Некоторое время они стояли, напряженно глядя друг на друга, потом она приподняла брови, и, черт возьми, ему показалось, что эта ситуация ее забавляет.

– Ну что ж, по крайней мере, вы прекратили свои льстивые речи. Хотя могли бы, пожалуй, из осторожности воздержаться от оскорблений. Как-никак вы имеете дело с женщиной, которая вооружена кочергой.

– Неужели вы намереваетесь огреть меня кочергой?

– Если потребуется.

– То есть… если я сделаю что-нибудь… неприличное?

– Да.

Поддавшись желанию, которое охватило его сразу же, как только он увидел ее стоящей под деревом, он за один шаг преодолел разделявшее их расстояние. Ее груди прижались к его груди. Он наклонился так, что почти прикасался губами к ее губам.

– В таком случае готовьтесь оглушить меня кочергой, – прошептал он, – потому что я намерен сделать кое-что абсолютно неприличное.

Кочерга выпала из рук Сары. Даже если бы у нее была возможность собраться с духом, то она не смогла бы приготовиться к такому горячему, такому жадному поцелую. Он прижался губами к ее губам, требуя ответной реакции. И кроме мысли о нем, все остальные мысли в мгновение ока улетучились из ее головы.

Ей хотелось, чтобы он прижал ее ближе к себе. Хотелось острее ощутить жар его кожи, который приятно согревал ее. Хотелось, чтобы его руки крепче держали ее. И чтобы его тело еще теснее прижималось к ее телу.

Словно прочитав ее мысли, он еще крепче обнял ее и приподнял над землей. Она обвила руками его шею и изо всех сил ухватилась за него. Почувствовав, что он повернулся вместе с ней, она поняла, что он прислонился спиной к дереву.

Расставив ноги, он прижал ее к треугольнику между бедрами, к тому самому месту, которое идеально подходило для ее тела.

Однако в спальне он, соблазняя ее, действовал медленно, нежно, а сейчас делал это под воздействием страстного желания, требующего удовлетворения. Его язык метался в ее рту, а руки все крепче прижимали ее к себе. Жар его тела обволакивал ее, а его твердое, предельно возбужденное мужское естество, прижимавшееся к стыку ее бедер, вызывало ни с чем не сравнимое ощущение. Он потерся о нее, и у нее подогнулись колени.

Страстные поцелуи следовали один за другим, потом его губы обласкали шею. Она выгнула ее, чтобы обеспечить ему более удобный доступ, и он немедленно воспользовался этим приглашением и, проделав поцелуями дорожку вдоль горла, прикоснулся языком к ямочке у его основания. Запустив пальцы в его шевелюру, она откинула назад голову и полностью отдалась сладостным ощущениям.

Издав глухой стон, он поднял голову, но, вместо того чтобы продолжить целовать ее, осторожно убрал с ее лица выбившуюся прядь волос. Она с трудом открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее очень серьезным взглядом.

Должно быть, удивление, вызванное тем, что он перестал ее целовать, отразилось на ее лице, потому что он тихо сказал:

– Только не думай, что я остановился, потому что не хочу тебя. Проблема в том, что я хочу тебя слишком сильно. Моя способность сопротивляться этому желанию не беспредельна, и сейчас она почти выработала свой ресурс.

Все дремавшие чувства, которые он разбудил своими поцелуями и прикосновениями, отодвинули на второй план правила приличия, требовавшие, чтобы она молчала. Собрав всю свою храбрость, она сказала:

– А если я не хочу, чтобы вы сопротивлялись своему влечению?

У него потемнели глаза.

– Поверь, я с трудом сдерживаю себя. Если бы я не остановился, то…

– Если бы вы не остановились, то что?

Он удивленно взглянул на нее:

– Разве ты не знаешь? Даже после того, что было между нами в твоей спальне, ты не знаешь, что происходит между мужчинами и женщинами?

Она покраснела до корней волос.

– Я знаю, что происходит.

– Потому что у тебя это было с Франклином?

– Нет! Никогда… Никто никогда не прикасался ко мне и не целовал меня, как вы. Никому никогда не хотелось это сделать.

