Вопрос закономерно повис в воздухе. Я порадовалась за него, так как мне данное действие пока что было абсолютно недоступным. Умеют же эти сволочи ставить барьеры с условиями! В мозгу немедленно начал выстраиваться план по добыче сведений. Наверняка Алекс собирался рассказать мне именно то, что мне и понадобилось в предшествовавший момент. Желание получить информацию вступило в противоречие с моей гордостью. Да, задачка не из легких. Как мне не уронить собственное достоинство ниже плинтуса и одновременно… Да, хорошо бы еще найти способ умотать отсюда, после получения всей необходимой информации. Я решила забить хотя бы один вялый гол престижа, и ради этого снова погрузилась в дебри чужой памяти. Плевать на последствия, главное — чтобы эта парочка не приняла меня за полную слабачку. Мысля о том, что такое представление обо мне могло бы поспособствовать моему скорейшему освобождению, как обычно, пришла опосля того, как я уже выставила минимальную скорость чтения и автоматический выход через определенное время. Достаточно долгое, чтобы удовлетворить мое самолюбие. О чем я пожалела практически сразу же. Похоже, первый мой опыт памятелазания был сорван не по моей вине. Просто заговорщики предусмотрели такой вариант развития событий, когда выведенный из себя демон ищет спасения в воспоминаниях, и запрограммировали мою память на демонстрацию худших моментов. Не зная, что в свое время (года два назад, впервые приобретя за какую-то мелочевку фрагменты чужой памяти) я отрабатывала приемы против утопления в отчаянии, где-то прочитав про полезность таких тренировок для избравших для себя путь тьмы. Навыки еще не забылись окончательно. Поэтому в себя после очередного заплыва я пришла за рекордно короткий срок и даже с сохраненным чувством собственного превосходства на лице. Подождав еще минут пять, я встала в позу и заорала в полный голос заранее продуманную фразу: «Эй, народ, идите сюда, а то скучно!».
Блондин (во всех смыслах) Алекс и его, так сказать, подруга, вывалились из воздуха практически сразу же, и, как будто не прошло и секунды с нашего прошлого разговора, Алекс спросил:
— Передумала?
— Конечно! — с написанной на лице искренней, как при полете вниз головой с сотого этажа, радостью ответила я. — А то что же получается — заинтересовали и сразу ушли? Ну давайте, рассказывайте, что вы там хотели.
— Я хотел, — многообещающе начал Алекс, — рассказать тебе, как мы нашли тебя, несмотря на все уловки, с помощью которых пытались прикрыть твои способности. К счастью для нас, ты ничего не знала о себе. И не пыталась скрыть свою силу. Ее друзья, — кивок в сторону женщины, — подтасовали результаты выбора кандидатов. Как ни противился этому Дагор. Я знал, что он знает кое-что о тебе и всеми силами пытается одновременно помочь развить твою силу и до поры до времени не дать ее обнаружить. Только вот так и не удалось понять, кто отдает ему приказы.
Я мысленно подавилась всеми нелицеприятными высказываниями в адрес Дагора. Если наш нелюбимый представитель пытался уберечь меня от такой участи, то можно даже попробовать простить ему некоторые примененные для этой цели средства. Но не все. А Алекс тем временем продолжал:
— Ты была создана изначально, как демон, не ограниченный никакими законами. Конечно, это было более чем секретной информацией, но для ученика Дестры, то есть меня, не составляло никакого труда ее раздобыть. И я узнал, что и моя огромная мечта близка к осуществлению, так как созданный демон мог выполнить сложную работу по возвращению первых. Думаю, что такая умная девочка уже поняла, кто приложил руки к ее созданию. Но произошло непредвиденное, и ты исчезла из поля нашего зрения, а твои создатели были введены в заблуждение относительно твоих способностей. Я так и не выяснил, кто это сделал, — скривился Алекс. — Хотел бы я посмотреть ему в глаза, и чтобы это было последним, что он увидел бы в жизни. Мы ушли из организации, по крайней мере с определенной точки зрения. Почти шесть лет искали тебя, так как не верили, что эксперимент не удался. Наконец нашли, поняли, что были правы. И мы решили воспользоваться той силой, от которой в свое время отказались введенные в заблуждение непредельщики, — поймав момент перевода дыхания, я перебила оратора:
— Знаете, я в свое время дала обещание закопать под плитку того, кто скажет одно слово. И не успела от него отказаться.
