Взгляд Джея скользнул с заплаканного лица Шарлотты на ее темнеющие под легкой полупрозрачной тканью соски. И его отчаянное желание принять за чистую монету любую глупость как рукой сняло. Он посмотрел на то, что осталось от вазы – предатели разбили ее, явно вовсю забавляясь, не просто по-приятельски друг друга обнимая, – вспомнил счастливый смех Шарлотты, ее испуг и брезгливо отдернул руки.

– Отличный ты подобрала наряд. Для доверительной беседы с приятелем, с другом будущего мужа – самое то, ничего не скажешь!

Шарлотта прикрыла ладонями грудь и невинно захлопала глазами.

– Я… Понимаешь…

Кларк, собравшись с духом, поднялся с дивана.

– Джей, послушай…

Джей вдруг будто пришел в себя после беспамятства. Его голова заработала, как никогда в присутствии Шарлотты – трезво и четко. За единственную секунду он лишился друга, невесты, счастливого будущего. У него коварно и грубо отобрали главное, за что стоило держаться в жизни: веру в дружбу и любовь.

Резко развернувшись, он что было сил ударил лжедруга по печени. Тот, издав дикий вопль, согнулся пополам. Шарлотта прижала к щекам ладони и оглушительно заверещала:

– Не надо! Джей, пожалуйста, не трогай его!

Джей схватил Кларка за шиворот, встряхнул и нанес второй удар – прямой, опять в челюсть. Шарлотта заломила руки, упала на колени, моля:

– Не надо! Джей! Ты убьешь его! Убьешь!

Убьешь… Джей и впрямь был готов мерзавца прикончить. Кларк Бетьюн прекрасно играл на фортепиано и неплохо разбирался в живописи, спортом же не увлекался никогда. Выпустить из него кишки не составило бы большого труда. Даже для парня втрое более хилого, чем детектив Уоддингтон, об исполинской силе и железной воле которого по округу Колумбия ходили легенды.

Борьбе с убийцами и прочей мразью Джей отдавался без малого восемь лет. Уподобляться им – пусть защищая свою честь – он не должен был, не имел права. Взглянув на беспомощно схватившегося за подбородок Кларка, на Шарлотту, которая ни на секунду не закрывала рта, он вдруг ясно осознал, что не повернет время вспять ни мордобоем, ни разговорами. И, не добавив ни слова, зашагал к выходу.

– Джей! – громче прежнего заорала Шарлотта. – Пожалуйста, не уходи! Пожалуйста! Пожалуйста…

Джей слышал, что она опять разрыдалась, уже ступая на крыльцо. Ему в лицо ударил холодный ветер, и Джей обрадовался ему как единственному верному другу. Такому же одинокому, бесприютному и несчастному.

Если бы не телефонный звонок, бог знает, куда забрел бы в своем безутешном горе Джей. Выйдя на улицу, он зашагал вперед, почти не соображая, что с ним, не помня, день сейчас или ночь.

– Уоддингтон.

– Джей, прости, что мешаю, но скажи хотя бы в двух словах: от чего, по-твоему, нам плясать? Куда они могут податься? – донесся до него из трубки взволнованный голос Рипа.

– Что? – переспросил Джей, будто его разбудили посреди ночи и отвечая он еще наполовину спал.

– Я прочитал все доклады. Почерк тот же: ни единой жертвы, все тихо, даже вежливо. Кто они такие, черт возьми?! Где сейчас находятся? Чего добиваются? Не сменят ли неожиданно тактику?

– Послушай, Рип…

– Понимаю, понимаю, понимаю! Тебе сейчас не до меня и не до проклятых грабителей.

Джей усмехнулся.

– Угадал.

– А что у тебя с голосом?

Джей на миг закрыл глаза. Рипли Маклауд был его напарником четыре с половиной года и ни разу не подвел, однажды даже спас от верной гибели – успел всадить пулю в затылок убийце, который уже нацелился в Джея.

Мог ли оказаться предателем и он? Был ли способен на подлость? Поддержать-то в любом случае не отказался бы. А Джей нуждался сейчас в поддержке, как никогда.

– Послушай, Рип… – повторил он, с трудом упорядочивая мысли. – Давай куда-нибудь сходим, выпьем пивка. Мне надо срочно с тобой поговорить…

– Конечно… – пробормотал Рипли растерянно.

– Если ты занят или просто нет желания, – так и скажи, – резковато, почти враждебно выдал Джей.

