Это ведь всего только поцелуй, — пронеслось в ее мозгу. Сладкие воспоминания, которые она пронесет через пустые, причиняющие боль годы.

Бог ее поймет, простит.

Она должна выйти замуж. Официально вступить в брачный союз по христианскому обычаю.

Но сердце ее разрывалось на части, и она не могла заставить себя оторваться от поцелуя Рауена.

Тогда он сам оторвался от нее. Он прижал ее к своей груди.

— Я тебя люблю, — сказала она, подавляя рыдания. — Я так нежно люблю тебя!

— Я тоже люблю тебя. Мы должны быть вместе.

— О Рауен! Мы не сможем быть вместе — никогда!

Казалось, он ее не слышал. Он обнял ее еще крепче, нашептывая нежные слова. Они медленно легли на высокую траву. Уже почти наступил день, но никто их не искал. Рианон забыла все свои страхи, забыла, что их могут обнаружить, что она теперь невеста викинга. Кому они могли сделать больно, разделив эти последние минуты в разговорах, шепоте и вздохах, кого они могут оскорбить своим последним поцелуем или несколькими поцелуями?

Рауен, милый Рауен, смотрел на нее, гладя ее по щеке. Он вздохнул.

— Не нужно мешкать! Мы должны торопиться! — сказал он.

Он все еще не понял. Он все еще думал, что она пришла, чтобы убежать с ним. Она грустно покачала головой, Рауен нахмурился.

— Мы должны поспешить, любовь моя, потому что нас скоро хватятся. Я готов отдать жизнь за тебя, но я предпочел бы быть подле тебя живым.

— Пропади он пропадом, этот король! — с жаром воскликнула она.

— Любовь моя, не говори так. Это несправедливо по отношению к нему.

Он целовал кончики ее пальцев, а она смотрела с любовью на его лицо, стараясь запечатлеть в памяти его мужественные черты.

— Черт с ним, Рауен, — повторила она, — а то, что мы сейчас вместе, дурно, даже если это просто расставание. Как могу я навредить ему простыми словами?

— Но мы убежим.

— Нет, Рауен, послушай меня. Мы не можем так поступить!

Потребовалось некоторое время, чтобы смысл ее слов дошел до него.

— Он нас настигнет, — прошептала она печально. — Он может убить тебя.

— О любовь моя! Я не могу спокойно отпустить тебя!

— Ты должен. Боже мой, Рауен! Я все тщательно взвесила. У меня нет выбора, иначе будет кровавая резня! Если мы поступим, как решили, это произойдет непременно. О Рауен, то, что я причиняю тебе боль, разбивает мое сердце!

Это действительно причиняло ему боль, потому, что во взгляде его была такая мука, что душа ее разрывалась на части.

— О Рауен, — воскликнула она. — Мое сердце останется с тобой навсегда. Я так тебя люблю!

— Боже, но ведь и я люблю тебя! — клялся он, и в его словах было столько страсти и боли, что она снова очутилась в его объятиях, крепких и неистовых. И снова его губы нашли ее. Поцелуй был долгим, сладким, дурманящим.

А потом… дальше…

Она так и не поняла, почему она поддалась искушению, почему зашла так далеко. Вероятно, всему виной горечь разлуки, отчаяние разбитой любви! Она гладила его обнаженные плечи, а он ласкал ее нагое тело, потому что ее платье и плащ уже лежали у ее ног. Она повторяла шепотом снова и снова:

— Я люблю тебя, я люблю тебя! Я отдана злому чудовищу, отвратительному негодяю-викингу, но я люблю тебя.

Потом она услышала его шепот, нежный, жаркий. Она вдруг осознала, что они делают, но она не чувствовала стыда. Она любила его. И слова, полные любви, срывались с его губ.

Но она знала, что у них нет на это права. Она предназначена другому мужчине. Он заключит с ней союз перед Богом.

— Рауен! — ее щемящий крик остановил его. Их взгляды встретились, и он увидел тоску в ее глазах.

И страсть, пылавшая в них, угасла. Он крепко, но нежно держал ее в объятиях.

В эти минуты она не чувствовала себя виноватой. Она крепко прижималась к нему, слушая пение птицы и думая, что сохранит эти мгновения в своем сердце навсегда.

Она и не подозревала, что они были совсем не одни.

Эрик, принц Дублинский, стоял в двадцати шагах от них, мрачный и спокойный.

Ночью ему снились змеи.