— Посмотрим, как это у тебя получится, — злобно улыбнулась женщина. Я поступила умно и не стала говорить, что не обещала делать этого немедленно после озвучивания ключевого слова.
— Не стоит перебивать меня, — вмешался Алекс. — Я дошел до самого интересного. Так вот, ты — конечный результат деятельности непредельщиков и воплощение их мечты в полном объеме. И не только моей главной мечты — возвращения первых — в том числе.
— Чушь собачья, — автоматически выдала я оценку монолога. — Не представляю, как это может у меня получиться. Готова даже попробовать, так как на сто процентов уверена в провале.
— Ловлю на слове, — поджал губы Алекс. — Пробуй.
— Что? — поинтересовалась я, применив для этого коронную интонацию Стана. Была свидетелем того, как у преподавателя после этого приемчика мозги полезли из ушей. Правда, то был уже пятнадцатый раз за занятие. Да и препод был кошмарником, а для него такая реакция нормальна — в смысле, относительно…
— Вернуть наших прародителей, — с каменным спокойствием ответила женщина.
— Тогда объясните, чего вам конкретно от меня нужно, — тут я отступила от канонического стиля Стана. Он бы спросил: «Как?». — Я об этом имею не менее смутное представление, чем, — я замялась, с трудом пытаясь представить себе область, до такой же степени не попадавшую в круг моих интересов, — о социальной жизни бородавчатых улиток!
— Увы, мы тоже, — ответил Алекс, словно намеренно провоцируя меня на развитие темы улиток. На самом деле мы их проходили на каком-то занятии по биологии разумных рас, и название запало в душу многим, став на пару недель популярным оскорблением. Особенно нам понравилось то, что они на полной скорости преодолевают целых 3 сантиметра за секунду. Что до странности совпадало с чьей-то тогдашней скоростью чтения.
— На самом деле я в этом кое-что понимаю, — вступила в разговор в очередной раз женщина с зелеными косичками. Я понадеялась, что она примерит отобранные у меня камни-советчики и услышит что-нибудь нелицеприятное про то, до какой степени эта деталь прически не гармонирует по цвету с ее оттенком волос. — Чтобы выпустить из Хаоса кого угодно, не требуется ничего, кроме неограниченной силы.
«Действительно, ничего», — подумала я. А вслух сказала:
— Так, с этим мы уже разобрались. Если вы смогли настроить барьер так, что любое применение моей силы пойдет на их освобождение, то должны знать технологию. Я пообещала вам попробовать, но как же смогу это сделать без всякого о том понятия?
— Пообещала? — ехидно спросил Алекс. — Ты…
— Подожди, — резко оборвала его женщина. — Ты — дестрийка?
— Да, — соврала я. На самом деле я не считала себя фанатичной почитательницей дестрийской доктрины, но уважала этот моральный закон, пока он не мешал мне жить.
— Алекс, я уверена, что она не лжет, — женщина повернулась к блондину. — Ты должен понимать, что это значит. Она, по крайней мере, будет сотрудничать с нами добровольно. Есть же разница, в конце концов, — в ее голосе прорезались эмоции. — И в первую очередь между добровольным и принудительным.
— Извини, безымянная, — нервно выдохнул Алекс. — Я понимаю, что для тебя значат идеи моей учительницы. Возможно, даже больше, чем для меня. И, в конце концов, ты не меньше сделала для нашего дела.
— Правильно. Так что замолчи и дай мне объяснить, — теперь женщина говорила почти ласково, что, как видно, было для нее нетипичным. — Понимаешь, Мэлис Крэш, я сама пробовала в свое время освободить моего отца и всех остальных. Но ничего не получилось, так как я была слишком слабой для такого дела.
— Вы, — я с трудом справилась со своим голосом, — дочь одного из первых?
