– Грабить?

Он возвел глаза к небу, демонстрируя чисто мужское раздражение ее непонятливостью.

– Разумеется, грабить. Как же еще, по-вашему, пираты берут добычу? Я собирался быть капитаном пиратского корабля, а не филантропом.

Губы ее дрогнули в улыбке.

– Ну естественно. Продолжайте.

– Я понял, что, к сожалению, чтобы дорасти до пиратского возраста, потребуется еще несколько лет, и будучи не только целеустремленным, но и нетерпеливым, решил стать пиратом Лэнгстон-Мэнора, а это озеро, – он жестом указал на водную гладь, – сделать своим бушующим морем. Себя я стал именовать Головорезом и все то лето втайне от всех строил пиратский корабль. Я прятал его в этих зарослях. – Он указал подбородком на разросшийся кустарник неподалеку от вязов.

– Какого же размера был этот великолепный корабль? – спросила Сара.

– Немногим больше меня в том возрасте. Некоторые, возможно, назвали бы его гребной шлюпкой, но такое могли сказать только люди, начисто лишенные воображения.

Она закусила губу, чтобы удержаться от улыбки.

– Понятно. Вам удалось закончить строительство шлюпки?

– Корабля, – серьезным тоном поправил ее он. – Удалось. Я даже вырезал из дерева фигурку русалки, чтобы прикрепить на носу. Она была мало похожа на русалку, потому что, будучи не очень умелым резчиком по дереву, я нечаянно отрезал ей хвост. И голову. Но то, что от нее осталось, гордо красовалось на носу. – Он окинул взглядом озеро и, вытянув ноги, продолжил: – В день первого выхода в море я оделся в самую лучшую пиратскую одежду и спустил «Удачливого головореза» на воду. Увидев, как шлюпка заплясала на поверхности озера, я понял, что настал мой звездный час. Кульминационный момент многомесячного планирования и тайной работы. Я дошел на веслах почти до середины бушующего моря, и тут мой великолепный корабль неожиданно дал течь. Будучи хорошим капитаном, я был готов к любым чрезвычайным ситуациям и захватил с собой ведро. Принялся вычерпывать ведром воду, но несколько мгновений спустя образовалась еще одна течь. Потом еще. И еще. – Он снова повернулся к ней: – Судя по выражению вашего лица, вы понимаете, в каком направлении развивалась дальше эта история.

– В направлении дна озера?

Он печально вздохнул:

– Боюсь, вы правы. Несмотря на то что я старательно вычерпывал воду, вскоре стало ясно, что первая битва проиграна. Поэтому я поднялся во весь рост, взял под козырек и, подобно многим поколениям пиратских капитанов до меня, пошел ко дну вместе со своим кораблем.

– Это был отважный и очень благородный поступок, – печальным тоном сказала она.

Он пожал плечами:

– Это самое меньшее, что я мог сделать.

– Так, значит, «Удачливый головорез»?..

– Покоится на дне озера. Вместе с моими очками, которые я потерял где-то между образованием течи десятой и течи одиннадцатой. Мой отец был не очень доволен, когда я вернулся домой в лучшем костюме, приведенном в негодность, и без очков.

– Что вы ему сказали?

– Что со мной произошел несчастный случай на озере. И это было абсолютной правдой.

– Вы не сказали ему о мальчишеском желании грабить и брать на абордаж?

– Об этом я никогда никому не рассказывал. – Нахмурив лоб, он взглянул на нее: – Не забудьте, что вы обещали не смеяться.

– Ну что вы, – сказала она, с трудом сдерживая смех. – Хотя должна признаться, это трудно сделать, когда представляешь себе, как вы, взяв под козырек, стоите в тонущей шлюпке, погрузившись уже по пояс в воду.

– На тонущем корабле, – обиженно поправил он.

– Вы, наверное, сразу же передумали насчет того, чтобы стать пиратом?

– Передумал. Как оказалось, я был не таким уж хорошим пиратом. И корабелом тоже.

– Вам повезло, что вы умели плавать.

– Да. Но, не считая этого, весь эпизод был сплошным провалом.

– Ошибаетесь, не был. Тот факт, что ваша шлюпка оказалась непригодной для плавания по морям, совсем не умаляет вашего успеха.

