А в реальном времени тем временем, извините за тавтологию, я преступно медленно материализовывалась на лужайке, а в мою сторону неслась большая куча тех, кто отвечал у нас за безопасность. К некоторому облегчению, Вечную я в этой толпе не заметила. Хотя вполне могло дойти и до нее, похищение ученицы «Врат» — вещь на редкость беспрецедентная, куда больше, чем приз, отхваченный в прошлом году светляками (говорят, более пятидесяти миллионов лет назад что-то такое было). Но хватило и того, что нашу директрису из отпуска выдернули. А она — это нечто, причем в прямом смысле этого слова. Вздох облегчения при моем появлении вырвался только у Сулмор. Еще процентов восемьдесят выдали что-то, по интонации больше напоминающее разочарование. Как же, такое дело сорвалось. Остальные, в состав которых входила и директриса, были откровенно раздражены. До последней стадии.

— Что случилось? — первой опомнилась Сулмор. — Что это было?

— Не знаю, — начала я и тут же пожалела об этом, так как меня буквально завалили расспросами:

— Что значит не знаешь?

— Тебе память стерли?

— Кто это устроил?

— Не знаю, с чего начать, — наконец прорвалась я через баррикаду из вопросов. — Память мне не стирали, это я тому демону, кто спросил. А устроили это некие личности, назвавшиеся непредельщиками, в чем я сильно сомневаюсь.

— Кто? Как они выглядели? — трезвее всех мыслила, хоть и не выглядела, директриса.

— Имен не называли, — немного покривила я несуществующей душой. — Строили из себя безымянных. Лиц не видела.

— Чего они хотели своим демаршем? — за неимением иного предмета злость выплескивалась на меня, но я приняла это спокойно и достаточно быстро сочинила правдоподобную версию:

— Ищут якобы пропавшую экспериментальную модель. Шерстят всех подряд одаренных детей. Во всяком случае, так сказали мне. После проверки моих способностей убедились, что это не я.

Выражение на морде лица директрисы неуловимо изменилось. Похоже, она знала кое-что по этому вопросу, но не собиралась рассказывать при таком стечении народа.

— Больше ничего? — спросила она, изображая добросовестную работу. Я кивнула, не собираясь давать пищу для размышлений личностям, обделяющим меня информацией.

— Можно, я пойду к себе? — спросила я в пространство и была вознаграждена отрешенным кивком директрисы, понятым мной как знак согласия. Мы с Сулмор перенеслись в нашу комнату. Там мне предстоял еще один допрос. Начавшийся немедленно, как только мы уселись.

— Ты вряд ли сказала правду. Не знаю, почему, — начала Сулмор, — но мне, надеюсь, больше расскажешь?

— Я все расскажу, — пообещала я. — Спрашивай.

— Кто это был? — предсказуемо спросила Сулмор. На этот вопрос у меня уже был готов ответ:

— Твои единомышленники.

— Хейтеры? — немного удивилась моя подруга.

— Нет. Те, кто считает, что первых можно вернуть, и это могу сделать я, — улыбнулась я. Это была своего рода проверка. Смогу ли я, не прибегая к своим вампирским кровям, состроить нечто близкое по ужасности выражению лица дочери Эйнара. Проверка удалась.

— Но почему ты тогда?.. — вопрос закономерно повис в воздухе. Я сразу же ответила:

— Во-первых, это не те, о ком нас предупреждал Майк. Во-вторых, я им обязана кое-чем, так что могу и отблагодарить таким образом. В-третьих, они теперь больше не уверены в том, что я способна на то, что им надо, так что я им тоже больше не нужна, — на одном дыхании выдала я.

— Что значит не те? — экспрессивно уточнила Сулмор. — И что значит все остальное?

— То и значит. Они не собирались завершать цикл, и вообще считали, что сейчас еще только шестой круг. Обязана я им, скажу сразу, тем фактом, что меня внесли в списки — это они меня так проверить пытались, блин! — нормально усмехнулась я. — Народ из той же серии, что и мы сами, только малость постарше. Одна — дочка Эйнара, соскучилась по папочке, а второй — сторонник справедливости, называл себя учеником Дестры.

— А разве у нее были ученики, кроме Мэлис Великой? — недоуменно спросила Сулмор.

