– Упс! Редж, прости, у меня вылетело из головы.
– У тебя много чего из нее вылетело за последний месяц.
– Д-да… думаю, да.
– Это из-за Лили, правильно?
– Ну… Да.
– Не хочешь поговорить, братик?
– Не знаю, что сказать.
– Начни хотя бы с того… о чем ты, черт тебя раздери, думаешь!
– Не ругайся. Я думаю о Лили.
– Извини, не сдержался. А о Лили скажу то же, что говорил раньше. Она прелестная, добрая, умная девочка. Искренняя. Как ты думаешь, что с ней будет, когда тебе надоест изображать Гарун-аль-Рашида и ты разрушишь ваш маленький мезальянс?
– Это не мезальянс.
– То есть ты остаешься с Лили Смит? Живешь с ней? Женишься на ней?
– Давай, валяй дальше, Реджи. Ты у нас умный, ты и сам все знаешь.
– Зато ты у нас красивый, а мозги красавцам ни к чему. Брюс, ты взрослый дяденька, а у дяденек должна быть ответственность за то, что они делают. В частности, ты должен быть уверен, что не разбил сердце этой девушке и не причинил ей вреда. Это нормально. Это по-мужски.
Брюс уставился в окно. Он мог думать только об одном: сегодня вечером он снова увидит Лили и займется с ней…
– Брюс!!!
– А? Прости, задумался.
– Ты ее любишь?
– Н-нет… не думаю. Она мне очень нравится. Я о ней все время думаю. Но любить… Черт, Реджи, я понятия не имею, что это за штука – любовь. Если бы обстоятельства сложились немного иначе…
– Брюс, ты должен знать одну очень важную вещь. Отец собирается объявить о передаче полномочий во время гала-презентации в «Колизее».
Воздух в легких закончился, и Брюс Кармайкл пошатнулся, точно ему врезали поддых. Он чувствовал себя принцем-обалдуем, которому в разгар пирушки с хорошенькими фрейлинами сообщили, что старый король отрекся и передал ему всю власть, а вместе с ней и все проблемы королевства.
Фергюс Кармайкл, основатель и единственный властитель «Шика», прекрасно знал, как нужно уходить. Он мог бы сделать это плавно и незаметно, постепенно передавая власть своим сыновьям. Мог до самой смерти оставаться единовластным правителем своей издательской империи. Но он выбрал истинно королевский способ передачи полномочий. На большом гала-концерте, на глазах у всей Америки.
Однако не это было главным. Такое событие означало для Брюса только одно: их история с Лили подходит к концу. Она не сможет жить в мире гламура, ему никто не разрешит покинуть этот мир.
Брюс ошалело обернулся и увидел сочувственный взгляд брата.
– Брюс, ты должен принять важное решение. А для этого взвесить все свои шансы.
– Шансы? О чем ты говоришь…
– О том, что империю наследует только один сын. И о том, что мы все слишком заигрались в королей и принцесс. На самом деле никто не утверждал, что наследником станет непременно старший. Намек понял?
– Ты хочешь…
– В отличие от тебя я давно знаю, чего хочу. И живу в соответствии с этим. А вот тебе предстоит разобраться в этом вопросе. Кстати, запомни: ничего не изменится, если ничего не изменить. Извини, мне надо бежать. Созвонимся позже.
– Редж…
– Позже. У меня летучка.
И уже на бегу прокричал:
– Я набрел на отличный ресторан в Лос-Анджелесе. И уже забронировал для тебя столик.
– В Лос-Анджелесе?! Но почему…
Реджи затормозил, повернулся к Брюсу и вытаращил глаза.
– Золотой Глобус в субботу. Ты что, и это ухитрился забыть?
– Дьявол!
– Знаешь что, ты соберись. На Глобусе я тебя подменить не смогу. А цена вопроса – миллион. Вылет в пятницу. Пока.
Брюс стоял и в отчаянии смотрел на гимнастические снаряды. Глобус, все правильно. А потом – Грэмми и Эмми. Ну и следом – гала в «Колизее». И на все эти тусовки он обязан идти. Один. Без Лили.
Значит, пришел конец их отношениям?
Но как ему жить без Лили Смит?
15
Лили сидела на подлокотнике и качала ногой. Иногда нога затекала, тогда она меняла положение и качала другой ногой. Луч солнца полз от одной стены к другой, старательно огибая – так ей казалось – останки телефонной трубки, валявшиеся на полу.