Зловещие создания, они поднимали головы, окружая его, и он схватил меч, чтобы их убивать. Он поражал их со всей силой и страстью, но они снова и снова возникали из-под земли. Рядом с ним была Эминия, он знал, что она лежит возле него, он ощущал нежные прикосновения ее волос, ее ног. Он сражался со змеями и убивал, убивал и убивал их. Но когда он коснулся Эминии, мучительный крик вырвался у него. Она была в крови, и кровь лила ручьем. Он взял ее на руки, попытался вдохнуть в нее жизнь, но кровь поднималась как море, лилась бурным потоком. И тогда он понял, что это была не Эминия, а совсем другая женщина, и ее волосы опутывали его. Он попытался убрать пряди окровавленных волос с ее лица, на она начала тонуть во все прибывающем море крови. Змеи увлекали ее ко дну. Он все-таки схватил ее, и она снова закричала…

Он проснулся в холодном поту и вскочил на ноги, сжимая в руке свой верный меч.

В конце концов, он успокоился и посмеялся над собой за то, что взволновался из-за сна, тогда как хладнокровно мог бы встретиться с целой армией датчан.

Он лег снова, взглянул на луну, и сон улетучился, уступив место воспоминаниям.

Наконец он снова заснул, на этот раз глубоко.

Он почувствовал наступление утра, почувствовал лучи солнца — первый поцелуй восхода. Услышал легкое журчанье ручья и продолжал дремать. В этом приятном состоянии он услышал и какой-то шум в роще. Звук был неясный, но, как он понял, не представлявший собой никакой опасности, поэтому он не спешил подняться. Пришла какая-то девушка, сообразил он сквозь сон. По-видимому, она искала уединения и не была склонна составлять компанию кому бы то ни было. Что ж, пусть будет так. Он не нарушит ее одиночества, потревожив ее своим присутствием.

Но к ней приблизился мужчина.

Он услышал обрывки их шепота. Он хотел, было оставить любовников наедине, но тогда он обязательно спугнул бы их.

Он увидел, как с нее спали одежды. Он увидел прекрасную соблазнительную спину, наготу которой не могли прикрыть ее длинные волосы, заплетенные в косу и уложенные пучком. Она была поразительно красива, ее груди были как раз на уровне его глаз, крепкие ягодицы напоминали по форме груши, а чуть ниже тонкой талии, с обеих сторон находились две нежные ямочки. Шея была длинной и изящной, а плечи очерчены красиво и мягко. Он затаил дыхание, глядел на нее, и снова решил уйти, не желая беспокоить пару, благословенную, казалось, самим небом.

А потом он ясно услышал их разговор и мгновенно понял, кто эта женщина.

Рианон. Его нареченная.

Вспышка неистового гнева ослепила его.

Он овладел собой. Он не хотел вмешиваться в ее жизнь, но она была отдана ему, а все, что ему принадлежало, он не уступал никому.

Она должна стать его женой!

Ярость переполняла его, но он старался с ней справиться.

Может, эти двое приходили сюда не раз и занимались тут любовью.

Но он не даст им обесчестить себя, ни сейчас, ни когда бы то ни было. Он вскочил, сжимая меч, пусть этот юный вертопрах вступит с ним в поединок.

Но он не успел добраться до любовников, потому что тихий звук журчащего ручья внезапно был прерван звуком лошадиных копыт.

— Ищите их, — закричал кто-то. — Именем короля, схватите их!

Рианон вскрикнула и вскочила на ноги. У нее не было времени, чтобы одеться, но ее возлюбленный, поднимаясь, накрыл ее своим плащом.

— Беги, — подгонял он ее. — Беги к опушке!

— Нет, меня король не убьет. Это тебя он может лишить жизни! О Рауен, если с тобой что-нибудь случится…

— Беги, — приказал ей молодой человек. Он подтолкнул ее в ту сторону, где стоял Эрик.

— Нет, прежде ты! Беги ты! Если нас не найдут вместе, тебя не смогут обвинить в моем исчезновении, или… — она запнулась, и печально умолкла.

— Я убегу, — пообещал он и снова подтолкнул ее вперед.

Она побежала, спотыкаясь, через лесной кустарник. Эрик стоял неподвижно, подавляя ярость, бушевавшую в нем. Всадники прокладывали себе путь по высоким травам, и он знал, что она не сможет убежать от них. Она вошла в ручей и окаменела, остановившись прямо перед ним. Она увидела край его плаща, и схватилась за него.