удовлетворившись осмотром, поманил ее пальцем. Ворона взлетела и уселась к нему на второе

плечо,   разевая   клюв   и   поворачивая   голову   из   стороны   в   сторону;   Гасхааль   подошел   к

письменному столу, согнал с него прочих птиц, и спросил:

— Где нужные мне бумаги?

—  Пергамент   вблизи   твоей   левой   руки,   Повелитель,   —   ответила   ворона,   сидевшая   на

левом плече, — нет, не этот. Дальше.

— Этот? — Спросил Гасхааль, беря следующий.

— Да, — прокаркала птица.

Гасхааль рассеянно кивнул, изучая написанные на пергаменте цифры, а временами, когда

встречал   какое-либо   неизвестное   обозначение,   он   советовался   с   вороной,   сидевшей   у   него   на

левом плече. После того как ворона разъяснила ему смысл всего, что там было написано, он, в

знак поощрения, погладил ей крылья и почесал шею. Затем он присоединил эту птицу к остальной

стае и тут же забыл о ней.

Покинул   он   город   сообразно   с   установившейся   традицией:   каждого,   кого   встречал   на

своем   пути,   он   превращал   в   птицу   и   присоединял   к   своей   стае.   После   его   ухода   горожане,

оставшиеся людьми, вскоре покинули это место, поскольку посчитали его проклятым: ведь уже

дважды Гасхааль приходил сюда, и никто не желал дожидаться его третьего появления. Торговцы

и путешественники стали за милю обходить это место. Прошло несколько лет, и старое название

города забылось: его стали называть Вороньим Городом, ибо в домах, постепенно приходивших в

негодность, и в развалинах старого замка по-прежнему обитали неисчислимые вороньи стаи.

ЗЕРКАЛА

(история пятая)

Это рассказ о Лорде Келесайне, Повелителе Молний, о Талиане, его сестре, и об отце их,

чернокнижнике Валларэнсе Майтхагеле.

Отец   Келесайна   и   Талианы   был   знаменитым   чернокнижником   в   Одиноких   Землях.

Валларэнс Майтхагел не был Обладающим Силой и не умел путешествовать по мирам, он даже не

подозревал   о   том,   что   кроме   видимого   мира,   существуют   еще   многие   другие,   населенные

созданиями   из   плоти   и   крови.   Отец   Келесайна   и   Талианы   общался   с   тенями   и   обитателями

Преисподней,   он   мог   оживлять   покойников   и   насылать   порчу,   убивать   взглядом   и   подчинять

своей воле. Этим, по существу, исчерпывались все его таланты, но в Клэреше, Одиноких Землях,

как   уже   сказано,   он   считался   великим   чернокнижником.   Однако   ж   и  великие   чернокнижники

нуждаются   в   питье   и   сне;   не   чужды   им   и   плотские   желания.   Келесайн   был   плодом   связи

Валларэнса с какой-то деревенской девкой. Поскольку Валларэнс был некрасив, вызывал у людей

страх и отвращение, он брал силой или чарами то, что не мог добыть иными способами. Девушка,

которую он обесчестил, была изгнана из деревни, а ребенок ее отдан в храм Бога Света — с тем,

чтобы   жрецы  определили,   что   надлежит  делать  с   чародеевым   отродьем   и  как   правильнее   его

умертвить. Однако жрецы не нашли в мальчике никакого явного зла и не стали предавать смерти

невинное дитя: вместо того они воспитали его и обратили к Свету, обучили грамоте, молитвам и

обрядам.   Так   Келесайн  стал  послушником,   а   потом   и   жрецом,   и  ничем   не   отличался   от   всех

прочих служителей Бога Света, кроме разве что некоторого таланта к волшебству, с развитием

которого, впрочем, его учителя были очень осторожны. В возрасте уже совершеннолетнем узнал

Келесайн о своем происхождении и о том, что отец его был черным магом, и что от того должен

он, Келесайн, с большой опаской ходить по краю бездны, которая есть волшебство, ибо риск

сорваться в ту бездну для него более велик, чем у всех прочих смертных — а ведь даже имея