Он приподнял пальцами ее подбородок, и их взгляды встретились.

– Мне этого хочется. Хочется так сильно, что я теряю разум.

– Это, наверное, должно нагнать на меня страху. И мне хотелось бы испугаться. Но к стыду своему, должна сказать, что меня это не пугает.

– А тебе следовало бы испугаться, Сара. Я мог бы причинить тебе боль. Сам того не желая.

Она вгляделась в его лицо, понимая, что он имеет в виду не физическую боль, а то, что она может в него влюбиться. То, чего следовало бояться, уже случилось. И ее сердце будет разбито, потому что, как она узнала, он в ближайшее время должен будет жениться на другой женщине…

Она замерла, словно ее окатили ведром ледяной воды.

«Должен жениться на другой женщине…»

Как она могла забыть об этом хотя бы на мгновение? Осознав, что она сделала и что произошло бы, если бы он не остановился, она пришла в ужас от стыда. Он был обязан жениться на другой женщине. В течение ближайших нескольких недель. Еще хуже было то, что этой «другой женщиной» могла стать одна из ее ближайших подруг.

Боже милосердный, если он женится на Джулиане, то как она сможет смотреть в глаза и ей, и ему?

Она отступила на шаг, высвободившись из его объятий, и сама не могла бы сказать, почувствовала облегчение или унижение, когда он, не сопротивляясь, выпустил ее из рук.

– Что я наделала? – прошептала она.

Он протянул к ней руки, но она отступила на пару шагав и покачала головой. О чем она думала? Беда в том, что она вообще ни о чем не думала. Он прикасался к ней, целовал ее, и она забыла обо всем, кроме Мэтью. Кроме тех чувств, которые он вызывал. Было бы совершенно неприлично, если бы на его месте оказался кто-то другой, но тот факт, что он, возможно, в ближайшее время женится на ее подруге, делал эту ситуацию еще более неприемлемой. Во всех отношениях.

– Я должна идти.

Он шагнул в ее сторону, но не попытался прикоснуться к ней.

– Сара, ты не сделала ничего плохого.

– Разве? – У нее вдруг сорвался голос, и она расстроилась еще больше. – Вы ищете себе жену. И возможно, остановите выбор на одной из моих близких подруг, которую я люблю.

Он провел руками по лицу, явно испытывая такие же мучения, как она.

– Я несу всю ответственность за то, что произошло между нами.

– Это щедрое предложение, но я не могу его принять. Вы не допускали вольностей, на которые я не соглашалась бы по доброй воле. Откровенно говоря, именно у вас хватило самообладания и здравого смысла, чтобы остановиться. Если бы не вы, я бы согласилась на все, что вам угодно. – Это была унизительная горькая правда. – Вы явно остановили свой выбор на Джулиане, – сказала она, ненавидя себя за то, что эти слова ранят ее, словно удар ножа, и ненавидя еще больше тот факт, что он не стал отрицать сказанное. – Каковы ваши чувства по отношению к ней?

– Я считаю ее милой молодой женщиной, но никаких других чувств к ней не испытываю. – Он снова провел рукой по лицу. – Я не в состоянии думать ни о ком, кроме тебя.

– Я не являюсь богатой наследницей, – сказала они, впервые в жизни пожалев об этом.

– К сожалению, я об этом знаю.

– А это означает, что мимолетное безумие, которое было между нами, как бы оно ни называлось, закончилось. А если вы остановите выбор на Джулиане, вам придется рассказать ей правду о своем финансовом положении.

– Уверяю вас, что молодая леди – будь то леди Джулиана или кто-нибудь другой, – а также ее отец получат полную информацию об этом факте, – сказал он. – Хотите – верьте, хотите – нет, но большинство богатых наследниц даже не рассчитывают на брак по любви.

– Мне никогда прежде не приходилось бороться с соблазнами такого рода, – сказала она. – И это хорошо, потому что я, как оказалось, не умею этого делать. Но мне придется обязательно научиться этому. Немедленно. – Она сделала глубокий вдох, потом продолжила: – Я предложила вам помочь расшифровать последние слова вашего отца и не отказываюсь от этого. Но никаких интимных отношений между нами больше не должно быть.