– Эй, не кипятись. Я ведь сказал: конечно. Просто меня смущает твой голос. Звучит уж слишком непривычно…

– Моя свадьба отменяется, – глухо, с трудом шевеля губами, произнес Джей.

– Что?!

– Свадьба отменяется. Да здравствует свобода! – Джей засмеялся – отрывистым неестественным смехом.

– Ты где? – встревоженно спросил Рипли.

– Черт его знает, – ответил Джей. – Вокруг какие-то дома, народ.

– Возьми себя в руки! – жестко велел Рипли. – Сию секунду.

– Ладно, – повиновался Джей.

– Где ты находишься? – повторил Рипли.

Джей покачал головой, чтобы прийти в себя, остановился и прочел надпись на ближайшем доме:

– Пятая улица, двенадцать.

– Стой там, понял?

– Так точно, сэр.

– Я приеду через десять минут.

– Жду, – ответил Джей, с облегчением вздыхая.

– Представь себе: если бы я, как и планировал, прилетел только завтра, они преспокойно насладились бы друг другом и я еще долго ни о чем понятия бы не имел! – воскликнул Джей, вскидывая руки.

Они сидели в небольшом тускло освещенном баре за дальним столиком у обшитой деревом стены. Бокал «Энкор Стим» простоял перед Джеем полчаса, и он ни разу к нему не притронулся. Рипли пил любимый «Фогги-Боттом», как всегда не пьянея и слушая излияния напарника с особым вниманием.

– Я боготворил ее, Рип, – прошептал Джей, обхватывая голову руками. – Думал, что нашел единственную, считал себя везунчиком, баловнем судьбы…

– Я сто раз тебя предупреждал: Шарлотта не та, за кого себя выдает, – сказал Рип, похлопывая Джея по плечу. – Она дружит с Эмили, всем известной интриганкой. Это говорит о многом.

– Да-да, наверное ты прав… – пробормотал Джей, взъерошивая коротко стриженные волосы. – Я не слушал тебя… Никого не хотел слушать… Думал, я умнее всех, считал, вы завидуете мне, потому что у вас нет такой любви… Был как будто слепым…

– Да уж, – протяжно произнес Рипли, сделав очередной глоток пива. – Если бы ты не смотрел на Шарлотту, как на божество, наверняка раскусил бы ее раньше.

Джей, потирая виски, в которых пульсировала вдвое усилившаяся боль, медленно повернул голову и взглянул другу в глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Дураку понятно, что ее россказни о тоске и утешении сплошное вранье, – пояснил Рипли. – Сам ведь говоришь: она была в одном халатике, в котором и тебе-то показывалась, только когда ты приходил без предупреждения. И потом они забавлялись на полу. Явно перебрались туда в разгаре любовной игры. А ваза? Шарлотта врет тебе, не сомневайся.

Джей задумался, в который раз невольно возвращаясь мыслями в гостиную любимой. Бывшей любимой… Или? Была ли Шарлотта по-прежнему ему дорога? Мог ли он заставить себя раз и навсегда забыть о волшебных ночах с ней, о бесконечных беседах во время прогулок, о сказочной поездке на Корфу? Вычеркнуть из сердца все самое дорогое, лучшее, что ему довелось пережить? Он пока не знал. Точнее, сильно в этом сомневался. Поэтому бесконечно страдал.

– А где они познакомились? Шарлотта и Кларк? – спросил Рипли.

– Гм… – Джей почесал затылок, напрягая память. – Мы случайно встретились пару раз… По-моему, в каком-то ресторане… А еще на той выставке, месяц назад. Я как раз купил Шарлотте вазу…

Рипли криво улыбнулся.

– Какое совпадение! Интересно, что Шарлотта сказала бы тебе, если бы сегодня ты их не застукал?

– Сказала бы насчет чего? – Джей нахмурился.

– Насчет вазы, конечно. Об остальном ты, дурачина, ни за что не догадался бы…

– Эй-эй! Давай-ка без насмешек и дурачин! – вскипел Джей. В висках у него сильнее застучало, и, морща лоб, он опять схватился за голову.

Рипли примирительно поднял руки.

– Ладно-ладно. Успокойся. Слушай, ты стал ужасно раздражительным. Тебя и не узнать. Такое ощущение, что Джея Уоддингтона, нашего железного детектива, взяли и подменили. Может, попросишь недельку отпуска и махнешь куда-нибудь на юг, а? Приведешь в порядок мысли, чувства, нервы? На самом-то деле, не из какого ты не из железа – из крови и плоти, как все мы.