– Что-то случилось, Эстель?

– Почему ты так подумала? Все просто отлично! – слишком быстро и оживленно ответила Эстель.

– Нет, меня не обманешь! Тебя что-то тревожит. И, мне кажется, я даже догадываюсь что.

– Брось, Джулс, я отлично провожу время.

– Твоя скрытность мешает тебе жить, – нравоучительно заметила Джулс. – Разве ты не знаешь, что, когда рассказываешь другому о своих проблемах, становится легче?

– Если ты говоришь о психотерапевте, то я здесь ни одного не вижу.

– Ха-ха! Я говорю о «скорой дружеской помощи». Мы ведь знаем друг друга уже столько лет!

– Почти двадцать, – улыбнувшись, сказала Эстель.

– И ты еще пытаешься мне после двадцати лет знакомства доказать, что тебя ничего не тревожит?! – в притворном возмущении возопила Джулс.

– Ладно, только не кричи! – попросила Эстель. – Ты портишь такое замечательное утро…

– По твоему лицу не скажешь, что оно замечательное. Что-то не так с Ником?

– С Ником-то все как раз как нельзя лучше! – не слишком радостно ответила Эстель.

– Так в чем проблема? – поинтересовалась Джулс, хотя уже и так понимала, что тревожит ее подругу.

– Проблема в Оливии.

Джулс не стала ничего говорить и лишь выразительно приподняла бровь, предлагая Эстель объяснить, что конкретно она имеет в виду.

– Помнишь, как лет в тринадцать, кажется, мы поклялись никогда не переходить друг другу дорогу?

– Буквально вчера об этом вспоминала.

– Ну вот, когда мы познакомились с Ником и Джеком, Оливия сразу же сказала мне, что ей очень нравится Ник. Я не имела ничего против – ты же знаешь, я терпеть не могу блондинов! – тем более что Джек выглядит более серьезным, чем его приятель. Он, кстати, Оливии сразу же не понравился, ведь у него усы. И вот вчера я вовсю кокетничала с Ником, поехала вместе с ним на экскурсию. А там мы оторвались от группы и провели весь день вместе. Еле успели на лайнер! А потом еще почти до двух часов ночи гуляли, смотрели на звезды. Ник, оказывается, увлекался астрономией, он мне столько всего интересного рассказал!

– Так, значит, Ник оказался интересным собеседником?

– Стала бы я с ним гулять, если бы нам не о чем было поговорить! – фыркнула Эстель.

– Не стала бы. Но ты отвлекаешься от сути вопроса: каким образом твои отношения с Ником связаны с нашей клятвой?

– Господи, Джулс! Ник ведь территория Оливии, она меня сразу же предупредила. Получается, я нарушила наше соглашение. Значит, Оливия больше не сможет мне доверять, не говоря уже о том, что я увела у нее мужчину, который ей нравился!

– Так верни его, – спокойно, словно речь шла о не подошедшей по размеру вещи, предложила Джулс.

– Не могу! – Эстель вздохнула и виновато развела руками. – Мне с ним так хорошо, как ни с кем еще не было! Он умный, интересный собеседник, умеет рассмешить меня. Вчерашний день был лучшим в моей жизни за прошедшие десять лет. Даже школьный конкурс, где мы утерли нос всем задавакам из группы поддержки, разделив корону на троих, идет в моем рейтинге лучших дней теперь вторым!

– Ого! – присвистнула Джулс. – А я до сих пор считаю его лучшим днем в моей жизни. Несмотря на встречу с Фрэнком, первый поцелуй с ним и прочие милые радости любви.

– Вот видишь!

– А в чем, собственно, твоя проблема состоит? Чего ты хочешь?

Эстель всерьез задумалась.

– Наверное, я хочу остаться с Ником и не разрушать нашу с Оливией дружбу.

– Это сложно.

– Я понимаю! Но ведь должен же быть какой-то выход?

– Может быть, тебе достаточно просто рассказать Оливии о том, как сильно ты страдаешь из-за нарушения этой глупой детской клятвы?

– Это вовсе не глупая клятва! – возразила Эстель. – Это манифест женской дружбы. Все женщины – хищницы по своей сути, все стремятся заполучить лучшего партнера, что бы там мужчины о себе ни мнили. И согласие добровольно отказаться от лакомого кусочка ради подруги и есть квинтэссенция женской дружбы.