– Успеха? – Он хохотнул. – Мадам, вы явно не расслышали ту часть истории, где я иду ко дну вместе со своим кораблем.

– Я все расслышала. Ваш успех заключался в вашем твердом намерении построить корабль. В целеустремленности, с которой вы взялись за выполнение своего плана. Большинство людей даже не попытались бы осуществить такой проект, тем более довести его до конца. А вашим главным достижением был завершающий благородный поступок: вы сделали это.

Он медленно кивнул, потом сказал:

– Как капитан злополучного «Удачливого головореза» я благодарю вас за добрые слова. Если бы двадцать лет назад вы были рядом, моя гордость, возможно, не пострадала бы так сильно.

– Сомневаюсь. Двадцать лет назад я бы хохотала до коликов при виде Головореза, опускающегося на дно вместе со своей лодкой. – Она усмехнулась и добавила: – Буль-буль-буль.

У него дрогнули губы, но он тут же напустил на себя строгий вид.

– Вы смеетесь.

– Не смеюсь, а улыбаюсь.

В ответ по его лицу медленно расплылась улыбка, от которой у нее перехватило дыхание. Она вдруг с новой силой почувствовала, что он рядом, хотя, пока слушала рассказ, сумела на какое-то время не думать об этом.

– Теперь мы с вами сравняли счет.

– Да, – сказала она. Проклятие! Что это у нее так дрожит голос? – Куда это подевался Дэнфорт? Я надеялась поработать над его портретом, прежде чем мы вернемся в розарий.

– Вы намерены возвратиться со мной в розарий? Я думал, что двух часов землеройных работ в день вам достаточно.

Внутренний голос настойчиво убеждал ее притвориться усталой. Но за последнее время она чаще всего его игнорировала.

– Вы меня, как видно, принимаете за какое-то тепличное растение, милорд. Я готова продолжать работу. Но может быть, вы предпочитаете копать один?

Он покачал головой, не сводя с нее глаз:

– Нет, Сара, я предпочитаю быть с вами.

Она печально подумала, что тоже предпочитает это, причем не только в отношении раскопок в саду.

Как ни печально, но ей пришлось снова напомнить себе, что бесполезно хотеть то, чего не сможешь иметь.

Ровно через неделю после первого выхода Сары на землеройные работы дамское литературное общество собралось в полночь в ее спальне. За окнами продолжала бушевать буря, начавшаяся несколько часов назад, в окна барабанил ливень. Хотя Саре было приятно провести время с сестрой и подругами, ей не хватало того, что пришлось отложить из-за бури, – еще одной ночной вылазки на раскопки в розарии в компании лорда Лэнгстона. Такой же, какие они устраивали каждую ночь за последнюю неделю.

Поскольку Мэтью приходилось проводить день и вечер, развлекая гостей, они по взаимному согласию, взяв с собой Дэнфорта, отправлялись копать траншеи в розарии после того, как все расходились по своим комнатам. А сегодня из-за грозы раскопки пришлось отложить. Это означало, что никакого лорда Лэнгстона не будет. Что, как подсказывал здравый смысл, было хорошо. А если ее сердце с этим не соглашалось, то тем хуже для него. Потому что с каждой бесплодной вылазкой их поиски приближались к окончательному, полному фиаско.

И вот сейчас, одетые в ночные сорочки и халаты, члены литературного общества, поджав под себя ноги, сидели на кровати Сары. Франклин с, наконец, пришитой, хотя и несколько криво, комковатой головой восседал, прислоненный спиной к деревянному изголовью. Несколько дней назад, когда литературное общество собиралось днем, пока джентльмены ездили на охоту, Сара нарисовала Франклину лицо, черты которого выбирались путем тайного голосования. Каждая леди голосовала за тех джентльменов, у которых, по ее мнению, самые красивые глаза, нос, рот и линия челюсти. В результате Франклин стал обладателем глаз лорда Лэнгстона, носа лорда Берика, рта мистера Дженсена и челюсти лорда Сербрука.

– Просто жутко становится, когда видишь, что Франклин похож на всех джентльменов сразу, – сказала Эмили.