром. Банально зацепился за торчащую арматурину. Я мысленно усмехнулся, продолжая сохранять хмурое выражение лица.

— И че теперь?

— Ну, я эта… помоги, а. Будь пацаном!

Мне ой как не хотелось помогать этому идиоту. Он и его дружки явно охотились здесь на таких, как я, неопытных новичков. Которых можно пошмонать, отобрать находки, снаряжение, а если жертва сопротивляется, то и прирезать списав труп на монстров. Однако где-то в глубине души мне уже было стыдно за то, если бы я его бросил просто так. Словно опять кто-то невидимый уже увидел мой поступок и теперь оценивал его. Мне же не хотелось разочаровывать этого невидимого наблюдателя в своем благородстве.

— Ладно. Хрен с тобой. Вытащу тебя отсюда, — наконец произнес я, наблюдая, как лицо гопника расплывается в неприятной улыбке обнажающей щербатые зубы.

Я помог ему подняться и, переложив автомат в левую руку, поддерживая, вывел на улицу. Раненный хромал и подпрыгивал на одной ноге вполне резво для того, чтобы мы не провозились с обратной дорогой до следующего утра.

Мы двинулись по уже пройденной мною дороге почти с той же скоростью, с которой я пришел сюда.

— Как тебя звать-то? — спросил я.

— Валик Корявый, — отозвался мой подопечный. — А тя, брат?

Он упорно продолжал меня называть братом или пацаном. Знал я эту породу. Пока они находятся в уязвимом положении ты для них кум, брат, сват и вообще реальный пацан. Но стоит им почуять собственную силу, как ты тут же становишься лошарой, терпилой или просто «васей». Пока что мне было нечего волноваться. Я был ему нужен, и он был готов лизать мне подметки ботинок, лишь бы я вытащил его отсюда. Поэтому я произнес:

— Свят. Святослав, — уточнил я.

— Крута, Свят. Рад, типа… э-э-э… знакомству, — тут же отозвался Корявый.

Так как, моя правая рука была занята, я дал ему болты и приказал бросать их по моему слову в указанное место. Так мы прошли метров восемьсот. Ферма скрылась за деревьями и скоро мы должны были увидеть остатки лесничества. Гопник попытался начать травить анекдоты, но мне пришлось невежливо заткнуть ему рот.

— Та лана, ха-ха-ха, прикольна! — попытался отшутиться он, но заметив мой мрачный взгляд, осекся.

Меня всегда бесил их смех и сейчас я уже был готов отдать лежавший в рюкзаке артефакт за то, лишь бы никогда не встречаться с Корявым. Однако приходилось мириться с тем, что я имел, поэтому я продолжал двигаться к намеченной цели.

Собака бросилась на нас совершенно неожиданно. Она явно давно поджидала нас и атаковала сзади абсолютно бесшумно. Когти полоснули по куртке и сбили меня с ног. Я упал, подставив плечо и перекатился на спину. Корявый с истошным воплем рухнул рядом схватившись за ногу. Слепой пес отскочил на пару метров и приготовился ко второму прыжку. Во время падения, у меня с плеча слетел автомат, поэтому я лихорадочно ощупывал пространство рядом с собой никак не находя приятного холодного металла. Собака шевелила ушами и принюхивалась, определяя наиболее опасного противника. Вопящий воняющий кровью и страхом гопник показался ей меньше угрозой, чем я. С рычанием, собака прыгнула, метя в горло. Инстинктивно я выставил перед собой локоть, и зубы сомкнулись на плотной материи. Одетый под куртку плотный дедовский свитер смягчил укус и на какое-то время защитил руку от серьезной раны.

Собака оказалась тяжелой и придавила меня к земле своей тушей. Она рычала и рвала на мне куртку, я же не мог пошевелиться и мне оставалось только пассивно сопротивляться, не подпуская ее к горлу. Страх не успел проникнуть в душу, так быстро все произошло.

— Помоги! — прохрипел я. — Падла, помоги!

Но Корявый испуганно вскочил на ноги, моментально забыв про свою рану. Он даже не посмотрел на автомат, лежавший не так далеко от него. С криком «бляяяяя» он нырнул в ближайшие кусты и припустил словно заяц.

— Сууука! — крикнул я в бессильной ярости. — Стой, гнида!

Ярость придала мне силы. Правой рукой я удачно огрел собаку кулаком по носу. Она взвизгнула и на пару секунд отпустила захват. Этого мне хватило для того, чтобы выхватить из чехла свой нож. Псина снова навалилась на меня тушей не давая вздохнуть. Поднатужившись, я все же отодвинул ее на пару сантиметров высвобождая правую руку для удара.

Отличная закаленная сталь легко вошла под ребра псу. Раздался пронзительный скулеж, я же продолжал наносить удары один за другим. Сдохни, сдохни, тварь!

Наконец скулеж прекратился, а хватка ослабла. На дрожащих ногах я поднялся с земли. Хорошо видимая серая отметина спине тут же бросилась в глаза. Вот и пришлось нам встретиться снова.

Я обратил внимание на свою руку. Она начинала наливаться тупой болью. Края куртки были изорваны и на лохмотьях выступила кровь. Мне было некогда заниматься своей раной, поэтому я подобрал автомат и заковылял в сторону лесничества.

В голове клокотала ярость. Если бы не помогал этому придурку, не подставился бы так глупо. Вот тебе и брат. Слинял при первой же возможности, оставив меня умирать в зубах мутанта.

Уже начало смеркаться, когда я доковылял до лесничества. Окинул взглядом постройки и заметил на досках забора темные пятна крови. Тут кто-то был. Кто-то раненный опирался на забор хромая к остаткам дома. Раненных в ногу людей в округе я знал не так много. А точнее всего одного.

У Корявого не хватило сил снова заползти в дом. Он выдохся на ступеньках веранды. Грудь его тяжело вздымалась, а открывшаяся рана хлестала темной кровью. Увидев меня, он испуганно выдохнул.

— Пацаааан… я не хотел… сукой буду! Мне совсем херово… бля.

Э нет, вот теперь никакой жалости во мне не было. Я молча подошел к нему, с удовольствием наблюдая за увеличивающимся страхом в его серых глазах Я резко ударил каблуком ботинка по его раненной ноге. Гопник истошно взвыл, схватившись за рану. Кровь хлынула еще сильнее.