самые   благие   цели,   легко   вступить   на   дорогу,   приводящую   в   преисподнюю.   Келесайн   много

молился и просил Бога Света отвратить его от зла; он не просил о силе, чтобы бороться со злом, но

о том, чтобы суметь правильно воспользоваться и нынешними своими небогатыми талантами к

магии,   не   переступив   черту,   за   которой   добро   превращается   в   свою   противоположность.   Так

проходили   годы;   Келесайн   сделался   одним   из   доверенных   лиц   настоятеля   храма   и   много

разъезжал по стране; одно время он даже был советником короля и его исповедником. Тогда же он

узнал и о дальнейшей судьбе своего отца.

Вскоре после описанных событий, Валларэнс, преследуемый солдатами и священниками,

был изгнан из тех мест, где обитал прежде. Его неоднократно пытались изловить или убить, но

удача улыбалась чернокнижнику, и он благополучно избежал всех ловушек. На границах страны

он   вошел   в   банду   разбойников   и   вскоре   занял   там   место   главаря.   Под   его   руководством

разбойникам   неизменно   стал   сопутствовать   успех   во   всех   их   предпреятиях.   Банда   быстро

разрослась, к ней примкнули подвергшиеся изгнанию и опале, беглые каторжники, бродяги и иные

лихие   люди.   Наконец,   они   захватили   один   из   граничных   замков   тамошнего   королевства;

Валларэнс объявил себя местным сеньором и стал снимать с окрестных поселян большую дань.

Людей под его началом служило теперь много, и война с ним должна была привести к большой

крови;   возможно,   король   и   не   стал   бы   начинать   войну,   однако   Валларэнс   не   оставил   своих

прежних занятий, но, напротив, еще больше углубился в некромантию и чернокнижие, и от того

слух короля сотрясали тысячи жалоб и просьб покончить с исчадием бездны, пресечь осквернение

могил и жестокие пытки, которым Валларэнс подвергал всех, попадавших в его замок. Король

спрашивал   совета   у   Келесайна   и   даже   предлагал   ему   возглавить   тех   священников   и   светлых

чародеев, которые отправятся в этот поход. Келесайн к тому времени был далеко уже не молод и

весьма преуспел в экзорцизме, исцелении и подобных тому областях, кроме того, он был хорошим

стратегом и неоценимым советником — но он отказался. Отца Келесайн ненавидел, но не желал

пользоваться удобным случаем с тем, чтобы рассчитаться с ним — не желал давать ненависти над

собой волю и мстить родителю хотя бы и под маской справедливости. Он вернулся в храм, а

вскорости   вместо   него   во   дворец   прибыл   другой   жрец.   Грянувшая   война   была   неудачна   для

служителей Бога Света и бесславна для короля — война эта затянулась надолго, и закончилась

тем, что король заключил мир с чернокнижником. Его вынудила к тому порча, которую Валларэнс

напустил   на   половину   страны,   и   многочисленнейшие   болезни,   истребившие   с   самого   начала

похода куда больше солдат в королевском войске, чем полегло во время битв и сражений — а

жрецы   и   чародеи   были   бессильны   пресечь   эту   порчу.   Говорят,   что   вскоре   после   того,   как

разошлись известия о заключении сего унизительного мира, Келесайну, во время молитвы, была

дарована Сила, но если это так, то он — единственный, кому Сила была дарована столь легко, и

притом посредством обращения к божеству, что вдвойне странно, ведь Повелители Стихий не

служат никому, кроме себя самих, каким бы образом не пришла бы к ним эта власть, и если Бог

Света   и  в  самом   деле   был  тем,   кто   наделил   Келесайна   Силой,   то,   поступив  так,   он  навсегда

отказался   от   власти   над   его   душой   и   исключил   его   из   числа   тех,   пред   кем,   после   смерти,

откроются   двери   его   небесных   чертогов.   Возможно,   он   признал   его   достойным   свободы   —

единственного из числа своих служителей. Возможно.

Так или иначе, но, обретя Силу, Келесайн отправился в обиталище своего отца и врага.