Трубка погибла два часа назад. С тех пор Лили сидела и качала ногой.
Стукнула входная дверь. Лили с трудом удержалась, чтобы не кинуться стремглав и не повиснуть у Брюса на шее. Слава богу, он все-таки пришел – это она говорила себе каждый день, потому что каждый их день мог стать последним.
Однако за спиной притаилась тишина. Брюс вошел в комнату, она это чуяла, как дикий зверь, но не торопился подойти к ней. А когда она услышала его голос, то поняла, что сейчас умрет.
– Привет. Это я.
– Привет. А это я. Какое совпадение, правда?
– Что-то случилось?
– О нет, ничего особенного. Шеймас меня завернул, а так ничего.
– В каком смысле – завернул? Я ему сейчас позвоню и… Кстати, почему ты не подходишь к телефону? О… Понимаю. Ты саданула трубку об стену?
– Да. И не надо мне говорить, что я напрасно это сделала. Я это знаю.
– Что он тебе сказал?
– Ничего. Его секретарша велела больше не беспокоить мистера Тидла своими звонками.
– Послушай, я сейчас же…
– Нет, Брюс. Ты никому звонить не будешь. Хватит об этом.
– Я… я виноват, надо было раньше вспомнить и спросить тебя, надо было самому узнать…
– Брюс, я уже говорила тебе, это МОЙ план. Мое дитя. И в ответе за него только я.
– Лили, но я хочу тебе помочь отнюдь не потому, что мы спим вместе. Я действительно уверен, что у тебя хороший, стоящий проект, а до Шеймаса мне просто проще дозвониться. Если бы я не был в тебе уверен, я бы не предлагал этого.
Лили думала именно об этом все утро. Сомневалась, говорить ли Брюсу о Тидле, или вообще скрыть от него все произошедшее. Ей не хотелось лгать Брюсу, но не хотелось и принимать его помощь. Она была очень упряма, Лили Смит. И ненавидела влезать в долги.
Совершенно очевидным представлялось и то, что Шеймас поддался на провокацию Ширли Бэнкс. Это тоже требовало известных решений. И уж их-то Лили точно должна была принять сама.
– Брюс, я очень ценю твою заботу, правда. Спасибо тебе, не обижайся на меня. Я не могу тебе позволить влезать во все это. Это – мое.
Он в бессильном гневе взъерошил волосы и пробежался по комнате.
– Ладно. Хорошо. Только окажи мне услугу, о’кей? Не бросай это дело с Шеймасом. Не отступайся. Поезжай к нему, поговори с ним лично. В конце концов, худшее, что может случиться, это то, что он так и не изменит своего мнения…
– Или прикажет вытолкать меня взашей.
– Поверь мне, Лили! Просто поверь и сделай. Поезжай к нему. Услышь «нет» от него самого.
– Хорошо. Я с ним встречусь.
– Отлично. Возможно, меня не будет рядом, но я в твоих силах не сомневаюсь. Не позволяй Ширли оставить последнее слово за собой.
Лили вскинула горящие глаза на Брюса. Хорошо, что он напомнил ей о Белобрысой Дряни. С Шеймасом она, конечно, постарается встретиться, но сначала… сначала ей стоит повидаться с Ширли Бэнкс.
Брюс тем временем смущенно вертелся по сторонам, а потом выпалил:
– Мне жаль, но у нас почти не осталось времени, Лил. Мне нужно отправляться домой и собирать вещи, так что…
– Собирать вещи?
– Ну… да! Я лечу в Лос-Анджелес. Вернусь в понедельник вечером.
Она улыбнулась, через силу – но улыбнулась. Ведь мы все знали, что так и будет, не правда ли?
– Что ж, счастливого пути. А я пока присмотрю за твоими фикусами.
– Лили, мне очень жаль…
– Все нормально. Только не слишком ударяйся в разгул.
– О, поверь мне, я не люблю разгулы.
Они долго целовались в коридоре, а потом Брюс ушел, и Лили осталась одна. Она медленно бродила по квартире, брала и нюхала подушки, пахнувшие Брюсом… Почему он никогда не звал ее к себе? Приезжал исключительно к ней. Нет, это здорово, и она чувствовала себя более уверенно – на своей территории, – но все же почему?
Все очень просто. Она – его временная любовница. Развлечение на стороне, которое необязательно впускать в свою жизнь. И рано или поздно их веселому времяпрепровождению придет конец. Вопрос – когда именно? И как будет выглядеть их расставание?