— История умалчивает, — уклончиво ответила я, мысленно обзывая себя нехорошим словом за то, что приняла за чистую монету такое очевидное вранье. — Все узнала, что хотела?

— Все, — слишком спокойно ответила Сулмор. Я поняла, что вряд ли это так и закончится, поэтому решила перейти в контрнаступление:

— А теперь я буду задавать вопросы. В первую очередь такой: «С какой стати ты устроила хай, сопоставимый разве что с тем, что учиняли первые с безделья»?

— А что, — встала в позу Сулмор, — если у меня из-под носа уволакивают лучшую подругу, то я должна просто стоять и смотреть? Кстати, у меня был твой прямой приказ.

— Не обязательно, — выдохнула я. Действительно, в следующий раз, надеюсь, что его не будет, буду следить за своими словами. Да, вспомнить бы мне, куда ведет дорога, вымощенная благими намерениями… Но, как обычно, самые полезные советы… В общем, вы поняли. — Только не надо устраивать здесь очередное представление на тему спасения мира, у тебя все равно плохо получается. За комплимент спасибо, но в следующий раз жди хотя бы одну минуту, ладно?

— Ладно, — слишком быстро согласилась Сулмор. — Заведу секундомер. А все-таки тебе редкостно не повезло.

— С чего это вдруг? — поинтересовалась я. Действительно, где моя подруга усмотрела признаки невезения? Ничего особенного не случилось, в смысле ничего особенно плохого, с чем я не смогла бы справиться, в крайнем случае с помощью своих деятельных друзей.

— Завтра первое занятие — иллюзии. Что-нибудь другое можно было бы прогулять, сославшись на шок, — пояснила Сулмор. Надо же, а мне такое даже в голову не пришло. Стоит научиться в любой ситуации видеть выгоду для себя, а если не получается — создать ее самой.

— Теорию влияния иллюзий я бы ни за что не прогуляла, это верно, — согласилась я. Равно как и никто другой с мозгами, между прочим. Еще на первом занятии преподаватель клятвенно пообещал являться прогульщикам в кошмарах и повторять пропущенное. С тех пор у нас явка в среднем девяноставосьмипроцентная, а Стан мучается кошмарами. Преподаватель по этому предмету у нас вообще крайне оригинальная личность, и с точки зрения внешности, и насчет характера. — Жалко, что завтра истории нет.

— Да, жалко, — согласилась Сулмор. — Вернее, очень хорошо.

— Смотря с какой стороны смотреть, — подвела я итог. — Слушай, а ты сладкую парочку не оповестила, надеюсь?

— Нет, — с честным лицом посмотрела на меня Сулмор. Во мне закопошились подозрения.

— Значит, оповестила, — обреченно выдохнула я. — Тогда еще один вопрос: почему они до сих пор не здесь?

— Ну… — замялась Сулмор, попадаясь в ловушку для первокурсников. — Фини из дома не отпустили, а Энвин сказал, чтобы я не приставала с дурацкими шуточками, когда он серьезным делом занимается.

— Опять кроссвордами сверх меры увлекся, — утвердительно сказала я.

— Оно самое. Это же вроде как болезнь, да?

— Нет, это просто сдвиг по фазе, — уверила я. — Причем вполне терпимый, пока не перерастает во что-то большее. А что там у Фини?

— Сестра вернулась раньше срока, — выложила новость Сулмор. — Семейный праздник, так сказать. Кстати, а ты знаешь, как полное имя нашего непризнанного гения?

— Я таких не знаю, — спокойно сообщила я, как бы делая вид, что Фини гением считать отказываюсь.

— Не хочешь — не надо, — надулась Сулмор, но я все равно видела, что ее аж распирает от желания рассказать. Как же его зовут, блин? Финеас? Финалгон? Или еще хуже?

— Ну ладно, не томи, — наконец сдалась я. — Говори.

— Финве, — откинулась на спинку стула Сулмор. Я чуть не упала, вспомнив при этом практически мгновенно, где я видела это имя, конкретно — в каком месте учебника по истории. Обоих учебников, и светло-непроизносимого в том числе.

— Быть не может! — в конце концов выдавила я. — У него родители вообще давно крышей страдают? За такое отношение к выбору имен родным детям надо родительских прав лишать, мне так кажется!