– Как все сложно. Я-то думала, что мы дружим только потому, что нам интересно друг с другом, что мы можем помочь и поддержать подругу в сложной ситуации, потому, что мы так хорошо изучили друг друга, что точно знаем, какие слова нужны для утешения, какие для ободрения, а какие лучше всего выразят похвалу. А оказывается, мы просто заключили договор о разграничении участков для охоты! – язвительно сказала Джулс.

– Ты все правильно говоришь, но скажи мне честно, ты бы увела у кого-нибудь из нас парня прямо из-под носа?

– Я ничего не могу тебе ответить, ведь я никогда не была в такой ситуации, и, надеюсь, никогда не буду.

– Вот видишь! – Эстель направила на Джулс обвиняющий перст.

– Что я должна видеть?

– Ты боишься даже оказаться в такой ситуации. Значит, то, что я сделала, отвратительно и недостойно!

– Эстель, прекрати истерику, – устало попросила Джулс. – На тебя это так не похоже. Все, что тебе нужно сделать, это поговорить с Оливией, объяснить ей, что ты наконец-то встретила мужчину своей мечты. Думаю, она все поймет и спокойно отойдет в сторону.

– Я теперь в глаза Оливии смотреть не могу, а ты предлагаешь мне с ней поговорить! Представляю, как она на меня обижается. Она бы никогда так не поступила.

– Ну, если не учитывать, что она вчера целовалась с доставшимся тебе по соглашению Джеком, и никакие усы ей не мешали…

Джулс не сразу заметила, как изменилось лицо Эстель, а когда увидела это, сразу же поняла, что в очередной раз сморозила глупость.

– Я это говорила не для того, чтобы и ты теперь дулась на Оливию, – поспешила сказать Джулс, – а лишь для того, чтобы тебе не казалось, что Оливия теперь одинока и несчастна.

– О нет, она счастлива! – съязвила Эстель. – И после этого она еще считает себя правой и обижается на меня?

– Кто тебе сказал, что Оливия на тебя обижается?

– Сегодня утром, когда я встала, она сделала вид, что спит. А ведь я даже позвала ее.

– Может быть, она действительно спала.

– Джулс, ты ведь и сама не веришь в то, что говоришь! – укоризненно заметила Эстель. – Я теперь не желаю встречаться с этой лицемеркой!

– Вам все равно придется видеться. Напомню тебе, что мы все живем в одной каюте, сидим за одним столиком в ресторане.

– Это не проблема: Ник хочет проводить со мной все дни. Думаю, мы сможем найти себе столик на двоих, да так, чтобы Оливия видела все!

– Эстель, прекрати, пожалуйста. Ты себя ведешь смешно и глупо! – сорвалась Джулс. – Вы обе хороши, надо признать это, посмеяться над сложившейся ситуацией и сделать выводы.

– Я могу сделать только один вывод: Оливии я больше доверять не могу. Ладно, меня ждет Ник, я обещала, что сегодня позавтракаю с ним. Пока, Джулс.

– Эстель, постой!

Но она не обратила никакого внимания на крик подруги и с самым независимым и гордым видом отправилась на встречу с Ником.

Как малые дети, честное слово! – возмущенно подумала Джулс. Ну что мне с ними теперь делать? Оливия дуется на Эстель, Эстель чуть ли не возненавидела Оливию вместо того, чтобы порадоваться этому обмену, благодаря которому они встретили интересных, подходящим именно им мужчин. Ну что вышло бы хорошего, если бы Эстель встречалась сейчас с Джеком, а Оливия с Ником? Ничего! Да я сразу же поняла, что этот пасьянс нужно перетасовать и заново разложить. Ладно, я дам им два дня, если за это время до них не дойдет вся абсурдность ситуации, придется опять брать все в свои руки.

– Можно подумать, что мне мало своих проблем! – пробурчала Джулс. Новый день ее уже совсем не радовал. – Может быть, к вечернему празднику Нептуна они образумятся?

Впрочем, сама Джулс в это почти не верила.

Самые неутешительные прогнозы Джулс оправдались: весь день Оливия и Эстель изо всех сил старались не встречаться друг с другом, ели в разных ресторанах, загорали на разных палубах, даже в каюту старались заходить так, чтобы там не было соперницы. Хотя в чем суть их соперничества, Джулс понять так и не смогла: у обеих отношения с мужчинами складывались самым лучшим образом. Во время завтрака с Оливией и Джеком и обеда с Эстель и Ником Джулс убедилась, что в глазах спутников ее подруг сияет тот самый огонь восхищения, который быстро переходит в пламя страсти, а потом, если пламя не уничтожает все без остатка, становится просто теплом нежности и привязанности – вершины любви в понимании Джулс.